Максим Бондарчук - Симулякры доктора Хьюго [СИ]

Замызганная улица никак не изменилась с момента его последнего визита сюда. Мусорные баки все так же стояли переполненные доверху, окруженные небольшой кучкой разваленного мусора, перегоняемого с одного места на другое налетавшим изредка ветром. Запах вони, испарения. Кое-где пробегали крысы. Забавно — подумал Хью, забирая сдачу с такси и поглядывая как грызуны, видя его, совсем не боялись незнакомца, как будто чувствовали каким-то внутренним чутьем, что от него зла ожидать не стоит. А может давно привыкли и не боялись тех, кто не был для них ровней. Они хозяева этого места и нечастые вспышки болезней, нет-нет да напоминали всем остальным людям, с кем они проживают плечом к плечу.

— Старина, — прохрипел прокуренный голос. — Старина!

Хью увидел в гуще мусора одинокого бомжа. Его лицо покрывала обильная растительность из-под которой выглядывали карие глазки: маленькие, почти как у ребенка.

— Старина, — опять прохрипел бездомный.

— Чего тебе? — нехотя ответил Хью, поглядывая по сторонам. Улица была пуста, ну или так казалось из-за стоявшего смога и испарений, выползавших из-под земли зловещими сероватыми клубами.

— Дай бездомному пару рублей, а? Будь человеком. Это же не так много. У тебя хороший вид по сравнению со мной, ты неплохо одет, ботинки наверняка за несколько сотен. Что тебе стоит подать бедолаге всего пару рублей?

Хью продолжал осматриваться.

— Ты что, оглох?! — вдруг завопил бездомный громким голосом. — Я тут с голоду подыхаю! Дай пару рублей!

Доктор сделал шаг вперед, потом опустил руку в карман и достал оттуда несколько монет, сжав их в ладони и прямо посмотрев на своего собеседника.

— Ты давно живешь здесь?

— Поболее твоего.

— Имя Амади тебе о чем-нибудь говорит?

Бездомный откинул голову назад и замолчал. Ответа не последовало и спустя несколько секунд; вместо этого как будто заговорила его борода, затрепыхавшаяся под действием ветра. Стало холодно.

— Чернокожий мужчина, примерно моего возраста. Жил где-то в этом районе, но… — Хью повернулся вокруг себя, в очередной раз убедившись, что те, кто тут жил раньше предусмотрительно сняли любые навигационные элементы, в том числе названия улиц, номера домов, оставив только специфические символы серого цвета, ориентироваться по которым могли только знающие. Власть не смогла понять, что они означали и кто их оставляет, после чего попыталась все вернуть на место, однако столкнулась с вандализмом неизвестных, уничтожавших любые вывески и таблички уже на следующий день. — Но тут нет адресов, нет цифр.

— А зачем тебе? — с подозрением спросил бездомный. — Да и смысл этой затеи: Амади мертв. Убили его во время предпоследней облавы. Говорят напичкали свинцом по самое горло, когда тот отказался сдаваться.

— Что еще говорят?

— Хех, — рассмеялся бездомный и потер бороду. — Не-е-т, так дело не пойдет.

— О чем ты?

Приподняв драный кусок шерстяной материи, незнакомец вытянул из-под нее костлявую руку с длинными, не характерными для обычного человека пальцами.

— Сначала разожми свою руку, а я следом раскрою свой рот.

Хью бросил ему под ноги все, что сжимал в своей руке. Несколько кругленьких и звонких монет посыпались и побежали по грязному разбитому асфальту, закатываясь то под старые газеты, то в щели, вымытые дождями, то дальше по дороге, подгоняемые порывами ветра, налетевшего секундой ранее.

Бездомный не сдвинулся с места.

— Итак… — потянул Хью и сделал шаг вперед. — Где Амади?

— Не знаю, — совершенно спокойно ответил бомж.

— Ты издеваешься надо мной?

Незнакомец промолчал.

— Я ведь тебе заплатил.

— Нет, — отрицательно покачал головой бомж. — Видишь мои руки, — он вытянул вторую перед собой и повернул ладонью вверх. — Здесь ничего нет. Никаких денег. Только шрамы от лезвия бритвы, когда нужно срочно срезать клеймо, а в дверях уже стоит группа захвата. — Его смех перемежевывался с кашлем. — А еще следы от ожогов. Знаешь как это бывает? Ви-и-жу знаешь. Бывал ты у нас, помнишь еще те, старые недобрые времена, когда приходилось руками выгребать из чана с дерьмом химические отходы, а потом промывать щелочью, чтобы от них еще что-то осталось. — Теперь его смех стал совсем неприятным и угрожающим. Хью отошел и посмотрел по сторонам. Вдалеке промелькнула чья-то фигура. Задержавшись всего на секунду у поворота, она мигом понеслась в противоположном направлении и скрылась за дверями. Взмыла к небу стая ворон.

— А потом боль, адская, пронизывающая все тело до самых костей. Как огнем, она проходила вдоль и поперек, выворачивая тебя наизнанку. Ты помнишь это, ты сам находил этих людей, а потом наблюдал, что с ними происходило. Делал какие-то заметки в своем чертовом блокноте и, констатировав смерть, разворачивался и уходил. Да, много воды утекло с тех пор, но тебя я запомнил.

Хью внимательно всмотрелся в лицо бездомного, но не смог распознать его.

— Не утруждайся, — заявил бомж, — у таких, как ты, память на мертвецов короткая. Вы помните лишь живых, да и то, до определенного времени.

— Неправда, — громок сказал Хью, время от времени поглядывая в сторону мелькнувшего за поворотом человека. — Мы такие же люди.

— Чушь, — усмехнулся бездомный и потянулся к своей котомке. Маленькая, потрепанная временем, сумочка лежала у его ног и была наполнена различным барахлом чуть больше, чем наполовину. Достав из нее пачку сигарет, бездомный вытянул трясущейся костлявой рукой одну сигаретку и поднес к губам. Вскоре по воздуху распространился горьковатый табачный дым.

— Ты из тех, кого называли «богомолами» — костлявые, скелетоподобные существа. Откуда вы только беретесь?

Бомж усмехнулся, но не выпустил сигарету из губ. Умело затянувшись, он выдохнул солидную порцию белесого дыма из ноздрей и, почесав бороду правой рукой, указал на здание позади Хьюго.

— Амади жил за этим домом: вторая многоэтажка с противоположной стороны проезжей части. Там квартира в пентхаусе, огромные хоромы с лабораторией.

— Откуда знаешь?

Бомж вновь вытянул костлявые руки вперед.

— Я своими руками доставал вещество из варильных чанов. Нестабильная дрянь практически сразу теряла свои свойства если ее касался любой неорганический предмет, вот мне и приходилось помногу раз бывать у Амади в его жилище и нырять в эту емкость.

— А сейчас где он?

Бомж на секунду замолчал.

— Я же сказал — он мертв.

— Это я уже слышал. Теперь я хочу услышать правду.

— Ты не услышишь от меня откровений, Амади убили, очень давно. Сейчас его труп доедают черви на Восточном кладбище. Это в двадцати километрах восточнее города. Если вызовешь такси прямо сейчас, то успеешь попасть туда минуя пробки. И не забудь прихватить с собой лопату — земля там, как асфальт, руками не разроешь.