Юрий Леляков - Небо в кратерах дюн [СИ]

(Ах, такая цветотерапия…)

…Нэгэрцэв напрягся и усилием воли заставил себя как бы декантировать прошлое через этот лиловый фильтр насосом мышления. Приятный солнечный огонёк намертво вцепился в правый край чёрной полосы. Жёлтые молнии всё реже проскакивали где-то в поле ассоциативного зрения, не влияя на основные картины жёлтого огня и чёрной полосы на фоне лилового сияния, и продолжая уничтожать бурую гадость… Однако Нэгэрцэв продолжал отдавать себе отчёт в реальном положении вещей: в том, что сидит перед лечебным фонарём, очистившим его мышление, и старается вспомнить неприятные подробности прошлого…

…Как только он заговорил, Итрихе включил записывающий прибор.

— Я вспоминаю: взял старый резервный дирижабль из соседнего госхоза, собрал незаметно для экономики по капле горючее, ещё кое-что, и дни отдыха так же скопил — и полетел в одиночку в максимально концентрированный отпуск, в предполагаемый Южный Агварасичорпн… Всем остальным было некогда… Я гарантированно подсчитал, что никому моё отсутствие и отсутствие дирижабля не помешает. Тогда выдался лёгкий период между бурями… Надо же было наконец выяснить, что там, на юге, за Полосой Смерти… По-моему, я был прав?.. И вот — полетел от самого южного Мысъенха, и через 21 день опустился в южной саванне. Климат там был уже хороший, сухой… Деревья похожи на наш валтан, с зонтиком ветвей… А над головой — яркие звёзды… Нда…

Вдруг жёлтого огня не стало, а чёрная полоса превратилась в две кремовые. Итрихе, испугавшись, включил лиловый фонарь. Нэгэрцэву показалось, что он качается в промежуточном состоянии, и вот-вот свалится в бред…

Но тёплый лиловый огонёк опять настроил его на реальность. Кремовые полосы собрались в жёлтый огонь. Он заставил отступить тяжёлое чувство безумия… Учёный вспомнил наблюдения за звёздами, которые он проводил с несовершенной техникой: 20-кратным телескопом-фотометром и телескопом-секстантом с 10-кратным увеличением. С трудом ему удалось всё это организовать! Несмотря на то, что Колось был богатой планетой, тяжёлые условия жизни пока отвлекали людей от второстепенных научных исследований…

…— У меня слабый тип нервной системы, — сказал Нэгэрцэв через день, когда они с Итрихе всё так же продолжали в прежних позах вести расследования…

(И… Не обрыв, но… Будто — не нашёл слов для чего-то?

…Существа, похожие на людей — но лишь похожие! Громоздкие, тяжёлые, с копьями… Огромный череп — если подходит это слово…

Но он сразу — обрадовался! Доверчиво пошёл им навстречу!

Его сразу окружили, повели куда-то…

И это они — «послюнявили пламя»? Ну, что бывает — с дикарями, не знавшими огня?..

И заперли где-то: проём не окна, не двери… лаза! Темно, чем-то занавешено… Всё — как нечеловеческое, звериное…

Еду просовывали — в узкую щель… Запомнил — образы неких грубых построек…

…Но как-то удалось бежать — или отпустили сами? А что стало — с дирижаблем, оборудованием?

И — как потом добрался до своих?..)

…Итрихе отправил в Академию Наук послание срочной почтой. Через (полу?)месяц пришёл ответ: начинаются работы по выделению средств…

(Не в смысле денег — а снаряжения, припасов?)

…Радио на Хоросе было ещё молодо, но тоже помогало распространению сообщений. Керехет передавал в Нэехешт, Канта-Бричвере и другие аймачные центры — через поезда и вараносообщение — что готовится экспедиция…

Чтобы зря не беспокоить Нэгэрцэва, причиной экспедиции назвали — исследовательскую… Нэгэрцэв не знал ещё о ней ничего. А о нём самом было известно, что вроде бы путешествовал — но известно не всем…

…Караван оставил Зершанчари позади, и шёл мимо глубоких каменистых расщелин и древних обветренных гор по дороге Тенистого Солнца. Над древним вулканом Тазепемт клубились редкие облака… Унъерт ехал впереди. Временами он снимал с наполовину лысой головы, редкой на Хоросе, фиолетовый платок и обмахивался, но это не очень помогало…

Кое-где мелькали голубыми искрами пустынные змеи. Казалось, что из фиолетового зенита лились струи прозрачной синей тишины, в которой тонуло время. Горячий Эян резко очерченным белым шаром повис в чистейшем горном воздухе. Тихо свистели в выбоинах скал и оврагов, наполненных щебёнкой, порывы слабого ветра пустыни. Ветер сдувал с гор жару и бросал её вверх вихрями дымчатых миражей позади, где-то над равнинами. А впереди лежали горы, укрытые небесным сном…

Унъерту казалось, что караван повис в небе и медленно качается на волнах жизни. Мерно, как ящеры, бежало время. Тени становились всё короче. Стало прохладнее. Песчаники и сланцы начали отступать, обнажая ослепительно-красные граниты. Свет их был невыносимо ярок. Но путники надели на глаза себе и ящерам защитные обсидиановые очки и продолжали двигаться к цели…

(И уже снова — «Эян»!..)

…Заночевали, натянув полушатёр у зубчатой песчаниковой скалы. Небо зеленело крупными чешуйчатыми звёздами. Сказочная небесная змея Кяризница Севера уже клонила к горизонту свой хвост. После Бури 3-х Дней наступило время, когда осадки наполняли на короткое время вади Северного Агварасичорпна, и пустыня наполнялась бурной жизнью, а засуха горела в костре воды. Наступило Время Струи — период между Бурей 3-х дней и Днями Каменного Огня…

…К полудню следующего дня они вышли на гранитное перевальное плато. Острый взор Дьерэнша уловил вдали крохотную искорку. Это светился уголковый отражатель на крыше монастыря «Абсолютное знание». Монастырь и был конечным пунктом поездки…

…И вот уже — высота 2108 м. Небо, как тёмный сапфир… Над вершинами качался пропитанный горным Солнцем прозрачный огненно-синий ветер. И все путники вспомнили название пустыни: Агварасичорпн, «Ветер Ясного Неба»…

От ветра солнечный огонёк дрожал и мерцал. Но ветер не мог задуть маленькое рукотворное «солнце». Такие маяки были широко распространены в пустыне Агварасичорпн, порой с символикой из цветных светофильтров: зелёный цвет означал оазис; жёлтый — колодец с небольшой степенью биоценоза; оранжевый — колодец трудный, маловодный, засоленный; а красный — безводье дальше!.. Голубой — близок город; синий — навдарховые рощи или ханстовый стланик; лазурный — специальный: впереди лежат «широкие поля новосёлов», охраняемые рощи, где из спор развиваются проростки людей… А кроме того — есть маяки с несколькими ярусами уголковых отражателей, и сочетания цветов значат что-то особенное…

…Слева от ущелья Полуденной Зари караван к утру вышел в широкую, неглубокую каменистую уступчивую вади. Её дно было чёрным и к полудню дышало жаром… Караван не делал остановки в полдень: укрытые сиреневой тканью животные медленно шли вперёд, экономя время. Так же экономились и силы: в жару при ходьбе не так густели тканевые жидкости, и не происходил перегрев…