Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

Двое бандитов, посмеиваясь, потащились дальше.

И тут Вадима что-то кольнуло возле колена, он непроизвольно дернулся. Зашуршала сухая трава. Мужчины резко остановились.

— Слышал? Чего это там? — проворчал владелец баса.

— Сейчас гляну! — проговорил второй и, включив фонарь, направил его на кусты. Но луч выхватил из темноты лишь ту их часть, которая была ближе к тропинке, задняя осталась в темноте.

— Да ты подойди, подойди к шиповнику! — посоветовал первый.

Бандит с фонарем сделал несколько шагов, посветил на кусты. Потом обошел их с одной стороны, затем — с другой. Ему оставалось только немного раздвинуть ветки, и он неминуемо увидел бы собкора. Но, к счастью, у басовитого на поясе заработала рация, и он прокричал:

— Пошли, нас зовут! — и, увидев, что напарник замешкался, с нетерпением прибавил: — Да никого там нет! Разве что еж или мышь.

Через несколько секунд на тропинке остался лишь толстяк. Охая и постанывая, он продолжал растирать свою травмированную ногу.

Но его одиночество длилось совсем недолго — из камышей вышел здоровяк в резиновых сапожищах.

— Комары просто достали! — уныло проговорил он, присаживаясь рядом со своим увечным дружком. — И жрать охота, поужинать-то я не успел… Когда уже отыщут этого проклятого газетчика?

— Хрен его знает! — выругался толстяк, прекратив массировать лодыжку. — Что-то у меня живот разболелся. Видать, от всей этой беготни…

Он приподнялся, встал сначала на одно колено, потом, поднатужившись, и на ноги. Расправил спину, покряхтел и почапал к кустам, на ходу расстегивая брюки.

Собкор затаил дыхание.

Толстяк немного не дошел до шиповника, окинул беглым взглядом землю возле корней и, приспустив штаны, собрался присесть. И вдруг отчего-то передумал. Сделал пару шагов вперед и протянул руку к кустам, собираясь сорвать несколько листьев, чтобы потом использовать их вместо бумаги. Боброву, в общем-то, нечего было бояться, но его нервы не выдержали. Он резко вскочил и прыгнул на толстяка, стараясь толкнуть его как можно сильнее.

От мощного удара в грудь тот отлетел шагов на пять и растянулся на траве. Из его горла вырвался пронзительный, буравящий визг, как будто крысе наступили на хвост.

Второй бандит оторопело вскочил, заметался, наконец, сообразил — схватил лежащий на тропинке автомат и бросился к кустам. Но поскользнулся на влажной траве и упал навзничь. Тут же подхватился и опять не устоял на ногах.

— Микроб стреляй! Стреляй, Микроб! — во всю мощь легких завопил толстяк, барахтаясь на земле. Он никак не мог подняться, мешали штаны, они путались у него где-то на щиколотках.

Этих секунд Вадиму хватило, чтобы молнией метнуться к берегу и прыгнуть в камыши. Он приземлился у самой воды, быстро прополз на четвереньках несколько метров. Потом в горячке встал во весь рост и, раздвигая руками заросли, пробежал еще столько же. В конце концов, ноги собкора увязли в жидкой грязи и он упал. В этот самый момент тишину разрезала длинная автоматная очередь. Стреляли по камышам.

Слева и справа послышались возгласы и топот десятка ног. И опять автоматная очередь. Кто-то закричал:

— Журналист вылезай!

Другой голос властно приказал:

— Не стрелять! Где-то там наша лодка!

Бобров сполз в воду. Его сердце бешено колотилось.

Несколько человек, освещая себе путь фонарями, полезли в камыши. К счастью, не в том месте, где прятался беглец.

Понимая, что его вот-вот найдут, и терять уже нечего, Вадим решил действовать. Без долгих раздумий, как змея, юркнул из воды в заросли, прополз на животе вверх до того места, где они заканчивались, зыркнул туда-сюда и на полусогнутых побежал к ближайшим кустам. Это был смертельный риск, почти верная смерть. Но судьба смилостивилась над несчастной жертвой. Преследователи так увлеклись поиском, так яростно раздвигали камыши, что ничего не увидели и не услышали.

Осмелевший собкор почти сразу же перебрался в другие кусты, которые расли дальше от тропинки. А потом, беспрерывно оглядываясь, пополз в степь. Но до ближайших зарослей терна или шиповника было далековато, пришлось на время залечь в неглубокую борозду, оставленную колесами грузовика или трактора.

В это время к реке разом подъехали два внедорожника. Один встал передом к воде, его мощные фары ярко осветили изрядный участок камышовых дебрей. Вторая машина развернулась, и свет ее фар ударил в противоположную сторону — в степь.

Шестеро новоприбывших бандитов разделились на две группы. Трое бросились помогать раздвигать очерет, рьяно ломали и топтали зеленые стебли. Трое других принялись осматривать кусты шиповника и боярышника, не пропуская даже самых чахлых.

Прошло несколько томительных минут.

— Этого гада здесь нет! — возвестил с берега чей-то прокуренный голос.

— Упустили, что ли? — прозвучало предположение оттуда же, из камышей. — Может, он того, вплавь удрал?

— Ни фига! Здесь мелко, а дно — вязкий ил, ногу не вытащишь! — прогорланил один из тех, кто осматривал кусты. Его голос показался Боброву знакомым, но о том, чтобы выглянуть из своей ямки и посмотреть, кто это такой, нечего было и думать — все вокруг заливал свет.

— А что, если чертов писака утоп? — начал гадать кто-то в плавнях. Вадим сразу узнал его по брюзгливым, досадливым интонациям — здоровяк в сапогах, сбитый с ног толчком в грудь. — Может, когда Микроб чесанул из автомата, то зацепил его? Мне помнится, что-то тогда булькнуло в воду. Хорошо булькнуло! Это вполне могло быть тело.

— Хватить болтать! — опять рыкнул сверху тот, чей голос собкору показался знакомым. — Продолжаем искать!

Когда бандиты закончили осмотр кустов, росших в непосредственной близости от тропинки, и освещавшие их фары внедорожника погасли, продрогший до костей собкор, наконец, смог изменить позу и пошевелить онемевшими конечностями. Однако выползать из своей рытвины он побоялся.

Послонявшись у машин, троица присоединилась к остальным головорезам и тоже принялась перешаривать рогоз. Беглец, не теряя драгоценных минут, сначала ползком, а потом и на четвереньках стал удаляться в сторону рощи. И добрался до нее успешно, если не считать ободранных коленей и локтей.

Влетел под сень дремлющих деревьев и тут же, как куль, свалился на землю, сраженный внезапной мышечной судорогой в ногах. Он лежал, извиваясь от резкой боли и постанывал. Но, к счастью, эта мука длилась недолго, корчи в икрах прекратились. Вадим перевернулся на спину, широко раскинул руки и блаженно закрыл глаза. Однако вскоре до его сознания дошло, что рощица совсем маленькая и считать ее надежным убежищем нельзя. Это сейчас, пока темно, найти здесь затаившегося человека не так просто, а вот на рассвете…