Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

Боброва охватило чувство тревоги. Нужно действовать, а не беспечно валяться на траве, поддавшись усталости. Необходимо отойти от злополучной реки как можно дальше. И будет очень неплохо, если еще затемно удастся добраться до какого-нибудь населенного пункта. А оттуда позвонить брату…

Надо спешить. Который теперь час? Мобильный телефон не работал, а наручных часов собкор не носил.

Опершись спиной о жесткий, но теплый ствол белой акации, он некоторое время всматривался в ночную мглу и прислушивался. Тихо шумели листья деревьев да степные травы, изредка откуда-то доносился приглушенный лай дворовых псов. Где-то недалеко село. Значит, вперед! Спасение близко!

Вадим дернулся, хотел встать на ноги, но вдруг обмяк — одна четкая мысль вдруг резанула его обостренное сознание. Господи, а стоит ли туда идти? Преследователи же не дураки, они прекрасно понимают, что конечная цель измученной жертвы — близлежащий населенный пункт. Не дать ей туда войти — для них вопрос чрезвычайной важности, можно сказать, жизни и смерти.

Конечно же, нет никаких сомнений, что на подступах ко всем селам, куда есть шанс добраться пешком за этот остаток ночи, Белый расставит своих отморозков. Значит, надо отправляться туда, где они вряд ли будут ждать. Но куда именно? Наверно, придется просто обойти парочку деревень и зайти в более-менее отдаленную от этих мест. Да и то, со всеми предосторожностями — нельзя двигаться по дороге, по открытому пространству, а только полями и огородами. А если к тому времени уже начнет светать, что, скорее всего, и случится, то лучше где-то пересидеть до следующей ночи, к примеру, в зарослях шиповника или в кукурузном поле. Правда, провести целый день без капли воды — дело трудное, да что делать, придется терпеть.

Поразмыслив, собкор решил, не слишком отдаляться от берега Молочной, на полкилометра, не более, и пробираться вперед параллельно руслу. Бандиты, скорее всего, станут рыскать где-нибудь в степи, в рощицах, посадках и окрестностях сел.

На протяжении получаса Бобров шагал довольно бойко, хоть и останавливался время от времени, чтобы хорошенько прислушаться. Однако потом пережитый стресс и утомленность начали давать о себе знать. Темп заметно снизился. Ныло все тело, хотелось упасть под один из редких кустарников и хоть немного, хоть на пять минут забыться.

Протопав километра два без приключений, Вадим уловил краем уха отдаленное урчание мотора, а через несколько мгновений увидел позади себя, на приличном пока расстоянии, сноп света. Это был внедорожник; покачиваясь на кочках, он медленно приближался.

Кроме жиденького, низкорослого терновника, поблизости не было ничего подходящего, и беглец полез в эти колючие заросли, скрутился калачиком и застыл.

Зловеще разбрызгивая голубоватый свет, массивный автомобиль проехал мимо. Затем описал дугу и покатился в обратном направлении.

Собкор потопал дальше. Становилось все прохладнее, небо приобрело цвет перезревшей сливы, почернело и как будто опустилось ниже. Дурманящий запах еще не до конца высушенного летним зноем травостоя, успокаивал и навевал сон, с которым было все труднее бороться. Ох, как же они ароматны эти выпестованные ветрами полынь, пырей, кермек, тысячелистник, вейник, ястребинка… Именно так должно пахнуть в раю, если он, конечно, существует….

Бобров уже не шел, он плелся, еле переставляя ноги.

Однако запас его сил и воли был еще далеко не исчерпан. Увидев крошечный байрак — балку с остатками старого леса, ночной скиталец позволил себе полежать там всего пару минут. И снова пустился в путь.

Еще через полкилометра он наткнулся на ветхое здание довольно внушительных размеров, заросшее со всех сторон акациевой порослью и бурьяном. Недоеденные ржавчиной ворота, когда-то сорванные с петель, валялись у пугающего чернотой дверного проема. По характерному тошнотворному запаху, раздирающему горло и легкие, было понятно, что это заброшенный химсклад.

Постояв возле него с минуту, Вадим уже вознамерился идти дальше, как вдруг услышал шум работающего двигателя и почти сразу увидел справа от себя автомобиль — большой внедорожник. Он медленно двигался в сторону склада.

Бежать за угол здания и где-то там попытаться найти более-менее пригодное укрытие и залечь? Наверно, это был бы вполне рациональный поступок, но растерявшийся собкор бросился в дверной проем, горячечно зашарил глазами по еле видимым стенам и полу, заваленному битыми кирпичами, кусками отвалившегося с крыши шифера, рваными бумажными мешками и всякой другой дрянью.

Куда юркнуть, где спрятаться? Времени на раздумья не было — машина уже подъехала к зданию. Бобров метнулся к противоположной от дверного проема стене, упал на бок за горкой кирпичей, подтянул ноги к животу и прикрылся сверху куском шифера. И вовремя! В склад, переговариваясь, вошло двое или трое мужчин. Они посветили фонарями на стены, на пол, перевернули несколько кусков шифера и удалились. Но, к удивлению Вадима, двигатель внедорожника продолжал молчать, его не заводили. Видимо, бандиты рыскали возле здания, осматривая кусты и заросли бурьянов.

Проходили минуты за минутами. А машина все не отъезжала.

Острые куски кирпича впились бедному собкору в бок, причиняя невыносимые страдания, а тут еще, как назло, у него защекотало в носу. Он еле сдержался, чтобы не чихнуть.

Неожиданно один из преследователей снова зашел в склад. Потоптался, покашлял, сделал несколько шагов то в одну, то в другую стороны, потом начал медленно водить фонарем по углам, стенам и полу, тщательно их осматривая. К счастью, кто-то громко и настойчиво крикнул в дверной проем:

— Индеец! Хорош шнырять, поехали! Нечего здесь делать!

Когда автомобиль, недовольно урча, покатил в степь, Бобров выбрался на свежий воздух. Долго откашливался, растирал ноющие ребра и бедро, разминал затекшие ноги и спину и только потом побрел дальше. Но пройдя сотню метров, остановился — в его воспаленном мозгу вдруг возникла одна интересная мысль: а не лучше ли перебраться на другой берег Молочной, не будет ли там поспокойнее? Вряд ли архаровцы Белого ожидают от своей жертвы столь хитрую уловку.

К реке собкор приближался осторожно — то на четвереньках, то ползком. И только в камышах позволил себе встать в полный рост, да и то ненадолго, почти сразу присел и стал вглядываться в противоположный обрывистый берег. Вроде ничего подозрительного, но на всякий случай нужно выждать минут десять, досконально изучить обстановку.

Пятнадцать метров ила, воняющей болотом воды, достающей максимум до плеч, и вот он, правый берег Молочной.

Выбравшись из чавкающей топи на твердую землю, Вадим первым делом снял брюки и куртку, хорошо выкрутил их и опять натянул на себе. Хоть он и продрог, зато вынужденная купель придала ему бодрости и прогнала сон.