Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

— А у нас… — вспомнил Высожарский. — Меркурий, Венера, Земля, Марс… Церера, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон, Куаоар, Седна… и Диола, или как назовут её? 13…

— Пока и у вас знают только 10,— напомнил Латеби. — Считая Цереру. Её ведь тоже надо считать. Со знаками Зодиака, правда, тогда…

— Вопрос уже к Арееву — которого здесь сейчас нет. Но…

— Да, этот ужас творится и у вас. И вот — об этом…

(И это — на родной Земле! Даже не минус-разум, а…

Мнимое Добро — маниакально убеждённое, что некто должен пострадать, принести жертвы — иначе, мол, его путь не будет достойным! Надо «вести» — на надрыве, на грани отчаяния… И само же — приятельски калякает со Злом о своих «ослушниках», даже — о том, как «проучить» их? Чтобы… не очень верили в бескомпромиссность его же, Мнимого Добра, едва ли не… подчинённого Злу по службе?

Кому же верят — люди, земляне? Кому — вынуждены верить?)

— …Легенда третья…

Была в каком-то мире семья: родители и двое детей. Но вот один из родителей стал ощущать побуждение, чтобы дети… ничего не ели! Питались — лишь водой и отваром каких-то трав! Тоже — в сознании стоял блок, шли удары при попытке дать что-то сверх этого? В общем — детей уморили голодом. Они умерли страшной смертью…

(«И… никто вокруг не знал?» — едва не вырвалось у Высожарского.)

— …И, когда выяснилось, над родителями решили провести обряд изгнания злого духа. И изгнан оказался… дух маленького ребёнка! Многие, видевшие духов — пришли посмотреть, кто это окажется, и были потрясены! Неужели это ребёнок — издевался над матерью тех детей?..

…Но его как-то привели в сознание, и подвели туда. И в нём — проснулись эмоции. Он сам был в ужасе, доказывая, что этого не делал! Но разъярённая толпа и людей, и духов — уже ничего не желала слушать! Они — верили в то, чему учили их религии! Даже — духи, сами побывавшие там! А уж о подобном — ни в одном каноне сказано не было…

…— И что с ним стало? — с ужасом спросил Высожарский.

— Есть данные: его истерзанная душа — продолжила путь в облике животного. А в мир людей — как кто-то из тех духов решил — уже более не будет допущен! Никогда…

— Но его можно найти? И… объяснить им это?

— К сожалению, мы знаем это как легенду. Но, если бы нашли — попытались бы… И спросили бы тех духов: помочь сразу — не могли? Только судить потом?..

…И ведь — никакой мудрец не явился, не сказал сразу: это — ребёнок, он действовал не в полном сознании, а как во сне! На это мудрости их мира — не хватило? Они — сами не знали, а то и — терпели, думая, что «так надо»? И лишь потом до них дошло — и какое решение приняли…

— …А может, его найдёшь… ты? — вдруг добавил Латеби. — Может, и это — на Земле? У вас же — души маленьких детей используются как кармические палачи! Бессмысленно твердят такое — доводя до исступления, сумасшествия, самоубийства! Или — есть ещё духи, обученные путать мысли так, чтобы получалось «кощунственное»…

(«Контрастные мысли»! В психиатрии…», — мелькнуло у потрясённого Высожарского.)

— Да… А ваши психиатры, экзорцисты, эзотерики — не в курсе этих дел! Это — «тайное кармическое правосудие»! Люди не должны знать, за что страдают, не должны понимать этого! Ничего более чудовищного — наша цивилизация за всю историю не встречала…

А теперь…

Легенда четвёртая…

Тоже, в неком мире — один ребёнок совершил ужасное, и его решили страшно наказать. И, наказав — бросили где-то… И лишь потом — спросили…

Но тут — есть и образ…

(Да, и появился образ: ребёнка — секли кнутом, как взрослого!)

— …Будто не понимая, что он может умереть, — донёсся голос Латеби. — И лишь тут спросили…

…— Теперь ты понимаешь, чего стоит твой поступок? — долетело «оттуда»! (Но — сквозь такую боль и шок… И спрашивали, будто мелкого шалуна — того, кто умирал в муках!)

— Так это… из-за того, что я не так посмотрел на неё…

(И все переглянулись… Он — не знал, не понял!..

А Высожарский — понял! И страшным усилием воли совладал с эмоциями…

Эвфемизм! Сволочи…

Вот эти словечки — вроде «сожительства», например! Ребёнок же — и поймёт буквально! И где-то мог сказать, ничего не подозревая!)

…— Так ты не знал, что «входить к ней»… значит не это?.. (Да, неслось — из образов будто каравана или селения на земном «Диком Западе»!) …Что же ты сказал! Что же они сделали…

— А вы бы мне всё равно не поверили… Кто поверит ребёнку, если взрослый говорит, что «входил»? А вы все его боитесь…

— Так… кто сказал? Кто? Подожди, мы поможем тебе встать…

— Не надо… Мне уже всё равно. Я сейчас умру. Вы убили меня. Потому что сказал — он…

Детская рука в поле зрения — медленно и страшно поднялась, указав на кого-то…

— …И если он вам прикажет, вы меня и хоронить не будете. Бросите тут, на съедение зверям. Потому что, если «он сказал» — ничего святого уже нет…

И — застыл в чьей-то глотке привычный окрик взрослого…

— …А если бы я сразу сказал, что это «входил» он — вы бы мне поверили?

— Что? Он… сам?..

Но никто не посмел обернуться на «того» — грозного, свирепого, стоявшего в стороне…

— …Да, «входил» — я, правда, не знаю, что в этом плохого. Но… Вы же все его боитесь! Скольких из вас уже покалечил — и вы терпите! Ждёте, что, когда придут враги, будет вас защищать… А пока — ходит тут, и бьёт вас самих…

(Какие «враги»? Индейцы, что ли?)

— …И чем занят, какая у него работа? Ничем! Ходит, и бьёт вас… И то, за что вы меня убили — ему простите! Потому что боитесь…

(И всё: улетучился гнев, забыли, что настоящий преступник не наказан!.. Когда поняли — с кем пришлось бы иметь дело…

А он — умер… И тело — бросили, как и говорил? В страхе перед тем, кому «всё можно»? И кто… именно чтобы проверить уровень своей власти в общине — оболгал невинного ребёнка, обвинил в своём же грехе?..

«Или нет, — мелькнула мысль Латеби. — Есть… другой вариант…»)

…И как-то вмиг — душераздирающий рёв заложил уши!

(В… беззвучной записи? Высожарский и опомнился не сразу…)

…А кричал — да, тот, «гроза общины»! Извиваясь от боли — и на фоне чем-то гружёных телег поднимая клубы пыли с дороги… И у него — откуда-то из тела торчала тонкая длинная спица! Которую, как ни старался — не мог изогнуться, чтобы вынуть…

— Не подходите, — испуганно предупредил кто-то. — Он со своей силой убьёт вас же. И правда: скольких перекалечил! Пусть так и умирает…

И, наверно — готов уже был проклясть свою силу, из-за которой общий страх перед ним теперь убивал его же… Когда — кто-то всё же нашёлся, чтобы избавить всех от него…

И он — ревя, извиваясь, дополз до кустов или лесной чащи, и умер там. И никто не пошёл искать… И нет у него человеческой могилы — таких не хоронят, как людей…