Бернар Вербер - Отец наших отцов [litres]

Дальше полумертвую свинью цеплял за одну ногу крюк. Ей вскрывали обе яремные вены, чтобы выпустить кровь, и она стекала, как черный сироп, в желоба, выведенные в баки.

– Это для кровяной колбасы, – объяснил Люсьен Элюан.

После этого туши окунали в воду с температурой 53 градуса, затем происходило удаление щетины: туши поступали в особый агрегат, где по эпидерме стучали каучуковые пальцы. Следующим этапом были газовые горелки, выжигавшие все до одного волоски. На этапе потрошения машина с треском вспарывала брюхо, от шеи до промежности, а в это время работница с циркулярной пилой выпиливала круг в области прямой кишки, чтобы она оторвалась при вываливании внутренностей.

Это сопровождалось звуками, как при высыпании песка из мешков.

Происходило выдирание когтей – сырья для изготовления клея.

Из грудной клетки вынимались легкие, сердце, трахея – будущий собачий и кошачий корм.

Еще несколько секунд – и очередная пила отсекала голову.

– Видите, как все быстро? Ровно шестьдесят четыре секунды назад животное было еще живо – а теперь уже смахивает на колбасное изделие! – гордо заявил Люсьен Элюан.

– По-моему, если рассказать, что здесь на самом деле происходит, люди не поверят. Они сочтут это преувеличением, примут за вымысел, плод воображения писателя-фантаста, – пролепетала ошеломленная Лукреция.

Люсьен счел это похвалой.

– Сами видите, это самая что ни на есть реальность, пускай удивительная!

Отрубленные свиные головы автоматически насаживались на кончики ехавших вверх штырей.

– Что будет дальше с головами? – спросил журналист.

– Раньше ими украшали блюда с колбасными изделиями, но это уходящая мода. Теперь их перемалывают в порошок и добавляют в кормовую муку.

– Иными словами, головы идут на корм другим свиньям! Но это же… вид каннибализма! – не выдержала Лукреция.

– Свиньям это неведомо. Каннибализм – грех, если тот, кто ест себе подобного, делает это сознательно. – Люсьен Элюан подмигнул своим слушателям. – К тому же это смесь, в ней еще кукурузная, костная, рыбная мука. Вкуса даже не разобрать.

Исидор решил, что насмотрелся и наслушался более чем достаточно.

– Вы знали профессора Аджемьяна? – выпалил он без подготовки.

– Почему вы спрашиваете?..

Бывший заслуженный работник боен преодолел удивление и быстро пришел в себя.

– Я догадался! Он же был моим зятем, только это было так давно… Вы хотите увидеться с моей сестрой, потому что считаете, что она может что-то знать о его убийстве?

– Убийца, без сомнения, большой ловкач. Мы сами подверглись нападению человека, переодетого обезьяной, способного перескакивать с дерева на дерево по веткам. А ваша сестра, если не ошибаюсь, была воздушной гимнасткой в цирке.

Брат гимнастки улыбнулся до ушей.

– Не ошибаетесь: была. Увы, два года назад она грохнулась с трапеции. С тех пор она усиленно плавает в бассейне и неплохо восстановилась, но чтобы снова скакать по ветвям?.. Позвольте в этом усомниться. Я счел бы это чудом.

– Она ладила с бывшим мужем? – спросил Исидор Каценберг.

Люсьен Элюан напомнил ему, что именно семейное предприятие выделило деньги на первые палеонтологические раскопки Аджемьяна. Если бы не они с сестрой, ученый даже мечтать не мог бы ни о чем подобном. Лично он в свое время был сильно привязан к покойному, однажды тот даже привел его на заседание клуба «Откуда мы взялись?», чтобы он изложил там собственную теорию происхождения человека.

– Что, и у вас есть теория происхождения человека? – не поверила Лукреция.

– А как же! – Инженер гордо вскинул голову. – Ее можно назвать «теорией суперхищничества». Я считаю, что наше место в эволюционной цепочке определяется способом питания. Возьмем травоядных. Они так глупы! Велика наука: щипать неподвижную траву, подбирать не способные защититься плоды! Другое дело – охота на мясо, на сочное красное мясо. Тут нужна хитрость. Изволь научиться прятаться, красться, нападать исподтишка, бегать, драться. Короче, мозг обязан развиться. Посмотрите на обезьян: шимпанзе и бабуины – самые общительные и умные, потому что едят мясо. Знаете ли вы, что для них мясо – род наркотика, оказывающий галлюциногенное воздействие?

Он указал посетителям на кишки и прочие внутренности, подвешенные на крючках, как мотки шерсти.

– Для меня история нашего происхождения выглядит так. Наши первые предки обитали на деревьях, то есть лоботрясничали, лениво срывая плоды, до которых могли дотянуться. Но засуха по причине землетрясения, открывшего разлом, Рифт, принудила их сменить схему питания. За неимением плодов пришлось перейти на трупы. Первые наши плотоядные предки по необходимости пожирали падаль, их очередь наступала после гиен, шакалов и грифов. Но со временем им надоело пробавляться случайной пищей, пришлось начать охотиться на мелкую живность. Охота на мясо сделала нас динамичными, мускулистыми, сильными. Для преследования травоядных – что газелей, что кроликов – надо расходовать много энергии. Развились новые способности: острый глаз, изощренный слух. Чтобы убить подвижное животное, надо понимать его поведение, а значит, предвидеть его реакции. Охота принуждает наблюдать, соображать, предчувствовать. Развивается собственная психология. «Значит, так, молодняк вот этой дичи держится в такой-то период в таком-то месте. Место больных вот тут…» – размышляли, должно быть, наши предки, наблюдая и придумывая ловушки. Я даже думаю, что из необходимости охотиться на непоседливое красное мясо родилась социальная жизнь. Наши далекие предки заметили, что, собираясь в стаи, можно окружать добычу и даже нападать на все более крупных животных.

Люсьен заглянул через плечо Лукреции в ее блокнот, прочел там слова «теория суперхищничества» и, вдохновленный, продолжил:

– Увы, в наше время наблюдается вырождение человеческой породы. На него выразительно указывает возвращение моды на вегетарианство.

– Вы что-то имеете против вегетарианства?

– Живое доказательство того, что вегетарианство влечет упадок биологического вида, – панда, один из редких случаев превращения плотоядного зверя в растительноядную овечку. Полюбуйтесь, она мало-помалу деградировала до символа животных, которым на планете грозит тотальное вымирание. А вы можете сказать что-то в пользу вегетарианства?

– Ничего, кроме того, что когда мне в тарелку впервые швырнули кусок сочившегося кровью мяса, я восприняла это как непристойность, – ответила Лукреция.

– Вспомните, что если бы мы не разводили домашний скот, то уже хватились бы многих видов.

Люсьен Элюан обвел широким жестом механизмы, на глазах ускорявшие разрубку и измельчение плоти.