Сергей Буянов - Культура прокариотов

— Будем уничтожать всё, — принял решение Зверев. Сергей щёлкнул затвором.

— Пулей микроба не убить, — заметил Михаил Иванович.

— Тогда как? — спросил дед. Брезгливо морщась, он держал в руке чашку Петри — на вид стеклянную пепельницу с закрытой крышкой. Открывать эту пакость дед не решался.

— Вдруг там чума или холера какая? — спросил дед Трофим.

— Дед Трофим, — как нерадивому студенту заметил Михаил Иванович, — чума, холера, грипп и сифилис на таких средах не растут, — сообразив, что дед не понимает, Зверев пояснил, — вирусы и переходные к ним формы выращивают в других сосудах. Не трогайте колбы с бульоном и куриными эмбрионами, а эти чашки можно просто раскрыть и растоптать.

— Ага, а на ногах останутся всякие заразы! — сказал Сергей. Он схватил деда за руку, чтобы тот не бросил эту пакость на пол.

— Микробы просто сдохнут на открытом воздухе. Так что, круши, ломай!

Дед со студентом поняли и начали с энтузиазмом крушить чашки с культурами. Сергей составлял из них пирамидку, а потом продалбливал все до самого полу. Толстое стекло трескалось в нескольких местах, разлетаться ему мешала студенистая масса Агар-агара. Дед Трофим взял большую металлическую линейку и размазывал зеленоватые сопли по полу, чтобы воздух поскорее убивал микробов. Увлечённые разрушительством, они не обращали никакого внимания на Михаила Ивановича.

С помощью пульта Зверев открыл истинный сейф-термостат. Там стояла колба с нужным ему содержимым. Михаил Иванович никогда не высеивал эту мутацию бактерий, но внутренним чутьём угадал по внешнему виду питательную среду. На поверхности мясопептонного бульона плавали капельки жира, обросшие седым налётом: как будто кто-то стряхнул пепел сигареты в холодный борщ. Михаил Иванович аккуратно слил верхний слой с живой культурой в три пробирки.

— Нашёл? — спросил дед за спиной Зверева.

Михаил Иванович вздрогнул, едва не пролил из колбы остатки жижи цвета мясных помоев. Сергей тотчас схватил штатив с пробирками.

— Студент, это самая опасная, мировая зараза! — сказал дед.

— Так пускай она издохнет! — Сергей тряхнул пробирками.

— Поставь на место! — сказал Михаил Иванович спокойным тоном, совсем как в тамбуре электрички. Студент тотчас подчинился. Он со всей осторожностью, как хрустальную вазу, поставил штатив с пробирками на стол и спрятал руки за спину.

— Ты зачем по трём пробиркам разлил, да на самое донышко, не мог всё в одну слить? — не понял дед Трофим.

— Я-то? — Михаил Иванович пожал плечами, — так, по привычке, машинально разделил на доли для вторичного посева.

— Ну и дурак! — с чувством сказал Слон Григорьевич. — Тебе это не понадобится!

Слон наблюдал за горе-налётчиками в широкий экран монитора. Едва охранники покинули шахту, он по памяти разыскал неиспользуемые ныне механизмы наблюдения за всеми отделами шахты. Датчики в одежде охранников давали неплохое изображение. Оба пытались разобраться, отчего нет подачи энергии, если трансформатор исправен?

Слон посмотрел, что происходит на пусковой площадке. Из самолёта вышел изрядно помятый Пригожин. Слон раскрыл люк и по селектору пригласил Алексея Исаевича.

— Войдя внутрь, заблокируй двери, сделай два шага вперёд и замри!

Узнав голос бывшего начальника, Пригожин перестал стрястись от страха. Его схватили из дома, сняли прямо с бабы и запихнули на борт, швырнув одежду. Вместо объяснений пригрозили пальцем, а потом кулаком. Вдобавок сунули стволом под рёбра. А Валентина-то оказалась чудесной бабой, или это водка была чудесной. Теперь Пригожин отрезвел до самого мозжечка, понял, что понадобился самому Слону Григорьевичу. Ощущение своей значимости придало сил Алексею Исаевичу. Уверенными шагами он отмерил положенное количество и замер как салага на тумбочке дневального. Когда плита под ним медленно поползла вниз, Пригожин не шелохнулся. Так по стойке смирно он и предстал пред очами Слона Григорьевича.

— Ты разрабатывал Учёного?

— Так точно.

— Формулу получил?

— Почти.

— Бол-ван! — с удовольствием протянул Слон.

Пригожин разулыбался, при таком настроении начальника ему нечего опасаться.

— Глянь-ка! — Слон показал монитор. На экране бушевали погромщики.

— Так они же всё уничтожат! — завопил Пригожин.

— Зверев разлил эту гадость по пробиркам, — успокоил Слон. — Жаль своего детища!

Дед Трофим взял одну из пробирок, встряхнул, посмотрел на свет.

— А что, если это расколотить? — спросил он.

Михаил Иванович издал звук похожий на рычание, вырвал из рук деда пробирку и аккуратно поставил её в штатив. Тотчас погас свет.

— Не пора вмешаться? — сообразил Пригожин.

— Самое время. А то ухлопают друг друга, — улыбнулся Слон, отключая освещение. Другой рукой он одновременно включил спусковой механизм. Оба наблюдателя, сидя в мягких креслах, начали плавный спуск.

— Проболтали, как бабы на базаре! — выругал дед всех присутствующих, в том числе и себя самого. — Сейчас включится общая энергия и, возможно, сигнализация.

— И нас тогда зачистят? — спросил студент у полной темноты.

— Не клади в штаны прежде времени, и так воняет. Михаил Иванович, а ты где?

Зверев не отвечал.

— Мишаня! Не будь дураком. У тебя в руках суррогат, ты же знаешь. Неужто продашь своих за эту гниль?

— Это не гниль! — не выдержал Зверев. — Это годы моего труда! Это необласканные мною женщины, спокойные вечера отдыха и веселья, это больше чем жизнь!

— Это большая глупость! — сказал дед Трофим, повернув голову в сторону, чтобы дезориентировать Зверева. Он намеревался отключить племянника и отобрать у него пробирки. Поставив свою жизнь на кон, нельзя оставлять оружие врагу Родины.

Михаил Иванович хранил молчание. Хотя дед Трофим говорил спокойным голосом, Зверев уловил некую угрозу. Михаил Иванович осторожно пятился прочь от голоса деда Трофима. В подземной лаборатории установилась вязкая тишина.

Дед прокрался до места, где только что находился Зверев. Племяш опять вывернулся и затаился.

— Давай заберём эти пробирки с собою! Главное, выберемся отсюда. А там видно будет, — дед заговаривал зубы Звереву, но Михаил Иванович помалкивал. Дед Трофим вынул из кармана монету и бросил её на пол в надежде, что Зверев обнаружит себя.

Монета звякнула о метлахскую плитку, подскочила кверху и озарилась в темноте всеми цветами радуги. Сергей, не раздумывая, влупил автоматной очередью по источнику света. В ушах у него зазвенело. В следующий момент Сергей почувствовал мощный подзатыльник.

— Не трать патроны, студент!

От неожиданного удара Сергей зажмурился. Перед его глазами вспыхнул яркий свет. Ну, дедуля, влепил! Этак недолго и зрения лишиться. Сергей где-то читал, что зрительный центр располагается в затылочной области головного мозга. Из-за этого и бывают искры в глазах после удара по голове сзади. Но никаких искр перед глазами — ровный насыщенный свет. Сергей с опаской открыл глаза — темнота бесследно исчезла! От непривычно яркого освещения с непривычки заслезились глаза. Сергей осмотрелся. Ни деда, ни Зверева в комнате не оказалось. На верстаке стоял штатив с пробирками. Студент слил их содержимое в одну. Закрыл пробкой.