Юрий Леляков - Красные сферы (часть 1)

Он легко открыл массивную крышку погреба и жестом пригласил Гроботова внутрь. Спустившись, Гроботов как будто попал из 19-го века обратно в 20-й. В погребе с неотделанными кирпичными стенами, ярко освещённом двумя рядами подвешенных на одном кабеле ламп, стояли такие образцы новейшей электронно-полупроводниковой техники, о которых он, работавший на нескольких радиозаводах страны, не имел даже понятия.

Ближе всех к выходу стояла невообразимо сложная установка, объединяющая множество металлических бункеров с манометрами и термометрами, соединительных трубок, котлов, перегонных кубов, вытяжных шкафов, стеклянных и пластиковых колб разных форм и размеров, спиртовки, электронагреватели и большой металлический шкаф с множеством стрелочных индикаторов, сигнальных ламп и кнопок, похожий на общепринятое изображение ЭВМ на карикатурах. Из того, что колбы были пусты, стрелки манометров застыли на нуле и лампочки не светились, Гроботов заключил, что машина не работает.

— Здесь мы создавали вещества, составляющие физиологическую основу нашего так называемого «объекта», — объяснил Кедров. — Нам нужны были полимеры, по возможности волокнистые, способные сокращаться под действием электрических импульсов. Это во-первых. Во-вторых, нужны были полимеры, способные поглощать и отдавать максимум падающей на них солнечной энергии. Но самое главное — нам требовались полимеры, способные хранить информацию. Это должны были быть полимеры клеточного строения.

— Почему? — не понял Гроботов.

— Возможно, я не так сказал, — поправился Кедров. — Но эти полимеры должны были быть разделены на ячейки памяти. То есть, мы решили создать искусственный мозг на полимерно-органической основе. Разумеется, о копировании человеческого организма полностью мы и не задумывались, так как он до сих пор неизвестен, и мы решили оттолкнуться от полупроводниковой техники… Как мы, уже с Георгием и Серовым, буквально конструировали по чертежам сложнейшие кремнийорганические и металлоорганические соединения не известных больше никому в мире структур и свойств, говорит не стоит: вы вряд ли поймёте. Это, конечно, уже радиотехника, но радиотехника вперемежку с молекулярной биологией. Вы читали «Дрион» покидает Землю»?

— Как? — Гроботов ощутил нечто среднее между восхищением и суеверным страхом. — Вы создали искусственное живое существо?

— Да, — подтвердил Курганский. — До «Дриона ему, правда, далековато, но одно свойство, которое не предусмотрено заданием, есть — это телекинез. Искусственный мозг из полупроводящего биополимера оказался обладающим пространственным тоннельным эффектом, то есть способным на перемещение небольших предметов, мысленными усилиями и чтение выраженных словами и достаточно ясных мыслей, а также на массовый гипноз на расстояниях до 10 метров. Но это в порядке исключения. Эх, если бы вы знали, сколько мы перепробовали веществ, пока получили нужные нам свойства!

— И это всё вы четверо?…»

(Как? Сказали же: их — десять!)

«…— Нет, конечно. Человеческий мозг — слишком ненадёжная штука для таких расчётов. Мы пользовались ЭВМ, — Курганский прикоснулся к металлическому шкафу с кнопками.

— Она же и управляет опытом по программе, составленной нами, — добавил Серов.

— Но вещество — ещё не всё, — продолжал Курганский. — Когда мы получили все нужные для конструирования киборга вещества, пришло время строить из них единую систему.

— По образу и подобию человека? — догадался Гроботов.

— Совершенно верно. Вот стенд для механического испытания узлов тела киборга, — указал он на металлическую колонну с несколькими десятками кнопок, множеством механических клешен, штативных муфт, массивных болванок на коленчатых держателях. Колонна находилась в центре большого квадрата, разделённого на четыре части, слегка наклонённые под углом одна к другой. — Здесь можно создать все возможные виды нагрузок: спокойные давления…» (статические, что ли?) «…вибрацию, толчки, удары, сжатие, растяжение, сгибание и так далее.

Дальше располагался шкаф со знакомой Гроботову радиотехнической аппаратурой. Ещё дальше — монтажный стол с несколькими микроскопами… За ним сидели двое. Они что-то делали с чем-то похожим на тонкий шлем, чёрным снаружи и зеркально отполированным внутри.

— Большего клапанного эффекта нам всё равно не добиться, — сказал один из них.

— Ну что ж, придётся довольствоваться 80 процентами, — согласился другой. Он говорил с чуть заметным акцентом. — Жаль, что нельзя сделать так. чтобы зеркальная поверхность ничего не выпускала наружу…

— Можно, да нет времени. Сегодня пускать надо… Да, — спохватился он, вставая, — вы радиоинженер Гроботов?

— Да, я, — подтвердил Гроботов. — А вы кто?

— Я Этамиев, инженер-физик…» (Так… он? А — тот?) «…и тоже радиоинженер, как и вы. А это Иштван Фаркаш, он только инженер-физик.

Гроботову почему-то тало казаться, что именно венгр должен оказаться тем одним из десяти, существующим официально. Но на его вопрос Фаркаш ответил отрицательно.

— Нет, меня тоже третий год милиция ищет, правда, милиция Закарпатской области, откуда я родом. Официально существующий — это Пилогубов. Он ничего здесь не умеет и не знает, но почему-то всем руководит. По образованию он мелиоратор. Воспитание получил в семье белоэмигранта где-то в Штатах, неизвестно как попал сюда, кончил наш Водный институт, случайно познакомился с нами и стал регламентировать наши работы. Даже список информации для киборга хотел составить!

— Мелиоратор? — удивился Гроботов.

— Да. Но мы не дали ему это сделать. Список информации составил Ахмедов, по профессии психиатр. Понимаете ли, смысл эксперимента состоит в том, чтобы снабдить киборга информацией, не дав ему никаких готовых моральных норм. Пусть он вырабатывает для себя моральные нормы среднего землянина, знакомясь с обществом, и тогда мы узнаем, каков средний землянин. А Пилогубов чуть не перечеркнул наши усилия тем, что хотел включить в программу правила светского обхождения буржуазного общества! Двадцать лет в Советском Союзе живёт, а всё ещё помешан на Америке!

— А он вас не услышит? — встревожился Гроботов.

— Да где там! Пошёл выпивать со знакомыми по факультету. Только этих троих и нет на сегодняшнем пуске…

— Первый раз в истории Земли включаем искусственного человека, а они «соображать» пошли, — осуждающе проговорил Ромальговский…»

(Ими — вынуждены пользоваться как легальным прикрытием, что ли?)

«…Неизвестно откуда в погребе появился пожилой человек среднеазиатской внешности. Он взял со стола общую тетрадь с заглавием «Программы первоначальной информации» и стал её быстро пересматривать. Хотя пересматривал он быстро, это заняло у него минут десять. Закончив это дело, он зашёл за шкаф с радиоаппаратурой, даже не заметив Гроботова.