Юрий Леляков - Красные сферы (часть 1)

…— Где покойник? — закричал он, но его никто не услышал.

Вскоре на месте переполоха остался только оставленный посреди проезжей части грузовик с двумя открытыми гробами.

— Да, ловко они обвели нас вокруг пальца, — заметил Тверезов. — Дали нам устроить похороны, подняли панику и затерялись в толпе. Интересно, а человек, умеющий воскресать из мёртвых, не может заодно и менять комплекцию?

— Это означало бы объединение дел уже на основе личного знакомства или хотя бы духовной близости исчезнувших, — невозмутимо ответил Ромбов, — но и лишало бы нас возможности поймать Викторовых на каком-нибудь вокзале. Ведь ясно, что они решат покинуть город.

И вдруг на фоне предзакатного неба на востоке ярко вспыхнули расходящиеся кольца. Прохожие, как по команде, попадали в снег, закрывая лица руками: они были уверены, что началась атомная война.

— Викторовы исчезли, — спокойно сказал Тверезов. — За какую нить ни потянешь. Все обрываются…

…— А почему круги? — неожиданно для себя спросил Ромбов.

— Как это понять? — не понял Тверезов.

— Почему из всех точек видны круги? Наверно, это были не круги, а сферы.

— Не понимаю…

— У тебя всегда было плохое пространственное воображение. Но всё-таки представь себе сферу большого радиуса толщиной в 1 сантиметр. При взгляде, направленном в её центр, общая протяжённость вещества сферы по лучу будет какова?

— 2 сантиметра.

— А если взгляд направлен в точку, отстоящую на полсантиметра от края сферы?

— Может быть, и 10… И там вещество сферы будет казаться плотнее! Я всё понял!

— Не всё ещё, — загадочно возразил Ромбов. — Мы никогда не задумывались о том, что это за круги, то есть сферы, как их получают, и зачем они нужны.

— Зачем нужны? Для эффекта, — не задумываясь, ответил Тверезов. — А получают их из какого-то дыма. Десять сфер отмерить не трудно…

— Для эффекта? — переспросил Ромбов. — А какая известная техника может испускать дымовые кольца таких размеров?…»

…И — всё? Опять — как с разгона!

Но — крах «литературной версии»? Всего лишь?

Или вправду — ветвь… вошла в абсурд и оборвалась? (Ветвь… с участием инопланетян??)

«…Мертвец встал из гроба и люди разбежались…»

(ЕГГОГ.)

«…Все люди покончили самоубийством. Оставшиеся пошли домой…»

(Опять не то…)

«…12 октября 1978 года, час дня…

«13 октября в 14 часов 31 минуту истекает тысяча дней с начала нашего общего дела…»

Нет. Потом…

Отдых: иначе просто не выдержать…

«…Журавль… Чернильница… лысого среза…»

Не то…

«…Медленно разжимались тиски монополистической…» (или?) «…империалистической лжегосударственной мафии…»

Не то! Вот…

«…12 октября 1978 года, час дня…

13 октября в 14 часов 31 минуту истекает тысяча дней с начала нашего общего дела. Поэтому мы должны встретиться 12-го в час дня. Встреча состоится на железнодорожном мосту у разветвления. Нашего агента ты узнаешь по чемодану с эмблемой «Интеркосмос». Пароль: «Ну, как там «Салют-6»?» Отзыв: «Сегодня такой-то…» (или?) «…119-й день». Подтверждение: «А дозаправка скоро, не знаете?»

Таково было содержание конверта, вложенного в календарь между листками 11 и 12 октября…

…Гроботов…» (?) «…в прошлом инженер по очереди нескольких радиозаводов, выполняя указания каких-то неизвестных ему лиц, совершал с заводов, где работал, кражи материалов и продукции, регулярно получая за каждую кражу по нескольку десятков рублей. Эти же лица и определяли, на какой завод ему перейти после трёх месяцев работы на предыдущем…

…Не надо думать, что Гроботов был охоч до длинного рубля и воровал из-за тех самых нескольких десятков этой денежной единицы. К этим деньгам он относился немного необычно: считал, что деньги за ворованные радиодетали он заработал честно. Дело в том, что он изъявил желание содействовать развитию науки. Это произошло так.

Ночью 2 мая 1976 года он возвращался от гостей сильно навеселе и чуть не попал под машину. Машина резко свернула в сторону и остановилась — это был двухместный полугрузовой «Москвич»…»

(Или — просто отскочил в сторону? «Навеселе» — не был?)

«…— Вот мерзавец пьяный! — выругался водитель, открывая дверь кузова. — Половина установки вдребезги! Попробуй теперь достань…

— Никогда не думал, что весь эксперимент сорвётся так глупо, — отозвался голос из кабины. — Жаль, что и в милицию сообщить нельзя…

— Эксперимент? — переспросил пьяный Гроботов. — Установка? Я… на базе работаю… достать могу…

— Да молчи уже! Нигде такой не достанешь!

— У нас… есть… — сказал Гроботов, глядя одним глазом, чтобы не двоилось, на разбитые стеклянные части установки. — Я не знал… что это научное оборудование…

— Люди добрым именем рискуют, чтобы такое добыть, — заметил водитель.

— Я… тоже сумею. Я всегда был… за научный прогресс…

— Даже такой ценой?

— Ценой? — не расслышал Гроботов. — Науке я и без оплаты помогать готов…

Вот так это и началось… Кончилось, правда, не совсем благополучно: в марте 1978 года Гроботов попался и получил шесть месяцев. Вышел только 4 сентября… А в календаре за листком 11 октября уже лежал конверт. Попробовал вычесть 13 октября 1978 года из 2 мая 1976 года — вышло всего 894 дня. Глупость какая-то…

Но, как бы там ни было, Гроботов всё же решил встретиться с человеком, чьим исследованиям он помогал и из-за которых получил «хвост» с последствиями на всю жизнь…

…И вот теперь Гроботов стоял на железнодорожном мосту и смотрел на проходящий внизу товарный поезд. Краем глаза, конечно. А так он всё время внимательно смотрел на Привокзальную площадь, по которой один за другим проезжали широкий полукруг троллейбусы. Но оттуда ли должен появиться человек с чемоданом?

Он всё время представлялся Гроботову по-разному… То он казался ему похожим на водителя того «Москвича», то на его спутника, которых он не успел даже хорошо рассмотреть, а то и на судью, который дал ему шесть месяцев… Но — странное дело — никакой неприязни Гроботов к нему не ощущал. Ведь он сам взялся помогать его исследованиям — кого же ему ещё обвинять?

Вдруг откуда-то из-за его спины возник человек в спортивном костюме, лицом похожий на Фантомаса…»

(Этаймири!)

«…Посмотрев на Гроботова странным взглядом, он поставил рядом с собой необычный тёмно-синий чемоданчик с эмблемой «Интеркосмос». Гроботов опять вздрогнул: он?

— Ну, как там «Салют-6»? — машинально произнёс Гроботов. Голос, казалось, был совершенно чужой.