Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том II [СИ]

‒ Я смотрел из кустов, а пел сегодня впервые. Но это не степь, Энт. Я знал, что делаю. С Кружевами так: или знаешь точно, или уж совсем ничего. Для тебя риска не было, я ни капельки не сомневался, а то бы тебя туда сроду не повёл. Слушай, ещё немножко, и грязь на тебе засохнет, и ты волосы и за день не отмоешь, только простудишься.

‒ А для тебя риск всё-таки был?

‒ Поющие в Кружевах рискуют всегда. ‒ Он потёрся грязной щекой о плечо. ‒ И кто владеет даром, но не использует его, рискует не меньше. Так в Книге написано, Рыцарь… Я буду скакать во весь опор, если судьба подарила мне коня, но и я не хочу отпускать поводьев. Я-то не упаду… но чтобы никто не умирал под копытами… как ты говорил мне.

Он с коротким смешком вытянул руки, и мой меч лёг ему на ладони.

‒ Всё делается в точности, как ты говорил. Мои желания, и меня принимают за Рыцаря, а та девушка сказала обо мне «доблесть»… и даже Книга Семи Дорог пришла ко мне из Ордена. И Рыцарь ‒ мой друг, ‒ его губы улыбались, но взгляд был очень серьёзен, ‒ и брат… вроде того. Так, или ты сейчас же стащишь эти вонючие тряпки и влезешь в воду, или я сам тебя скину силой Чар!

А когда я, смеясь над его угрозой (вообще-то было не смешно, а страшновато), разделся и медлил перед соприкосновением с ледяной водой, «вейлин» прыгнул на меня сзади, я не удержался на ногах, и мы оба, сцепившись, полетели в озеро; и поскольку он не отстал и в воде, с отмыванием волос ‒ и моих, и его ‒ проблем не было. А ещё он здорово помог мне со стиркой, так как свалился в озеро в одежде.

‒ Я видела тебя прежде.

‒ Я видел тебя прежде.

‒ Ты настоящий? Почему ты всегда грустный в моих снах?

‒ Это не сон… или очень странный сон… я не слышу твой голос, но знаю, что он тревожный.

‒ Из-за тебя. Ты испуган. Кто-то напугал тебя?

‒ Книга. Там написано, что в давней войне врагам как-то удалось убить всех женщин, носивших под сердцем детей.

‒ И ты боишься, что они сделают это снова?

‒ Нет. Они не смогут. Нашу страну с тех пор защищает Поле. Невидимый барьер, сквозь который никто и ничто не может пройти уже больше двадцати веков.

‒ Как интересно. Но если ваш барьер так надёжен, то почему в твоём лице и голосе этот страх?

‒ Как можно решиться на такое страшное злодеяние ‒ убивать женщин?! Да ещё тех, кто ждёт детей. Даже самый жестокий злодей не тронет женщину, ведь они хрупкие… как цветы, рождённые для того, чтобы дать миру больше красоты… и дарить новые жизни.

‒ Хрупкие? Ты смешной. С чего ты взял? Я не хрупкая. Я могу защититься от любого злодея, да и от десятка злодеев тоже. Не понимаю тебя… и твой мир. Чем заняты у вас женщины, если их считают «хрупкими цветами, созданными для красоты»? Только и делают, что рожают детишек, бедняжки?

‒ Нет, что ты. Они делают это, лишь когда хотят… и не все хотят. Я видел много тех, кто не хочет. И тех, кто умеет защитить себя, ‒ тоже, но это не та сила… и не та хрупкость. У мужчин сильные души, они могут вынести много боли. А женщины совсем другие. Но почему ты удивляешься? У вас не так?

‒ У нас убийство тоже считается преступлением, но оно никого всерьёз не ужасает. Будь то мужчина, женщина, ребёнок или сотни женщин и детей. В нашем мире было много войн. И сейчас люди часто умирают. Грабежи, наркотики, разборки в бандах. Убивают для выгоды или из мести. Или в ярости. Женщин убивают не реже, чем мужчин… ревнивые мужья, нетерпеливые наследники… проституток убивают постоянно…

‒ Что за слово… прости… кто это?

‒ Проститутки ‒ женщины, которые продают себя. Занимаются сексом за деньги. Разве у вас их нет?

‒ Нет. Я никогда о таком не слышал. Но почему их убивают? Почему всё это происходит? У вас нет людей, которые охраняют порядок и наказывают убийц?

‒ Есть, но они же не всесильны. Даже такие, как я. Не всегда удаётся найти преступника или доказать его вину. Когда он тоже сенс, тем более, если он достаточно богат, чтобы подкупить судей…

‒ Сенс… ты можешь и чувствуешь больше, чем прочие люди?

‒ Больше, чем многие, да.

‒ И такие, как ты, могут творить злодейства? И брать деньги за то, чтоб злодеи ушли от расплаты?

‒ Конечно. Ведь они люди. И как все люди, бывают жадными и жестокими. Не верю, что у вас ‒ нет.

‒ Наверное, но честь Вэй не даёт им вести себя низко. Лгать, продаваться… для них это бесчестье.

‒ Нет, ты очень смешной. Честь… для многих это пустой звук. Ими правят лишь их страсти и страх наказания.

‒ Думаю, не будь Поля, честь бы их не удержала. В книге сказано и об этом. Творец Поля хотел, чтоб особые силы не сделали Вэй всевластными тиранами, творящими зло безнаказанно. И тогда он создал сеть Чар, накрывшую всю страну. Сеть, хранящую след любого деяния Чар-Вэй. Если кто-то из нас совершит злодейство, то все прочие Вэй ясно увидят в Сети его портрет… звук его Кружева. Тот звук, что присущ лишь ему одному.

‒ Отпечаток псина… потрясающе. Он гений. У нас никакие научные изыскания не дошли до такого!

‒ Легенды говорят, он не был человеком. Но я не верю. Книга рассказывает о человеке. Он хотел людям добра, хотел уничтожить голод, и чтоб жестокости в мире стало меньше… и чтобы женщины и дети никогда больше не погибали по чьей-то вине.

‒ Уничтожить голод? При чём тут Поле?

‒ С его помощью Вэй управляют погодой. Когда-то люди постоянно голодали из-за неурожаев, поля смывали ливни и выжигали засухи, пылевые бури сотнями убивали скот… Но уже много веков ни одна дождинка, ни один луч не падают на землю случайно. Всё рассчитано: когда быть ветру, когда солнцу, когда облакам, и как сильно греет солнце и дует ветер… У нас нет голодных. Нет нищих и бедняков.

‒ Но ты знаешь эти слова.

‒ Да, из сказок. Как и о тиранах-правителях.

‒ Но если один из ваших Вэй возьмёт от злодея деньги за молчание ‒ это не оставит в Поле следа?

‒ Нет, но ведь о преступлении узнают и другие. Они захотят, чтоб виновного нашли и наказали. Если один Вэй не станет его искать ‒ люди пойдут к другому. К Магистру края, а то и к Лучу. А когда тот узнает правду, а он непременно узнает, ведь виновный своим страхом выдаст себя, ‒ того Вэй, кто повёл себя бесчестно, Магистр уничтожит.

‒ Убьёт?

‒ Или отнимет дар слышать песни Кружев, а после этого бедняга убьёт себя сам ‒ или будет жить в одиночестве и позоре. Ведь куда бы он ни пришёл, всюду Вэй будут знать, кто он. И все будут знать.

‒ Эффективно. Если только кто-то не выучится скрывать от Поля свои следы.

‒ Это невозможно. Как огонь не может не обжигать.

‒ Разве ты не умеешь делать так, чтобы тебя не обжигал огонь?

‒ Да… плохое сравнение. Но вообще-то я пока не умею. Лишь знаю, что можно создать из воздуха нечто вроде крохотного Поля вокруг себя, ненадолго оно защитит от огня. Мне это не по силам.