Виктор Квашин - Погладить запретного зверя

На площадке валялись небольшие камни и ещё что-то. Фантазия разыгралась, предоставив изображения изделий рук человеческих, чуть ли не россыпи монет и украшений. Чушь конечно.

Юрий Сергеевич отдохнул на камне, съел карамельку. Ну, вот и удовлетворил любопытство, которое не удовлетворилось. Теперь осталось сфотографировать что можно: нишу, «тропу змея», чтобы потом показать Володе Хромову. Интересно, что он скажет?

Вытянувшись над обрывом, отснял площадку. Посмотрел кадры, в резкости ли. Увеличил… Обалдеть! На площадке чётко просматривалась треугольная пластинка с орнаментом! Юрий Сергеевич мог голову дать на отруб, что это вторая половина того бронзового орнамента, который вчера показывал Пришелец.

Он ещё раз сфотографировал площадку по частям при максимальном увеличении. Конечно, на весу, с руки получилось размыто. Но орнамент, несколько присыпанный песочком и щебнем, был хорошо различим. На фотографиях соседних участков площадки видны были тёмные кругляшки, вполне интерпретируемые как монеты, целые винтовочные патроны и другие неопределяемые вещицы. О-бал-деть!

Мозг теперь работал автоматически: тонкий шнурок, хранимый в кармашке рюкзака «на всякий случай» и никогда раньше не пригодившийся, его метра три; привязываем к палке. Где палка? Вот, подходящая, метра два с половиной, прочная, сучки обломим. Так, чем цеплять? Есть рыболовные крючки. Малы и лёгкие слишком. Что? Палку-рогульку? Нет, не подцепит. А! Чудак! Дужка от котелка — прекрасная сталистая проволока. Есть! Удочка — что надо! Юрий Сергеевич в такие моменты гордился своей сообразительностью!

Наличие удочки, даже самой хорошей, ещё не гарантия удачной рыбалки. Юрий Сергеевич битый час елозил на животе, уцепившись ногами за камни и свесившись с обрыва. Отдавил себе всё что можно, но пластинка ловиться не хотела: крючок скользил по ней, не цеплялся. Наконец усовершенствованная конструкция в виде граблей с дополнительным грузом сработала, пластинка повисла и, покачиваясь, стала подниматься. В этот момент тёмный продолговатый валун около входа в нишу стал на глазах изменять контуры, уменьшаться и, сделавшись совершенно тонким, исчез. Юрий Сергеевич чуть не свалился! Это хвост! Хвост гигантской змеи, которая уползла, растревоженная поднятым предметом — другого объяснения не приходило, ведь виден был только участок длинного тела. О-бал-деть! Мудур-Мудули-Горыныч собственной персоной. Юрий Сергеевич со страхом огляделся: не появится вдруг голова потревоженного чудовища? Змей не соизволил. К счастью. «Рыболов» вспомнил об удочке, поднял добычу благополучно, отцепил. Сомнений больше не было — это половинка от общего целого с фрагментом, который у Пришельца. Ура!

И что теперь со всем этим делать?

Юрий Сергеевич упаковал рюкзак, спрятал добычу в нагрудный карман, и довольный, мурлыча победную мелодию, полез обратно. В прямом смысле полез по-пластунски по нише, после — на четвереньках по тропе. Вверх, безусловно, проделывать это было легче.

— Угу-гу-гу! Тру-лю-лю-лю! — напевал он, выбираясь на гребень, и вдруг чуть не свалился назад: прямо перед ним, нос к носу стояла большая собака и беззвучно скалила зубы. Юрий Сергеевич замер. Медленно поднял голову. В нескольких шагах выше стоял человек с маской на лице и держал наизготовку кавалеристский карабин послевоенного образца. Он что-то буркнул, собака мигом оказалась у его колена, но глаз с Юрия Сергеевича не спускала.

Человек стволом показал: «вылезай»!

Юрий Сергеевич выбрался на гребень. «Вперёд», — жестом скомандовал «бандит».

Юрий Сергеевич, то и дело спотыкаясь, двинулся вниз. Сначала был шок. Он даже не позволял размышлять. Чуть позже подумалось, что можно было бы рискнуть бежать — в лесу непросто попасть в движущуюся цель. Но тут собака. Да и калибр «семь шестьдесят две» вызывает уважение. Да что ему надо? Ограбить? Так мог бы сразу. Кто он, беглый зек, или бандюга из города? Оружие больно уж несовременное.

— Что вам от меня нужно? Скажите, я отдам. Что я вам сделал? — Юрий Сергеевич попытался остановиться.

Собака вмиг оказалась в полуметре с оскаленными клыками. «Вперёд!» — показал стволом «бандит». Приходилось подчиняться, хотя ноги слушаться не хотели. Поскользнулся, чуть не упал — собака не позволила. Ух ты! В пот бросило…

Добрались до волока, пошли по дороге. Юрий Сергеевич прислушивался, вот бы машина! Но, нет, тишина. Собака забежала спереди, пришлось остановиться. Оглянулся — конвоир указал на тропу, в лес. Подумалось: вот так собаки зверя гонят на стрелка. Но если хотел убить, мог бы ещё там, в лесу. Значит, я нужен живой. Зачем? На органы? Тьфу, да какие с меня органы? Чушь в голову лезет.

Вообще вся эта ситуация выглядела полнейшим абсурдом. Приходилось просто идти. Шли часа два, наверное. Тропка чуть просматривалась, но тут собака бежала впереди и, останавливаясь, поджидала, чтобы не сбились — вела.

Неожиданно выбрались на поляну. Посредине было кострище, горел огонь, рядом на бревне сидела женщина, по виду из местных национальностей, Юрий Сергеевич не больно-то в них разбирался, все на одно лицо. Одета была в пёстрое платье, на голове цветастый платок, на ногах сапоги, на плечах наброшена обыкновенная телогрейка советского образца. Курила. Видно, давно ждала.

Собака подбежала к женщине, ткнулась мордой в колено, вильнула хвостом и, бросившись обратно, остановила Юрия Сергеевича в нескольких шагах от хозяйки. Юрий Сергеевич осторожно поднял руку, растёр пот на лбу вместе с насосавшимися комарами.

— Отдай, что не твоё, — сказала чётким русским языком женщина.

— У меня нет ничего.

— Отдай. У тебя есть.

— Вас Нэликэ зовут, правда? У меня нет ничего такого. Есть немного денег — возьмите. Что я вам сделал?

Женщина дала знак собаке, та кинулась, свирепея, с лаем, щёлкая зубами в сантиметрах от колен. Юрий Сергеевич задрал руки, попятился… и упёрся спиной в ствол. Оборачиваться было не нужно, он ощутил это всем телом. Как в кино!!!

— Я отдам!

Повинуясь еле слышной команде, собака уселась в трёх шагах, наклонив голову, следила за рукой Юрия Сергеевича, которая медленно расстегнула нагрудный карман и извлекла пластинку.

— Собачке отдай, — приказала «бандитка».

— Укусит…

— Отдай, мущчина, не будь трусом. Если не отдашь — укусит, — она так и сказала «мущчина».

Юрий Сергеевич медленно опустил руку с пластинкой. Собака приблизилась очень мягко, взяла аккуратно, одними передними зубами, легонько потянула из рук и бегом отнесла хозяйке.

— Ещё что брал там?

— Ничего, честное слово! Совсем ничего!

Она заговорила на своём наречии с конвоиром: Бур-бур-бур, гыр-гыр-гыр.