Валерий Строкин - Небесное Притяжение

— Не говори глупостей.

— Это не глупости. Тебя облучение не коснулось.

Я промолчал. Димка вдавил тормозную педаль меня бросило вперед.

— Ты, что с ума сошел?!

— Обещай.

— Да я чуть лоб о стекло не разбил, — пробурчал я, застегивая ремень безопасности.

— Обещай, — процедил сквозь зубы Димка.

— Я тебе еще вчера обещал. Мы будем вместе — обещаю.

— Вот и отлично, — Димка рассмеялся, машина заурчала, как большой зверь и понеслась по дороге. Димка включил радио.

«…Итак, дорогие радиослушатели, продолжаем нашу передачу по вашим просьбам. Несколько минут назад нам звонил сержант срочной службы Гнеденок Кирилл», — Димка увеличил громкость, округлив глаза посмотрел на меня. — «Он просит поставить песню, в честь памяти друзей: Хвалея Дмитрия и Кло…Клу…Клана Максима, с честью выполнивших свой воинский долг перед Родиной. Молодые ребят стали героями, посмертно».

— Сукин кот, вспомнил, — пробормотал я. Вспомнились слова Леонида о том, как готовят в школах молодых сержантов — зомбируют. Это объясняло поведение Гнеденка, сильно изменившегося по приезду….

Хвалей протянул руку, выключить радио.

— Не надо, — попросил я. — Пусть отпевают.

«Для друзей Гнеденка Кирилла звучит песня Дмитрия Ревякина и рок группы „Калинов Мост“ — „Честное слово“».

— Хватит, честное слово! — Хвалей виновато посмотрел на меня и выключил радио.

«В душном июле, я запомнил как он у…»

— Рано нас хоронят, — пальцы Димки побелели стискивая руль. — Максим, а ты умеешь водить?

— До первого столба. Я умею водить велосипед и мопед. У Леньки Разгона был классный мопед и однажды…

— Мопед это не машина, — прервал Хвалей. — Хочешь, научу водить машину, в этом нет ничего сложного?

— Хочу.

— Придвинься и держи руль…

Я догадался, почему Хвалей так поступает. Мы не знали, что будет завтра с нашей памятью. Про себя я молился клоновому Богу, говорил спасибо, кажется, обошлось. А с Димкой? Сузив глаза, мой друг смотрел на дорогу и шептал:

«Честное слово».

— Смотри, скоро Завод покажется. — Объявил Димка.

Светлая полоска горизонта стала размываться, превращаясь в грязно-серую щель. Над нашим городом постоянно висел смог. Люди месяцами не видели солнца и страдали от нехватки витамина Д. Щель горизонта раздвинули тонкие, черные силуэты заводских труб, Они как колонны держали на себе беспросветные, тяжелые облака.

— Здравствуй, родной город, — тихо произнес Димка, — такое ощущение, что здесь атмосферный столб давит на плечи по иному.

При въезде в город, из постовой гаишной будки выскочил инспектор и замахал жезлом. Не сбавляя скорости пронеслись мимо.

— Как думаешь, нас уже ищут?

— Возможно. После побега прошло три с половиной часа, — я посмотрел в зеркало заднего обзора.

— Значит ищут. Повеселимся, давно не участвовал в городских гонках.

— За нами гонятся: машина с мигалкой и два мотоцикла.

— Не догонят, — заверил Хвалей.

Город стремительно надвигался. Замелькали серые деревянные дома, обнесенные покосившимися заборами, над которыми торчали яблони и сливы с листьями запорошенными бледной мучнистой пылью.

— Серость и убогость, — пробормотал я.

— Ты бывал в пригороде? — спросил Хвалей.

— Здесь нет.

— Отлично, будем полагаться на интуицию. — Димка повернул руль, машина визжа тормозами въехала в узкий переулок. Милицейский уазик пролетел мимо…

— Нам придется оставить машину, — Димка свернул на другую улочку, разбрызгивая по сторонам грязь луж.

Новый поворот, и Димка смело врезался в деревянный забор. Доски разлетелись в щепы. Я оглянулся и увидел, как за нами рассыпалась поленица дров. Мотоциклисту не повезло, он наскочил на чурки. Мотоцикл взревел и завалился на бок, опрокидывая седока в свиную кормушку. Сверху продолжали сыпаться чурки.

— Ему там самое место, — бросил взгляд в зеркало Димка.

Второй мотоциклист проехал мимо пролома в заборе, решив объехать.

Перед машиной, хлопая крыльями, кудахтая и гогоча, неслась курино-гусиная стая. На крыльцо дома выскочил хозяин, в черных семейных трусах. Раскрыв рот увидел, как наша «Волга» врезалась в забор, раскидывая пернатых по сторонам. Мы выскочили на другую улицу, Димка поспешил повернуть в следующий переулок, стараясь запутать следы. Переулки, переулки…

Милицейские сирены звучали где-то сзади и не так громко.

Мы оставили пригород и неслись по району ДСК. Был бы с нами Хвостов — порадовался бы. По бокам дороги мелькали деревянные навесы, под которыми лежали толстые бревна. Промелькнули распахнутые ворота деревоперерабатывающего комбината. В окна ворвался визг пил, запах стружек. Объехали длинный кирпичный забор и попали в жилые кварталы застроенные пятиэтажными «хрущевками». Димка затормозил у длинного ряда ржавых гаражей, напоминающих собачьи будки.

— Приехали. Машину бросим здесь?

— Согласен. Классно водишь, — похвалил я.

Димка скромно отмахнулся.

Мы кинули машину и скорым шагом, почти бегом, покинули гаражи, попав во внутренние дворы кварталов. Я посмотрел на идущего впереди Димку в профессорском костюме и рассмеялся. Вид — нелепее не придумаешь.

— Что случилось? — Димка остановился и глядя на меня тоже рассмеялся.

— В этих костюмах нас еще быстрее заметут.

— Не заметут.

— Нам надо переодеться.

— Надо.

Мы огляделись. Во дворе, рядом с пустой детской площадкой стояло несколько железных столбов, на которых ветер полоскал веревки с бельем. Сегодня сушили постельное. Несколько бабушек дремали на скамейке в густой тени кустов сирени. Возле подъезда стоял с сигаретой толстый мужчина в спортивном костюме и смотрел на нас.

— Пойдем отсюда, — пробормотал Димка.

— Смотри, — я дернул Димку за рукав, показав на другой подъезд, к которому подрулило такси. Из машины, с коробкой на которой был написано: «Самоцвет — лучше телевизора нет», вылезла женщина. Поставив телевизор на скамейку, она рассчитывалась с шофером.

— Вперед, — мы подбежали к такси.

— Шеф! Шеф, свободен?

Шеф с сомнением посмотрел на нас, зевнул и риторически спросил:

— Если свободен, то что?

Я подумал про вокзал и отходящие поезда, потом про отсутствие багажа…

— В центр доставишь?

Таксист посмотрел на наши костюмы, неопределенно хмыкнул.