Юрий Леляков - Небо в кратерах дюн [СИ]

(То есть — не знали комплексных чисел?)

— …В общем, у меня вышло: 0 2в левой части равен минусу, а в правой — вообще ничему не равен, — повторил Унъерт…

(А Итрихе давно уже сомневался: что-то число –0,343 напоминало ему! Где-то встречалось!)

— От напряжения и у меня как-то было ощущение, что я вылил двор дома себе за шиворот! Нельзя доверять всем ощущениям… Кроме того, Унъерт, из-за коротких редких волос у тебя мог быть лучевой удар…

— Как можно не доверять ощущениям?

— Не всем!

— А каким доверять?

— Тем, что контролируются разумом и не противоречат ему!

— Может ли разум знать то, что подвластно чувствам? Ты попробуй переключиться на чувства, и всё поймёшь…

Итрихе вдруг посмотрел на уравнение и сказал:

— Позвольте, а как это: если х 2= –0,343, то |x| = 0,7… Здесь же х 3!

— Ну и пусть, а всё равно — + — = — 2= 0.

— Ну ладно, давай выпьем чай…

Оранжевый Эян вошёл первыми горячими лучами в комнату и осветил монахов, пьющих навдарховый чай, и числовую белиберду на столе…

…После завтрака Итрихе опять обратил внимание Унъерта на то, что ≠ [0,7 = ].

— Да, еcли х 3= 0,343, то х = 0,7; но (х + t) 3= (х 3+ t 3) = 0,343 + ≠.

— А это к чему?

— К тому, что ≠ = дополнение, потому что х = 0,7 = х + с, где с — чувственная часть комплексночувственного числа… Это комплексное число, возникающее в результате взаимодействия чувственных значений чисел…

— Но давай разберёмся подробно. х 3= 0,343; х = 0,7. С этим ты согласен?

— Да.

— Но пойдём дальше. Откуда взялось усложнение, это число t? Допустим, что всё, сказанное Унъертом раньше, верно. Но чувства первичные, возникающие у нас при виде [х 3= 0,343; х = 0,7], противоречат чувствам вторичным.

— Диалектика жизни…

— Ни при чём тут диалектика! Это разные понятия! Уравнение — и уравнение с добавлением чего-то ещё… Этому числу t принадлежит вставка (+ ≠). Но ты додумал его, а реальность и выдумка — разные вещи! Выдумку мы можем усилием воли изменить, а реальность не изменишь воображением…

— А что такое реальность? Она же существует так, как мы чувствуем! Кяризница любит воду, а голубая кобра — нет. Рыбы плавают в воде — а люди так не могут. Вода от Солнца испаряется — а камень остаётся…

— Но чувственная реальность существует лишь для человека, а истинная — и для других людей!

— А если все захотят, так будет для каждого…

— Да, но что с нами будет, если мы перестанем воспринимать окружающий мир? Как тогда он отнесётся к нам? Разумеется, враждебно!

— У нас будет свой мир, гораздо лучший!

— Откуда о нём известно?

— Эти миры противоположны. Наш — скучный, тот — весёлый. Наш — опасный, тот — безопасный. Наш мир кто видит — тот не видит противоположного. Умирая в этом мире, мы рождаемся в том…

— Но, обезопасив себя от тревог нашего мира, не приобретаем ли мы тревоги в том? Не будем ли мы и там так же смертны, только в сторону нашего мира?

— Я же объяснил, что нет!..

— Это нам отсюда так кажется! И потом, если об этом мире мы знаем, то о том ничего не должны знать!

— Будем знать. Для этого надо отрешиться от этого мира…

— Даже если получится, то как проверить? Где гарантия, что наша единственная жизнь не будет истрачена зря?..

(Ах, вот как представляли…)

— …Так ведь можно умереть, или сойти с ума! И даже если стоило бы рискнуть, то к тому миру наша логика не относится, и эти миры, мне кажется, равны! Всё это доказано в нашем мире, а значит, для того мира неверно! Ведь логику нашего мира нельзя отделить от него, мы — его часть, и наша логика — наша часть и его часть! А в том мире она неприменима…

— Применима. Мы же видим, чтó здесь плохо и… что плохо!

— А там это было бы антилогикой.

— Но логика одна для этих миров…

— Но тогда как-то абсурден или мир, или логика! Значит, на нашем уровне туда не попасть… Нет, скорее всего то выдуманный мир — потому что есть наш мир, есть логика, а тот противоречит… А если бы она была неодинакова, то между этими мирами нет никакой разницы для того, кто туда попадёт? Как туда попасть? А главное, зачем?..

(И — как всё это понять?)

…Они довольно долго молчали.

— Мы, Итрихе, ещё подумаем над твоими словами, — сказал Унъерт, когда высоко стоял Эян, и горы погрузились в синий сон. Монахи приготовились ко сну. На вечер, как всегда, был намечен поиск «Абсолютного знания»…

…Итрихе надел солнцезащитный комплект из маски и плаща с капюшоном, и вышел немного пройтись. Собираясь с мыслями, он пересёк двор монастыря и вышел на каменную россыпь. В чёрных блестящих камушках слабо отражался Эян. Он рассыпался искрами по щебёнке, покрытой пустынным загаром и лаком. Где-то в низких гранитных скалах тихо пела голубая кобра, созывая подруг на «широкое поле новосёлов». Между камнями торчали рядом проросток кобры и похожий на него мох. Проросток двигал сигнальными органами, похожими на листья. На концах их виднелись звёздочки, днём серые, а ночью ярко светящиеся. Этими звёздочками проростки сигналили друг другу, чтобы мужской и женский — сошлись, и образовалась кладка яиц, из которых потом выходили маленькие змейки…

…Итрихе вернулся в монастырь, затем в указанную ему комнатку, лёг на кровать-кресло, застеленную шкурой и мягкой паутинной тканью, и заснул…

…Он проснулся в 7 часов 21 минуту (учитывая, что сутки содержали 10 часов, час — 100 минут, минута — 100 секунд, на Земле это было бы 17 часов 17 минут). Монахи в соседних помещениях чем-то занимались. Итрихе встал и пошёл посмотреть, чем…

…В столовой что-то переставляли. Дукаранч вынес из общей кельи, где собирались на диспут монахи, металлический ящик с сухими батарейками и зелёную настольную лампочку. Все позвали Итрихе, потом монахи собрались в общей келье, уселись за столом и замерли, включив зелёную лампочку…

— Теперь прислушивайтесь к проникающему в вас через чувства Абсолютному Знанию…

— И долго, — спросил Итрихе, — мы будем так сидеть?

— Пока зелёная лампочка не наберёт на стене номер красного носа! — ответил Унъерт. — Мне подсказал это прибор «Предметные циклы»…

(Но… Ждать бессмыслицы, если там выпадет такое?)

…Зелёная лампочка светилась мягким светом, настраивая на спокойный, мечтательный лад. Итрихе думал, как избежать всеобщего сумасшествия, и придумал…

Эян опустился в легчайшие слои перистых облаков и стал оранжевым, потом красным, и зашёл, а монахи всё сидели, всё думали. На небе встала полная Фрелу, в ночной тьме сигналили чётными и нечётными звёздочками заростки животных — а не иссякали ни энергия батареек, ни упрямство монахов…

…Когда наступило 9 ч. 58 м… (28 числа 2-го полумесяца, цхартунка, 2740 года; 7 день 8-дневки) …Итрихе вздохнул громко, изображая усталость — хотя изображать почти не пришлось — и сказал: