Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

— Ну, инфекция же, — слабо оправдывался кто-то. — А у нас ничего на такой случай…

— Где больные? Где сопровождающие? Откуда вы вообще это взяли?

— Машина действительно стоит у вокзала, — ответил третий голос. — Там брошен халат и записка: «Подыхай со своей заразой»…

— Это из 3-й городской больницы, — подтвердил ещё кто-то. — Они говорят, от них кого-то забрали. Я уже послал человека за списком…

— Стойте, — Донот в двух шагах от начала спуска раскинул руки, преграждая путь.

— А как таких больных везти? — спросил второй голос. — Повестка есть, он мне сам сказал…

— Какой идиот! — разъярился первый. — Чему только их учат? Разве оспа бывает бубонной? И вообще, острые инфекции не возят по стране, а лечат на месте! Вас и этому не учили?

— Так-то так, но у нас в инфекционной — студентки и незамужние до 30 лет; больных — повезли в дом престарелых, но там нет чумного отделения… Опять не так: мужской дом престарелых теперь — женская инфекция, а мужская где? В женском доме престарелых — дебилы… Список надо было составить, кто где!

— Это ваши проблемы! Насколько знаю, престарелых вообще по домам развезли! Ещё раз спрашиваю: кто позволил снаряжать санитарный вагон из обыкновенного почтового, ни в чём не разбираясь? Кто поднял панику, кто отправил экстренное извещение?..

(И в этот момент — все фонари мигнули и погасли! Вокзал погрузился в предрассветную тьму…)

…— Идём, — сказал Донот (сквозь внезапный шум внизу, на вокзале). — Только пригнитесь! Наш шанс…

— Куда? — спросил Герм…

(Но уже двинулись — осторожно, прижимаясь к перилам! Герму — теперь автомат лишь мешал. А — стоило кому-то заметить…)

— Мы — свидетели по секретному уголовному делу, — шёпотом предложил Ратона. — Устный приказ очень большого начальства, если что…

— Хорошо придумано, — успел согласиться Герм…

…— Ну, где ты ходишь? — вдруг раздался с перрона крик — и прямо к спуску лестницы на перрон выскочил кто-то почти карликового роста. (Но голос был — взрослый, и сам — в форме железнодорожника! У Джантара от ужаса оборвалось дыхание…)

— Вот, уже вернулся, — спокойно ответил Донот.

— И больше никуда! А то я уже другого искать хотел! Мне ещё с 23-м разбираться… Быстро в свой вагон!.. — договорил тот уже на бегу куда-то…

(Да — просто начальник поезда! И в толпе на перроне все так поняли: Донот — проводник…

И сам — лишь Донота и заметил… когда погасли фонари? Да, повезло — невероятно!..

Или — просто неразбериха? Могут быть и босые железнодорожники, конвоиры: нехватка формы на всех?..)

Джантар шагнул за Донотом вниз; потом — влево, под лестничный пролёт; протиснулся между опорой моста и стенкой вагона — и, стараясь не смотреть по сторонам, вошёл в широко раскрытую дверь…

Рука — задела край свисавшей простыни, пахло стираным бельём… Да: вагон, что тот считал почтовым — переоборудовали в санитарный!

И дверь пришлась напротив опоры: тележкам с бандеролями — не подъехать… А на горе бандеролей, спиной к ним — да, «сидел и курил мерзкую вонючую папиросу грузчик»! Явно не обеспокоенный, что почта не дойдёт по назначению…

(Но — что теперь? Вошли сюда, а дальше?)

…— Хвостовой вагон, говоришь? — орал кто-то снаружи. — Какой хвостовой? В хвостовом психи из монастыря сидят!.. (Те самые?)

— Точно помню, был ещё хвостовой, — оправдывался кто-то. — Отцепили вроде бы…

— Там же начальник поезда был! — спохватился ещё кто-то. — Его, что, вместе с начальником отцепили и в депо погнали? А, чтобы вы сдохли, паскуды… Идиоты, сволочи, ничего вам доверить нельзя!

— Да не от того отцепили! Здесь только 22 и было! А тот на втором пути стоял, этот потом подали! Лишний вагон мешал!

— Хвост наш через стрелку выходит на второй путь, — Донот рискнул выглянуть наружу. — 23-их вагонов никогда ещё не было. Поезд длиннее перрона…

(Джантар — там, не тут! — механически обернулся, но ничего не увидел в темноте.)

— …А тут два купе проводников, — продолжал Донот. — Одно закрыто, не разместиться. А вагон точно был хвостовым, когда я принимал…

— Да вообще… — ответил Герм. — Я без сапог — не солдат, ты без них — не проводник, а они — одни… Что делать будем?..

(Хотя тут, наяву — и одних не было!)

— Не тяни, открывай купе, — не выдержал Ратона. — Ты же проводник? А то придут снимать простыни…

— Не глупо ли? У нас официальные документы! Или… — Донот с грохотом дёргал ручку двери. — Они думают: для больных готовили 23-й вагон — который отцепили, как только начальник поезда туда вскочил! А наш 20-й, почтовый — не загружают, потому что кто-то так спроектировал мост… — Донот подошёл ко второму купе, и открыл одним поворотом ручки. — Допустим, четверо сядут здесь — но, если придут за простынями, найдут…

— Едем по устному приказу большого начальства, — напомнил Ратона. — Ни ты, ни конвой — не знаете, что к чему. Где-то нас должны встретить…

— Думаешь, в неразберихе сработает? — усомнился Донот. — Хотя «бубонная оспа» сработала поначалу…

…— Почему не грузишь? — вновь тот разъярённый голос заставил похолодеть.

— А как я эти мешки втолкну? — пробормотал грузчик. — Дверь против колонны пришлась… В эту щель и грузить? Да? Сейчас будет сделано!..

— Быстро в купе! — прошептал Донот…

(И — все бросились туда. Восьмеро — в одно…)

…— Свет в вагоне включи! — прохрипел от натуги грузчик. — Не вижу, куда этот труп сую!

— Какой? — растерялся Донот. — В мешке… труп?

— Всё равно какую-то заразу везёшь — так вот тебе ещё…

— На первый путь подаётся специальный санитарный состав, — перекрыл его слова голос из динамика. — Приготовить больных бубонной оспой к отправке! Почтово-багажный № 199… отправляется с первого пути! Погрузку почты закончить немедленно, конвойным закрыть вагоны!

— Ну, хоть ещё возьми!.. Сыпь эти бандероли навалом, потом разберёт!.. Сейчас тележку отцеплю!.. Идиоты! Сволочи!.. Дверь закрывай, оглох, что ли?.. — чьи-то крики сложились в одну секунду. Вагон загудел — будто упало что-то тяжёлое, потом посыпалась груда чего-то твёрдого и хрустящего, лязгнул запор двери — и поезд плавно тронулся…

— Вне графика отправили! — воскликнула Фиар. — Совсем с ума сошли?

— Какой график? — ответил Итагаро. — Донот говорил: расписание снято, переносят на сутки и больше!

— Но мы уже тут… И это они не разобрались, — продолжала Фиар. — Но спохватятся же, остановят, и…

(Но поезд уже ехал… В окне поплыли — растерянные грузчики с неразгруженными тележками, рассыпанные посылки, письма; свалка пассажиров у входа в вокзал; конвой стриженых наголо старшеклассников в школьной форме; бегущие по перрону — хорошо хоть, не вдогонку им! — солдаты; и наконец — грузовые вагоны на соседних путях…