Бернар Вербер - Отец наших отцов [litres]

Им даже кажется, что оттуда тянет запахом мелкой дичи, наивно резвящейся в ожидании их. Но как преодолеть поток?

ОН определяет по характерному бурлению воды брод и показывает его остальным. Стая входит в воду, но появившийся откуда ни возьмись крокодил хватает и утаскивает на глубину двух доминантных самцов, охранявших фланг. Это ловушка! Крокодилы притаились у брода, чтобы беспрепятственно полакомиться теми, кто рискнет ступить в их реку.

Стая спешно поворачивает, принеся в жертву ящерам двоих-троих из своего числа.

Как же перейти через реку? Уже звучат предложения отказаться от этой затеи и покинуть ущелье.

Все попытки подтянуться привели только к перелому позвоночника у змеи. Но время было выиграно, и им на помощь пришел геолог Мельхиор, вытянувший обоих наверх при помощи настоящей прочной веревки.

– Нельзя наклоняться над пропастями, – прагматически резюмировал чернокожий спаситель.

После этого он угостил спасенных успокоительным средством – чаем с рисом.

– Что еще за землетрясение? – спросила рыжая девушка, приводя в порядок свою одежду.

Мельхиор вопреки собственному совету заглянул в ущелье, оценивая ущерб.

– Вам повезло. Вы пережили в сильно уменьшенном масштабе событие, ставшее, без сомнения, прелюдией к рождению человечества. Рифт! Впредь это не будет для вас отвлеченным понятием. Вы почувствовали его буквально на собственной шкуре.

Исидор Каценберг опасливо повторил опасный поступок Мельхиора и тут же отпрянул.

– Как спуститься в эту долину?

Геолог предложил свои услуги проводника и указал на менее крутой склон. Этим путем следовали гну и слоны при своих кочевьях.

Стая движется вверх вдоль потока, выискивая брод, который не стерегли бы крокодилы. Но ящеры залегли всюду, куда ни глянь.

В конце концов обнаруживается изгиб реки, свободный от этих зеленых тварей.

А почему?

Этот вопрос недолго тревожит стаю, и вскоре начинается переход реки вброд.

Только на середине русла открывается ответ. Этим путем обычно следуют слоны.

Как раз сейчас группа этих толстокожих тоже решает перейти реку и проверить, не свеже́е ли по ту сторону трава. От их бодрых шагов сотрясается земля.

Один бегущий слон уже производит впечатление, сотня внушает ужас. Особенно когда стоишь посреди реки по колено в воде.

Паника! Стая распадается надвое. Одни считают, что спасение впереди, другие – что сзади. Есть и горстка наивных, выдвигающих идею отплыть в сторону. Этих моментально пожирают крокодилы, среди которых своевременно разнеслась весть о доступной массе протеинов.

Переходные фазы всегда деликатны и напряжены. Стая на себе познает этот горький опыт. Слоны не обращают внимания на мелочь у себя под ногами и давят ее походя. Жить остаются только те, кто сломя голову устремляется к другому берегу. Там они могут наконец рассыпаться и убраться с дороги толстокожих.

Перепуганные уцелевшие прячутся в подвернувшейся яме. Стая лишилась по меньшей мере своей половины, тем не менее все еще достаточно многочисленна. На счастье, самки не прекращают рожать, иначе при таком быстром падеже стая уже прекратила бы существование.

Слоны тоже несут кое-какие потери. Некоторые слонята, удалившись от матерей, достаются крокодилам, которые хватают их за хобот и тащат на глубину. За погибших мстят взрослые, затаптывающие рептилий, поднимая грандиозные брызги. Зубастые пасти против воздетых хоботов и тяжелых ног! Глаза рептилий и глаза толстокожих горят злобой. Среди слонов толчея, раздавленные крокодилы лопаются с кровавыми брызгами. Теперь воздетые хоботы украшены вражьими зубами.

Прячутся лягушки, взлетают от греха подальше цапли. Вокруг брода бушует локальный шторм. Один крокодил подброшен в воздух. В этой войне есть и невинные жертвы – рыба.

Стая никак не может оправиться после того, что чуть было не угодила в эпицентр столкновения между обитателями воды и суши.

На ночлег остатки стаи укладываются внутри теплой туши погибшего слона, которого не разодрали и без того насытившиеся крокодилы. Туша смердит, зато образует пещеру, где достаточно протянуть руку – и в ней уже кусок мяса относительной свежести.

На середине реки Олдувай машина увязла в ил по самые фары. Попытки вырваться из ловушки длились уже два часа, к ним уже приближались крокодилы.

– Ничего не поделаешь, дальше придется идти пешком, – сказал Исидор Каценберг, собирая внутри, на сиденьях, все, что удалось спасти: рюкзаки с фонарями, свитерами, футболками, походной посудой.

Едва выйдя на берег, он развернул карту.

– Здесь почти не бывает людей. По словам масайского вождя, здесь он видел Аджемьяна последний раз. Геолог утверждал, что вон там остались еще совсем не исследованные места.

Он указал на густой лес среди острых скальных отрогов.

– Логика подсказывает, что Софи Элюан и Анджело Ринцули должны сейчас находиться где-то вот здесь. – Он нашел на карте небольшой сектор и обвел его кружком.

– Так можно тащиться километрами и ничего не найти, – проворчала Лукреция, путаясь в высокой траве.

Исидор остановился и указал на следы на земле.

– Глядите, здесь прошли мужчина и женщина. Мужчина старше сорока лет, при ходьбе заваливается назад – признак возраста. Чем человек моложе, тем сильнее нажимает на носки. Женщина умеет держать осанку.

– Это-то вы с чего взяли? – удивленно спросила Лукреция.

– Она прямая, как палка. Ноги держит строго параллельно. Такая искусственная походка только у женщин, учившихся танцевать или специально осваивавших упругую походку. Есть веские основания предполагать, что мы напали на след тех, кто нам нужен. Кроме того, я могу утверждать, что женщина забралась сюда по доброй воле. Она не волочит ноги, наоборот, шагает с энтузиазмом, то опережая своего спутника, то немного отставая.

Журналисты двинулись дальше на север по густым джунглям без малейших признаков цивилизации, стараясь выбросить из головы кишащие вокруг опасности. Одно не удавалось забыть – ощущение слежки. Над ними, высоко над кронами деревьев, описывали круги грифы, всегда готовые подчистить остатки чужого пиршества. После боен, где люди убивали животных, пришла их очередь оказаться в месте, где им грозила смерть. Теперь участь дичи была уготована им. Девушку эта мысль ничуть не радовала. Она представляла себе на ходу рыбешку, спрашивающую мать, кто вышел из воды и ходит по суше, и получающую ответ: «Недовольные».

А кто встал на задние конечности? Ответ палеонтологов: это параноики, боявшиеся не заметить опасность на достаточном расстоянии.