Марк Плэтт - Лангбэрроу

— А те инакомыслящие в храме? Они тоже были твоими друзьями? Это было их мученичество или что-то еще, на усмотрение твоих охранников?

Рассилон последовал за ним мимо роз.

— Ты не должен уходить. Галлифрей нуждается в твоем мудром совете.

— Ошибаешься, — сказал Другой.

— Нет. — Рассилон был серьезен. — У нас есть путешествия во времени. Гармония. Станки и Дома. У нас снова есть будущее. Ничего из этого не было бы возможно без тебя. Перед лицом исчезновения у нас появилась стабильность.

— Слишком стабильно. Слишком большая гармония. Галлифрей без конца. Галлифрей бесконечно. Дети станков Рассилона будут иметь тринадцать жизней. В то время как у нас, дорогой друг, обреченных реликвий другой эпохи, есть только одна короткая жизнь. — Он вздохнул. — Время найти что-то получше.

— Ты не можешь уйти, — сказал Рассилон. Темная фигура встряхнула головой.

— Я завещаю тебе свои розы, Рассилон. Их мучают, режут ножницами. Ты можешь устроить чистку им.

Как только он начал уходить, в воздухе возникла вспышка. Паутина электрического синего цвета замерцала по саду.

— Ты не можешь уйти, — сказал Рассилон.

Доктор предупреждающе посмотрел на спутников перед приближением к темной фигуре.

— Сети энергии? — сказал человек. — Ты так боишься потерять меня? Чего ты действительно боишься, Рассилон?

Рассилон холодно изучил его.

— Спустя столько времени, я по-прежнему едва знаю тебя.

Это, казалось, понравилось заключенному.

— Они говорят, мой лорд президент, что у тебя слишком много неестественных сил.

— У меня?

— Разве ты не знал? — Он отошёл назад к балкону. Рассилон последовал за ним.

— Наше узкое восприятие считает их неестественными. Я называю их другими силами.

— Их переоценивают, — сказал Другой.

Дороти заметила, как что-то переместилось по беседке. Тень фигуры, которую она не смогла узнать.

Другой изучал мерцающий барьер.

— И это тот, кто утверждал, что презирает суеверия.

— Я изгнал суеверия, — ответил Рассилон. — Я закрыл ворота во Время Хаоса.

— И я могу назвать, по крайней мере, четыре внешних мира, которые возвели храмы в честь Рассилона.

— Против моего специального указа.

Другой обернулся к нему.

— Тогда убери статуи. Или ударь их ударом молнии.

— Это — сила, которую ты никогда не предлагал мне, — сказал Рассилон с кривой улыбкой. Гнев назрел в глазах его заключенного.

— Я не буду связан сделкой крови или договором. Я просто попробую.

— С моего одобрения, или с твоего?

Другой улыбнулся.

— Рассилон, Народный Бог. Звучит странно.

— Положение, за которое ты, естественно, не несёшь никакой ответственности.

— Я сообщу. Ты не должен слышать.

— Но ты слишком ценен, чтобы уйти!

— Я не буду пленником! — Другой ударил кулаком по сетям энергии. Фиолетовые искры полились среди роз.

Рассилон отступил назад, заметив фигуру.

— Кто Вы? Что Вам нужно?

Темная фигура выплыла на дымный солнечный свет.

— Мне надоело. Надоело правление великой державой. Кто хочет быть заложником в игре?

— Ты? Бросишь власть и манипуляцию? — рассмеялся Рассилон.

Другой сжал пальцы. В холодном воздухе раздался взрыв. Сеть энергии распалась. И рядом с ним находилась Рука Омеги.

Рассилон следил за коробкой. От ее поверхности исходил пар. Она потрескивала.

— Ты никогда не бросишь это, — сказал он. — А как насчет твоей Семьи? Думаешь, что спрятал ее? Её ты тоже возьмешь с собой?

— Правь мудро, Рассилон, — сказал Другой. — И остерегай учеников поклоняться изображениям, а не человеку.

Он беспрепятственно спустился с башни. Коробка держалась рядом.

— Охрана! — крикнул Рассилон. — Запечатайте причалы времени. Никто не должен уехать!

Доктор пошел за Другим.

— Подождите, — сказала Дороти, но они направились по его следу. — Я кого-то видела. Кто-то еще наблюдал.

— Где? — спросил Крис.

— Когда они отошли от башни, другая иллюзорная форма отправилась за ними.

— Кто он? — спросила Романа.

— Чёртов кузен, — сказала Дороти.

— Наш кузен Глоспин, — ледяным голосом произнесла Инносет. — Я должна была знать, что он последует за нами.

Лила попробовала отделиться от группы.

— Я разберусь с этой малодушной бессердечной змеей.

— Не нарушай линию, — предупредила Инносет. — Если ты остановишься, чтобы бросить ему вызов, мы потеряем и тебя и Доктора.

Другой стоял перед новым муниципальным зданием, глядя вниз на город. Коробка держалась рядом.

Проходящие жители игнорировали его.

— Уйди, — сказал он коробке, но она уже исчезла.

В небе появилась вспышка, сопровождаемая эхом взрыва. Шар пламени поднимался от космодрома.

Он шел сквозь поток людей, бегущих из здания. Доктор двигался за ним, сопровождаемый своими спутниками.

Ворота и запечатанные двери открылись, как будто узнали Другого. Он проигнорировал знак опасности и прошел прямо к сердцу комплекса. Огромное хранилище открывалось вверх и вниз; от овальных стен, испещренных прожилками, доносился звук инструментов.

— Предупреждение, — объявил синтетический голос. — Защитное одеяние должно быть надето на дающую потомство камеру.

Доктор шел за Другим по проходу, ведущему в камеру. Сквозь спокойный воздух он предвкушал увидеть специфическое и первое священное место.

Наблюдатели задержались на входе.

— В чем дело? — сказала Лила. — Я думала, что он покинет Галлифрей. Доктор и Другой остановились перед центром моста.

Романа смотрела на Инносет.

— Вы знали, не так ли?

Кузина Доктора опустила глаза.

— Я думаю, что мы должны уйти, — сказала она.

— Почему? — спросила Дороти. — Мы нужны Доктору.

Крис кивнул.

— Не теперь. Инносет права. Не думаю, что нам стоит смотреть.

Из камеры донесся сильный гул. Взревела сирена.

Дороти оглянулась, когда они потащили ее. Доктор, крошечный рядом с массивной фигурой, обернулся, чтобы посмотреть на них. На мгновение их взгляды пересеклись.

Его голова внезапно повернулась к кому-то другому.

— Это — Глоспин, — крикнула Дороти.

Темный призрак наблюдал с одного из верхних коридоров.

Пока группа поворачивалась в беспорядке, волна энергии достигла максимума. Ослепляющий поток света полился струей с потолка камеры. Он бил в центр моста.

Другой вступил в свет. Сырая энергия, яростный, первобытный, живой материал, болезненный для глаз, истребила дотла человеческую форму.

Раздался вздох.

Доктор стоял один, смотря в глубины света. Глоспин повернулся и исчез.

— Жаль, — сказала Дороти. Они передвигались в тишине.

Пролетая по пустынному зданию, Инносет сказала:

— Легенды обманывали. Другой никогда не покидал Галлифрей. Он умер в каскадах энергии, способной дать потомство, так же, как Пифия бросилась в Пропасть Воспоминаний.