Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

— Да. Это он, — сурово прозвучало в ответ, и из толпы вышел кто-то незнакомый. (Но будто вождь среди них: высокий, старый, суровый, мрачный!) — Это его мы видели. Это он играл нами…

— Как… Но вы же победили! Или не вы… — он всё не мог понять, что происходит. — А где же…

…Он стал называть имена — оттуда, из рассказа! И, к его ужасу — из толпы выходили незнакомые люди, подтверждая: это — они! Так, будто он не знал истинных обликов, представляя всех иначе! (И тот предводитель… да, оказался — знакомым по имени королём!)

Что же случилось? И что теперь объяснять?..

Он стал спрашивать уже о подробностях боёв… (На Земле было бы — с рыцарями, драконами, чёрными магами! А там — с кем?) А ему в ответ:

— Да. Ты говорил, что будет эта битва. И — погибло много людей. Хороших людей. Которые вовсе не хотели той битвы. Это ты затеял её. Теперь ты за всё заплатишь…

— Но как? — сообразил он наконец. — Ведь это… ваша жизнь! Я же — не придумывал её всю, вообще!..

А толпа — молча стояла, ожидая чего-то…

— …И вы сами — какие-то не такие! Я видел вас другими… — в отчаянии начал он…

…И — тут с ужасом понял, как могло быть!

Ведь в его рассказе — некто (рыцарь или дракон?), зайдя в какую-то пещеру и произведя там магические действия… сумел изменить прошлое! Иначе — битва затягивалась, громоздились бессмысленные жертвы, тянулось ненужное кровопролитие! А так — тот, вернувшись во времени, принял иное решение!..

Но теперь… его, автора, и обвиняли — что изменил прошлое! Придумал им врагов, борьбу — которой не должно быть!

Неужели он — тем, как всё написал — вправду сделал это? Желая помочь, спасти их… И вот они — забыв всё, винили лишь его! Ибо так выглядела история их мира — теперь?..

…И ещё пробовал доказывать им это — но тщетно! Они — в гневе, злобе — ничего не хотели слушать!

(А сам — уже думал: да… знал ли их вправду — раньше? Тех, кому помогал?..)

…И — появилась вдруг ещё некая сущность. (Или тоже — корабль, звездолёт? Что-то огромное, грозное!) И он услышал голос:

— Да, такое простить нельзя. Вина доказана полностью… За такое — он, исказивший историю вашего мира, и причинивший вам столько бед — приговаривается к полному небытию…

(И — будто раскололся мир. Для Высожарского — здесь, и для него — там… Он не мог поверить…)

— …Теперь ты увидишь, как распадается твой разум, твоя душа. И это будет последнее, что ты увидишь. Тебя больше не будет. Никогда…

(Но — неужели возможно? Сама… душа, монада?

Нет: слова, мысли — бессильны перед ужасом, что встал вдруг…

А те… Слушали, смотрели, не дрогнув? Им это — казалось справедливостью?)

…И возник — ужасающий образ распада.

Каких-то фракталей, шестиугольных узоров… что, нет, не ветвились — а напротив, будто уходили за предел поля зрения, всё редея, открывая пустоту… Оставались лишь отдельные прямые линии — и какие-то капли или завитки на них…

(«Роса смерти…», — подумалось вдруг… кому?)

И — там, впереди, был конец. Пустота…

А — память в отчаянии ещё старалась сохранить какие-то образы. Той ночи, надежд на поездку к морю…

Всё было так хорошо… И он был прав, помогая… им? А теперь… всё исчезнет? Всё? И больше никогда не будет… его памяти, сознания, его самого?

Но… неужели возможно? Чтобы — совсем ничего не осталось?..

(Высожарский — лишь краем сознания ощутил подлокотник кресла, который сжал, едва не сломав… руку себе?)

…И вот — когда, казалось, всё уже было готово исчезнуть, раствориться в небытии — раздался ещё голос:

— Какова бы ни была вина разумного — нельзя поступать так. Будь же ты отныне проклят всеми мирами, где живут разумные. Скитайся между ними — и не будет тебе места нигде. Ты недостоин прощения…

(И это на таких условиях — спасли его? Согласились помиловать, но… так? Едва опомнился, поверив…

Нет! Было сказано… о том, решившем, что вправе судить его! А он понял: о нём же!..)

— …Но и вина его велика. Мы отправляем его сквозь время, за тысячи его лет. Пусть подумает о том, что он сделал с вами…

(А… это — уж точно о нём?)

— …И вы подумайте. Ведь это — ребёнок…

(Или уже это — не прозвучало? Додумалось… после тех историй?)

…Он очнулся где-то в воздухе, над пустынным морским берегом, о который бились волны. Вокруг — никакого человеческого жилья, лишь — водоросли на берегу…

И даже не сразу понял: видит волны, но не слышит их — физическим слухом! У него больше не было тела из плоти…

И, узнав место — ужаснулся… Ведь это сюда он так стремился — той ночью!

Но — береговая линия изменилась. Прошли тысячи лет — и море поглотило город. Его любимый, встречи с которым он так ждал…

И теперь ни родных, ни близких — никого. Все, кого знал — давно умерли. Его мир — погиб…

А самого — едва не уничтожив, выбросили здесь… И некого спросить: за что? Ведь хотел помочь — тем, кого знал как хороших, достойных людей! И — кто это явился… потом?

Нет — воспоминание наполняло душу таким ужасом, что не мог думать об этом…

А здесь… и людей не было? Он выброшен — в мир, где… их не осталось?..

…И ещё никак и никем не измеренные времена — он пребывал в шоке… Не зная: где искать, кого? Каких-то… духов погибших? Там, где не осталось живых людей — и даже некого спросить: что стало с миром, и… давно ли? А то ведь — и их присутствия не чувствовалось! Будто — место, где некогда был город, покинули и духи! (А чтобы он снова поднялся из воды — могли понадобиться… миллионы лет!)

…Но вот — какие-то духи всё же встретились ему. И сами не знали: какое там время, что случилось? Их память о прошлом — была разной, отрывочной; воспоминания — противоречивы…

Однако — пообещали отвести его в другой город. Ведь оказывается — цивилизация вовсе не погибла! Были города людей…

…И, ещё не опомнившегося — как-то отвели туда. Но радости было мало: другой город, другие люди! И даже никто не помнил, сколько прошло лет: кто называл — сто, кто — тысячу…

…Но всё же — люди были! И он вдруг решил: он — вернёт всё, что у него отняли! Он сможет стать духом большой силы (как — кто-то, о ком те духи рассказали ему), и… соберёт заново тех, кого знал! И — на том же месте, или поблизости — но… восстановит город!..

(«А он верно определил место?» — почему-то мелькнуло у Высожарского.)

…А на это и требовалось — сколько? Да, он уже убедился: для духов время идёт иначе, чем для людей! Но пласты коры планеты (он это тоже чувствовал) продолжали погружаться — и сколько могло пройти времени, пока станут подниматься вновь? Это наполняло его отчаянием. И всё же — он решил…

Но как это сделать? Где и как найти теперь — родных, близких? Тех, кто жили когда-то… в том, бывшем городе?..

…Он попробовал искать — и убедился: та жизнь… забыта! И со всей остротой ощутил: это для него — она была «вчера», для всех — прошли эпохи! Те души — не помнят, не хотят того, что дорого ему! Того мира, какой он знал — больше нет! Даже память стёрлась о нём, едва теплясь где-то в глубине…