Сергей Буянов - Культура прокариотов

Пройдя километров пять, перевели дух.

— Зря ты не внял моему совету, — сказал дед Трофим, — насчёт охоты-рабалки. Прелесть, какие места! Сорвался бы раньше, не заставил бы старого чекиста дряхнуть в тайге!

— Я догадался.

Дед промолчал.

— Ты из конкурирующего отдела? — любопытство распирало Михаила Ивановича.

— Пошли, — буркнул дед. — Не то околеем. Костёр зажигать нельзя.

Зверев поднялся и зашагал вслед за дедом.

Еле передвигая ноги, устав больше чем за весь день своего бегства из сторожки, Михаил Иванович окликнул деда.

— Тихо, — обернулся тот. — Не трать дыхалку, скоро откроется второе дыхание!

Михаил Иванович о природе второго дыхания знал побольше древнего чекиста. Интересно, думал Зверев, если дед из чекистов, то почему не интересуется формулой? Или он, исключительно, выполняет долг перед Родиной? Вопросы мешали идти: мысленно проговаривая слова, Зверев сбивал ритм дыхания. Он злобно сплюнул, отгоняя ненужные мысли. Осталось ощущение ходьбы: ровной, монотонной, — в ногу с дедом Трофимом.

Раз-два, один-два! Раз-два, один-два!

В голове Зверева помутнело, ощущение окружающего мира исчезло. Мозг сосредоточился на одной цели: идти и идти, не останавливаясь и не снижая темпа.

Вскоре стало легче дышать. Из обоих подреберий исчезла боль. Перешёл на мышечное дыхание, отметил про себя Михаил Иванович и улыбнулся. Тут же пожалел об этом, из-за ненужного движения губами, потратил драгоценную энергию! Зверев вернулся к мысленному счёту, чтобы не расходовать бесценные калории.

Глаза застило потом или невесть откуда взявшимся туманом, Зверев по слуху шёл за дедом. Шёл и шёл, пока не споткнулся и упал на живот, растопырив ноги.

— Не видишь, куда прёшь? — спросил дед Трофим. Оказывается, Зверев споткнулся об него.

Зверев ничего не отвечал. В блаженной неге отдыхала каждая клеточка его исстрадавшихся мышц. Сил хватило лишь, чтобы повернуться на бок.

— Поднимайся, хлюздач! — дед Трофим поднял Зверева под руки. — Пришли уж. Видишь, геологическая станция!

— Там Серёга, — сказал Михаил Иванович, еле держась на ногах от усталости.

— И Валька с Петькой, — добавил дед Трофим. — Сейчас разбудим!

Дед Трофим двинулся к бревенчатой избушке. Шёл не оборачиваясь, он не собирался волочь на себе молодого Зверева. Сам вымотался как собака. Годы лучшей формы позади, раньше с подобными марш-бросками он расправлялся играючи. Теперь и дыхалка не та, и ноги как костыли.

Михаил Иванович уселся на широкие лыжи и съехал к крыльцу избушки. По ходу он чуть не сбил размеренно шагающего деда, боком передвигающего ноги.

— Пошли уж, — дед Трофим подал руку обессилевшему спутнику. Михаил Иванович поразился: в голосе деда не чувствовалось усталости. Зверев ухватил сморщенную ладонь деда и поднялся на ноги.

Дед Трофим подёргал за верёвку у косяка. Раздался звон колокольчика. Тотчас кто-то подошёл к двери. Дед дёрнул ещё раз. После этого дверь распахнулась, выпустив на волю клубы домашнего пара.

Михаил Иванович с трудом передвигался. Силою воли он заставлял двигаться ноги и руки. Усевшись на кровать, Зверев скинул валенки и упал, облокотившись на высокие подушки.

По комнате кто-то сновал, что-то доказывал другим. Гремела посуда за фанерной перегородкой, но ничего не трогало Михаила Ивановича. Ему хотелось спать. Веки смыкались сами собой, Зверев с усилием раскрывал глаза. Хотелось узнать, для чего проделан такой тяжёлый путь. Но организм Михаила Ивановича взял своё, Зверев уснул с полуоткрытыми глазами.

Дед Трофим разговаривал с молодёжью. Обо всём и ни о чём одновременно. Так бывает у старых, видящих друг друга почти ежедневно, друзей.

— Ребятки, чтобы не обременять вас нашими шпионскими делишками, к вечеру уйдём, — пообещал дед Трофим. Ребята посмотрели на него, как на сбрендившего. Дед Трофим привык к таким взглядам.

С первой встречи с дедом, он показал себя ребятам. Старичок всюду видел шпионов и вредителей. Он одинаково ругал сионистов и антисемитов, доставалось загнившим капиталистам и зажравшимся демократам. Не жалел дед Трофим и почивших коммунистов. Любил он только Родину, чего молодые понять никак не могли.

Дед Трофим не спешил поучать молодых. Роют себе, таскаются по тайге с нивелирами, тычутся глазами в теодолиты, и пусть занимаются. Главное, выслушают и что-то возразят. Тогда как другие люди только хмыкают в кулачки, считая его полным идиотом.

Дед Трофим не мог быть идиотом, он это знал. И считал это достаточным. Он кропотливо собирал данные на врагов, выуживая информацию из СМИ и обрывков разговоров. За много лет список вредителей терпел изменения. Одни погибали, другие появлялись. Больше половины их смыло новой, горбачёвской волной эмиграции. Зато появилось ещё больше во время ельцинской вольницы. С каждым годом дед Трофим всё больше убеждался в безошибочности своих определений. Враги развёртывают свою вредительскую деятельность, разрушая страну. Окружающие их люди волей-неволей становятся пособниками большому злу. Эти люди способны продать Родину оптом и в розницу, даже в виде собственных членов-органов. Только бы дядюшка Сэм отметил их талант и возвёл его в гениальность. Не говоря уже о душе, о которой дед Трофим начал задумываться только в последние месяцы. Понятное дело, ничего этого пацанам с турбазы он не говорил. Ограничивался старческим брюзжанием. Молодые люди относились к нему по-дружески, часто приглашали выпить, но дед Трофим всегда отказывался.

— «Своё отпили мы ещё в гражданку!» — отвечал он словами Высоцкого, о котором молодняк знал только понаслышке. Теперь были другие кумиры, и это ничуть не удивляло деда Трофима.

О докторе наук Звереве дед узнал, занимаясь поисками врагов Родины. Их список в Пастухово возглавлял Пригожин. От него и потянулись ниточки к НИИ микробиологии. Поначалу он намеревался ликвидировать источник опасной информации, но сила интуиции заставила деда Трофима повременить. Увидев воочию Михаила Ивановича, дед Трофим испытал сильное потрясение. Как будто каждая капля его крови вдруг закипела. Владея профессиональными навыками подавлять эмоции, дед Трофим справился с этим чувством. Подсев к «человеку с железными нервами», дал полезные советы, первые пришедшие ему в голову. Только теперь дед Трофим убедился, что как в воду глядел. Пусть с охотой-рыбалкой чушь нагородил, но как попал, с одёжкой-то, в десятку!

Пока Зверев торчал в тайге, дед Трофим носом пробороздил всю почву его окружения. И командир отряда СМЕРШ нашёл, что искал. Отряды эти давно расформированы, но их командиры на вечном боевом посту.

По мере сбора информации дед Трофим всё больше убеждался в силе своей интуиции. Докопавшись наконец до сути и корней потенциального врага, он испытал настоящую радость. Душа ликовала и радовалась. Мало того, что отвёл беду от незадачливого учёного, так ещё и нашёл внучатого племянника! Каково? На старость лет, когда ни одного живого родственника не осталось.