Юрий Леляков - Смерть на орбите [СИ]

— Сразу с первого класса?

— А что тут странного? По-моему, надо удивляться, если родители за шесть лет не могут научить детей элементарной грамотности…

— Верно, — согласился он. — Значит, школу кончил в позапрошлом? В том же году…» (Помехи, а сквозь них — отдельные слова?) «…временно работал в… Уволен по истечении срока работы… проходил курс лечения… на нepвной почве… долго не работал, потерял билет — ну, и всё…

— Такое отношение не назовёшь серьёзным, — сказал он без тени улыбки. — Зачем ты тогда вступал в комсомол?

— Я добровольно не вступал. Этого потребовала от меня администрация школы, потому что я портил им отчётность.

— В порядочных шкалах принимают не всех желающих, а тебя, с твоей низкой сознательностью и успеваемостью, тащили насильно?

Это уже задело меня за живее.

— Откуда ты знаешь про сознательность и успеваемость? — спроса я. — Кто навёл тебя на мой след и дал обо мне такую информацию?

— На след навели бывшие одноклассники, — ответит он. — А зачем ты мне, вернее, зачем я тебе… я скажу потом… Надо поговорить с тобой о том, что вообще-то нельзя говорить никому. Поедем? — он указал рукой на машину, стоявшую pядом.

Я воспринял этo врoде бы спокойно, но почувствовал дрожь… Но и не согласиться я не мог — это значило бы оборвать нить, которая впервые в жизни могла бы связать меня с такими людьми, которых большинство… Я сел. в машину на заднее сиденье, твёрдо решив, что открою дверь и выпрыгну на ходу при первом подозрительном признаке. Вмеcте с тем я завидовал ему. Завидовал потому, что всю технику, необходимую для нормального вхождения в жизнь… я получал всегда позже, чем все нормальные ребята моего возраста, что ещё больше осложняло моё и без того сложное положение. Хорошо, когда родители верят в тебя и считает полноправным человеком независимо от возраста, а не доказывают с умным видом, что ума человек набирается к 30 годам, а пока надо просто ходить в школу и кое-как выползать на тройках…

— Куда бы нам поехать? — спросил он.

— А куда ты хотел меня привезти? — задал я ответный вопрос.

— Мне всё равно. Просто надо поговорить без свидетелей.

— Хорошо, — ответил я. — Подъедем к моему дому… Всё равно через два часа я должен быть дома…

…— У тебя всё странно, — согласился он, выруливая на перекрёсток. — Мне говорили, что ты был всегда один. Можешь объяснить, почему?

— Объяснить будет трудно, — начал я. — Я сам долгo искал ответ и не нашёл. Во всяком случае, я отличался от людей, сколько себя помню. А помню я себя с 3 лет 5 месяцев. Кажется, это позже нормы.

— А когда обнаружились эти отличия?

— Как бы это получше объяснить… Наверно, резкая граница между мужчинами и женщинами проходит уже в самом раннем возрасте. Одних тянет к игре в войну, других — к игре с куклами. А меня интepесовали только книги. «Детскую энциклопедию» я начал читать в 5 лет… Неприятности начались со школы. Конечно, по многим позициям я был впереди их. Но на меня тут же распространились все условности — должен быть хулиганом, уметь драться и мечтать о службе в армии, иначе… все будут пробовать свою силу… А у меня дольше, чем у других, сохранялись детские фантазии… о жизни на спутнике Сатурна…» (Вообще — или… как якобы жил там?) «…Одноклассники доверяли моим знаниям и заодно проглатывали и фантазии, и отсутствия мужских черт в моём характере пока никто не замечал. И вдруг в четвёртом классе всё лопнуло. Станция «Сатурн-2» не обнаружила на этом спутнике признаков жизни…»

(Что за ветвь? Где была… такая станция?)

«…Тут на смену этой фантазии пришла другая, впрочем, стандартная, но не для того же возраста. А потом она переросла в бред. Мне казалось, что все учителя нашей школы — вражеские шпионы, и сам я вообразил себя чьим-то агентом… Дальше один бред сменял другой, и отношение ко мне становилось всё хуже. То я хотел организовать поиск привидений — впрочем, это был не совсем бред, то взялся разрабатывать план глобальных мероприятий по охране природы, в котором фактически поставил природу над человеком…

— Но тут ты уже не опережал в развитии сверстников?

— Уже нет, — подтвердил я. — Но интересы различались по-прежнему. Их cильно занимал вопрос о том, как рождаются дети, для меня уже решённый с 6 лет… Потом ещё они увлекались записями иностранных ансамблей и вырезками из зарубежных журналов. А я хотел разработать план, который одним махом решил бы все мировые проблемы… Моя беда была в том, что родители от неудач в жизни потеряли ориентировку и стали внушать мне надежду на спасение Земли десантом инопланетян.

— Но ведь слухи о летающих тарелках лопнули давно?

— У нас — да. А на Западе до сих пор снимают фильмы о войне б космосе из-за похищенной невесты… Да, я уже не опережал, а отставал oт одноклассников… Но ведь это ещё не повод, чтобы лезть драться прямо в классе на переменах. Помочь мне сориентироваться в жизни никто не пробовал. Я не представлял себе, какова в действительности жизнь, понял, что не приспособлен ни к мужской, ни к женской работе. Я развивался по промежуточному типу. Это и поставило меня вне общества. Наверно, гормоны, которые определяют пол, формируют и тип мышления… Женский — лезть носом в личные тайни людей… ухаживания… мужской — хлестать водку, ругаться и сорить деньгами… Но отсутствие нужных гормонов может порождать бредовые идеи… Хорошо, что хоть ты заинтересовался мной…

— Да, человек устроен нерационально, — согласился он. — Когда он только что получил образование, полон энергии и планов на жизнь, в организме включается новая система, которая заставляет его влюбляться по признаку привлекательной внешности в кого-то, кому наплетать на его планы и призвание…»

(А видно: окно автомобиля, цоколи домов за ним — и всё?)

«…но нужны его деньги, чтобы не отстать от моды. А ведь эта же система отвечает за рождение детей. И за то, что потом жена перестаёт нравиться… за пьянство на почве несчастной любви, и всё такое. А вот посмотри ещё и на это, — он протянул мне несколько фотографий.

Я посмотрел на первую и инстинктивно вздрогнул. Там был изображён жуткий косой череп, одна половина которого была явно больше другой, из-за чего и глаза, и рот были скошены влево.

— Плагиоцефалия? — спросил я…

— Хуже! — ответил он. — Половинная акромегалия. Рост одной половины тела этого человека опередил другую. Никогда не видел такого?…»

(Но… Тот, бывший знахарь! То есть, могло быть — куда хуже, чем есть!)

«…— Никогда, — ответил я, всё ещё не оправившись от ужаса. — А… как живёт такой человек?