Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти [litres]

Он положил руку на калитку – дерево под ладонью ощущалось настолько знакомо, что екнуло сердце, – и открыл ее, привычно приподняв в том месте, где она всегда заедала. Джейми скривился, вспомнив последнюю встречу с Недом Гованом, адвокатом Лири. Он тогда в бешенстве спросил: «Чего же хочет эта ненормальная?» И Нед весело ответил: «Твою голову, прибитую к воротам».

Фыркнув, Джейми вошел, захлопнул калитку чуть резче, чем следовало, и посмотрел на дом.

Что-то шевельнулось, привлекая его внимание. На скамье у дома сидел мужчина, на его коленях лежала сломанная сбруя, но смотрел он на Джейми.

На редкость непривлекательный тип, щуплый и узколицый, словно хорек, косоглазый и с приоткрытым, будто от удивления, ртом. Джейми вежливо поприветствовал мужчину и спросил, дома ли хозяйка.

Мужчина – при ближайшем рассмотрении ему оказалось лет тридцать – моргнул, потом повернул голову и посмотрел на него здоровым глазом.

– А ты кто такой? – недружелюбно спросил он.

– Фрэзер из Брох-Туарах, – официально представился Джейми. – Миссис… – он колебался, не зная, как назвать Лири. Дженни говорила, что та, невзирая на скандал, предпочитает зваться «миссис Фрэзер». Джейми ничего не имел против – вина лежала на нем, да и сам он в любом случае был в Америке, – но будь он проклят, если назовет ее так даже при слуге.

– Позови свою хозяйку, будь любезен, – сказал он.

– Что тебе нужно от нее? – мужчина подозрительно прищурил здоровый глаз.

Джейми не ожидал пререканий и хотел было ответить резко, но одернул себя. Слуга явно что-то знал о нем, и, если он заботится, пусть и несколько грубовато, о благополучии Лири, это не так уж и плохо.

– Я хотел бы поговорить с ней, если ты не возражаешь, – с исключительной вежливостью сказал Джейми. – Может, сходишь и передашь ей мои слова?

Мужчина рыгнул, отложил сбрую и поднялся. Слишком поздно Джейми заметил, что у него кривая спина, а одна нога короче другой. Извиняться сейчас означало ухудшить положение дел, так что он лишь кивнул, и мужчина, пошатываясь, побрел в дом. Как это похоже на Лири – посадить здесь хромого слугу на посылках, чтобы вывести из себя Джейми.

Вздрогнув, он устыдился своих мыслей. Что с ним, если несчастная женщина вроде Лири Маккензи так легко вызывает в нем злость и иные постыдные проявления характера? С Дженни была та же история, но Дженни злила его, он ругался, она раздувала пламя, а потом одним словом успокаивала его, будто облив холодной водой.

– Иди к ней, – сказала Дженни.

– Отлично, я пришел, – вызывающе заявил он.

– Вижу. Зачем пришел? – раздался высокий, недружелюбный голос.

Он повернулся лицом к Лири, которая стояла в дверях с метлой в руке и холодно на него смотрела.

Он снял шляпу и кивнул ей.

– Доброго дня. Надеюсь, у тебя все хорошо. – Судя по румяному лицу в обрамлении белой накрахмаленной косынки и ясным голубым глазам, так оно и было.

Она бесстрастно посмотрела на него, лишь удивленно подняла светлые брови.

– Слышала, ты вернулся домой. Зачем ты пришел сюда?

– Узнать, как ты.

Ее брови поднялись еще выше.

– У меня все хорошо. Чего ты хочешь?

Он сотни раз прокручивал в уме их встречу, хотя и знал, что это напрасный труд. В делах, касающихся женщин, что-либо спланировать невозможно.

– Я пришел просить у тебя прощения. Я уже пытался, но ты в меня выстрелила. Выслушаешь ли ты меня сейчас?

Лири опустила брови, посмотрела на метлу, словно оценивая ее пользу в качестве оружия, затем снова перевела взгляд на Джейми и пожала плечами.

– Поступай как сочтешь нужным. Войдешь? – Она кивнула на дом.

– Сегодня хороший день. Прогуляемся по саду? – Он не хотел входить в дом, где жили воспоминания о слезах и молчании.

Она какое-то время смотрела на него, потом кивнула и направилась к саду, предлагая следовать за ней. Метлу она так и не выпустила из рук, и Джейми не знал, смеяться ему или обижаться. Они в молчании прошли через огород и вошли через калитку в маленький сад, где цветы росли среди гороха и грядок с луком. У него екнуло сердце, когда он вспомнил, что Лири всегда любила цветы.

Она закинула метлу на плечо, словно солдат – винтовку, и шагала рядом с ним – не спеша, но и не предлагая ему начать разговор. Он прочистил горло.

– Я сказал, что пришел извиниться.

– Да, так ты и сказал. – Не глядя на него, она остановилась и носком сапожка ткнула картофельную ботву.

– Когда мы… поженились, – начал он, пытаясь следовать заготовленной речи. – Мне не следовало просить тебя об этом. Мое сердце молчало, я не должен был предлагать тебе мертвечину.

Она на миг раздула ноздри, но на Джейми так и не посмотрела, а продолжала хмуро смотреть на картофельную ботву, будто подозревая, что в ней завелись жуки.

– Я все знала, – наконец сказала она. – Но надеялась… – Она осеклась, поджала губы и сглотнула. – Я надеялась, что помогу тебе. Все видели, что тебе нужна женщина. Вот только не я была этой женщиной, – горько заключила она.

– Я думал, что тебе нужен был я, – ошеломленно выпалил он первое, что пришло в голову.

Она подняла на него взгляд, ее глаза блестели. О господи, она собирается заплакать. Но Лири не заплакала.

– Мне нужно было кормить детей, – твердо и бесстрастно сказала она, и ее ответ оказался сродни пощечине.

– И ты их выкормила, – ответил он, стараясь держать себя в руках. Что ж, она сказала правду. – Теперь они взрослые. – И он дал приданое обеим, Марсали и Джоан, и не ставил это себе в заслугу.

– Да. И теперь ты думаешь, что можешь больше не платить мне, правда? – холодно сказала она.

– О господи, да нет же!

Не обращая внимания на его протест, она повернулась и посмотрела ему в лицо горящими глазами.

– Потому что ты не можешь отказаться. Ты опозорил меня перед всей округой, Джейми Фрэзер! Завлек меня в греховный брак, а потом предал, посмеявшись надо мной со своей английской шлюхой!

– Я не…

– А теперь ты вернулся из Америки, разодетый, словно английский щеголь. – Она презрительно скривилась, глянув на его рубаху с оборками.

А он-то надел рубаху, чтобы выказать ей свое почтение, черт бы ее побрал!

– …и хвастаешься богатством, празднуешь победу со своей престарелой потаскухой, одевая ее в шелка и атласы! Вот что я скажу тебе. – Она сбросила метлу с плеча и уперла ее древком в землю. – Ты никогда не понимал меня, а теперь хочешь запугать, чтобы я уползла, словно побитая собака, и никогда тебя не беспокоила! Подумай хорошенько, вот что я скажу тебе – хорошенько подумай!

Он вытащил из кармана кошелек и швырнул его в дверь сарая. Кошелек с глухим стуком упал на порог. Джейми на миг пожалел, что в нем золотой самородок, а не звонкие монеты.

– Вот насчет этого ты права! Я никогда не понимал тебя, как ни старался! – взорвался он.