Алистер Лоуренс - Соната лунной принцессы [СИ]

— Завтра поговоришь. За ночь не убежит никуда твоя школа. Ешь и бегом в свою кровать!

— Ну па-ап! — Жалобно причитал Хрюк. — Еще пол часика, ну пожа-а-алуйста! И сразу в кроватку!

— Никаких возражений, а не то — получишь ремня как следует! — Знахарь стоял на своем и уступать не собирался.

— Хорошо… — Спорить было бесполезно. Саймон в очередной раз хмыкнул носом и расстроенно поплелся вдаль. — Спокойной ночи, Рэт. — Сказав напоследок, мальчишка исчез за занавеской.

— И тебе, Хрюк. — Вдогонку отозвался я.

— А вы поладили. — Браун присел на место мальца. — Я понимаю, жизнь взаперти — не для ребенка.

— Это точно. — Согласился я.

— Знаешь, Рэт, спасибо. Ты скрасил одиночество Саймона. — Рука Знахаря коснулась моего плеча. — Я никогда не видел его таким воодушевленным.

Признаться, такого я не ожидал. Не знаю, хорошо это или нет. Ведь совсем скоро мы покинем колонию и отправимся дальше в поисках своей мечты. А малец останется тут, и наверняка станет тосковать и скучать по нам.

— Нет-нет, это мне стоит благодарить всех вас. Сами мы бы уже давно погибли, Лизи уж точно. Это я в долгу перед вами.

Действительно, мне, а не Брауну нужно произносить слова благодарности.

— Вы первые, кого нам довелось приютить за долгие годы отшельничества. Благодаря вам мы поверили, что не все люди с поверхности стали злыми.

— Но почти все алчные, корыстные и подлые. — Этого не отнять. Не стоило поддерживать иллюзии о доброте.

— Может виски? Мы нарвались на склад алкоголя, нашли целый ящик отменного напитка. Успокоишься и поспишь. Вид у тебя уставший.

Старик пытливо взглянул на меня — отказываться было невежливо. Они делятся последним, что есть и могут обидеться, посчитав, будто я привередничаю или важничаю.

— Немного виски… Можно, ужасно хочется спать, но не могу… — Это просто отговорка.

Браун удалился, возвратившись с литровой бутылкой и двумя роксами (из таких пили до начала вторжения, нынешнее поколение предпочитает бокалы для коньяка — снифтеры). Один из них треснул, но мне, как гостю, достался целый. Знахарь весьма вежлив.

— Извини, льда у нас почти нет. Тот, то есть — надо беречь.

— Что ж, не страшно.

Пару лет назад я серьезно простудился и целый месяц не мог пить холодные напитки, так что, хуже теплого пива нет ничего.

— Хороший виски. Очень хороший. — Знахарь нахваливал напиток, наполняя бокалы до половины. — Не чокаясь, иначе мой лопнет.

Мы сделали по отмеренному глотку.

— Сегодня мы видели людей в тоннеле. Все в черном, в капюшонах, с оружием. И кажется, они ищут вас. — После первого глотка Браун разговорился. — Здесь и раньше патрули сновали, но полицию я узнаю сразу, все по форме, со снаряжением. Но не эти двое. Я еле ноги унес. Надеюсь, что не заметили. Какое-то время лучше никому не покидать убежища. Побегают-побегают и успокоятся. — Браун почесал подбородок. — А может быть вы и не при чем. Мало ли, что им нужно.

— В капюшонах, говоришь? — Я забеспокоился не на шутку, откровенно говоря. — В «Цитадели» мне доводилось видеть одного из них. Его звали Фэллон, он что-то упомянул про некого Кайлера.

— Кайлер? Знакомое имя… — Старик задумался. — Торговец в красной зоне, славный малый.

— Нет, того Кайлера боится даже «Цитадель».

— Хм. — Старик поморщился. — Даже они? Я был знаком с человеком из полиции, он много говорил о мироустройстве. Значит этот Кайлер — из клана Мардук.

Браун допил бокал и потянулся за вторым. Я же предпочел не торопиться. Крепкий алкоголь сильно бьет по голове — не переусердствовать бы. Я бы предпочел бокал пива, но его не было.

— Значит я не первый, кто нашел укрытие в вашей колонии?

Прознай «Цитадель» о том, что мы здесь, всех нас бы расстреляли на месте без суда и следствия, но мы все еще живы — значит все хорошо. Можно и поговорить.

— Да, был до тебя один беглец. Все норовил отомстить за невесту, но потом остыл и долгое время жил с нами.

Знахарь допил второй стакан залпом, и даже не поморщился. Его глаза забегали, как только он заговорил про того беглеца.

— Он умер? — Интересно, ведь всякое могло приключиться.

— Не знаю, он отправился вниз в подземелье искать выход в солнечный мир. Больше его никто не видел.

Забавное совпадение: полицейский в поисках внешнего мира. Логично предположить, что мы никогда не узнаем правду о случившемся, по крайней мере, проход за пределы тумана вполне может оказаться реальностью.

— А откуда он знал о существовании солнечного мира, неужели ваши легенды его на столько сильно увлекли?

Старик улыбнулся и посмотрел в треснутое зеркало. Он, будто вспоминая что-то очень важное, потянулся к бутылке. Наконец, он приговорил третий бокал и разговор продолжился.

— Нет, он знал о некоем проходе внизу, в бывшем подземном городе. Не знаю, кто и зачем убедил его в этом, но… — Браун запнулся. — Часть моих подопечных поверили ему и покинули дом. Надеюсь, все они живы.

— Значит, это правда…

— Возможно… Пойду-ка посплю. Ложись тоже, с Элизабет все будет хорошо. Самое страшное уже позади. — Знахарь последовал примеру мальчишки, и я, убедившись, что жар действительно понемногу спадает, отправился на покой.

Покоем, разумеется, мое состояние можно назвать только с натяжкой. Я постоянно просыпался, мучимый чередой кошмаров, проверял все ли в порядке с Лиз, прислушиваясь к каждому ее вздоху.

Все же Знахарь оказался прав. Состояние Элизабет заметно улучшилось и к утру она открыла глаза.

— Пить. — Еле слышный хрип сорвался с ее пересохших губ, но и этого хватило, чтобы пробудить меня от чуткого сна.

— Сейчас, дорогая, потерпи секундочку. — Я мигом спрыгнул с кровати, и, не обращая никакого внимания на боль внизу живота (пройдет, куда денется, царапина), кинулся за стаканом.

Вода, принесенная Саймоном вчерашним вечером, оказалась весьма кстати. Я аккуратно приподнял Лиз, стараясь не зацепить дренаж. Девушка осушила стакан и попросила еще. Разумеется, я поспешил исполнить ее просьбу. Незамедлительно, когда она покончила со вторым стаканом, на бледном измученном лице, наконец, проступила улыбка. Жажда отступила.

Лизи пошла на поправку и через две недели с небольшим вернулась к полноценной жизни. У Знахаря получилось, пусть сам он и не признавался, отмахиваясь: «Это ее заслуга. Это все воля к жизни, моей заслуги тут нет». — Но, и я и уж тем более Элизабет, понимали: без операции о спасении не могло идти и речи.

Ее голос снова стал звонким, в глазах вновь зажглась искорка надежды, вернулась радость к жизни. Пребывание в подземелье нисколько не страшило ее, наоборот, придавало чувства безопасности. Здесь к нам относились весьма гостеприимно и «Цитадель» ничего не знала о нас. Вполне возможно, что скоро они решат, будто мы погибли и прекратят поиски. Однако же, патрули прочесывали тоннель с завидным постоянством — раз в час, можно было даже сверять время. Пунктуальные ребята, ничего не скажешь.