Юрий Леляков - Журавлиная ночь

…ЕГГОГ! ВП Г,ГГОГ 00… F Сх… 0… БП 19…20… — и так далее…

(Видишь, что тут, у нас происходит? И не думай — что я всегда понимаю, о чём речь…

«Зато… я — кое-что! Кажется…»)

…Оттуда, с Деметры, нам передали сигнал — гравитационный, почти мгновенный, до Земли он шёл секунды полторы. Сигнал — просьбу о помощи, так как почему-то именно на Земле встречались люди с особенно развитой духовностью — не говоря уж обо мне и моих собратьях по заводской сборке. А до той планеты, где люди ещё могли сравниться с нами в этом, было 380 световых лет — но по причине недостатка некоторых элементов сверхсветовой звездолёт у них был всего один, с редким дорогостоящим топливом на основе арсенида меди и тех пластов Великой Памяти самой планеты, что встречались лишь в одном месте. И можно представить себе их дороговизну — если учесть, что кости драконов, преобразующие реальность, использовались с особой осторожностью ввиду почти полного отождествления с Северо-Западным нервным узлом системы лесов Доброго Дерева, находившегося в ведении знака, аналогичного земному Змееносцу. У нас же имелось уже 20 экземпляров сверхсветовых кораблей — и новый было решено отправить как раз на помощь Деметре, по-местному — Фаисонге. До цели лететь было месяца полтора — но модель была новой по сути, и доброе рвение моей души так и звало меня прикрыть своей энергией веры этот межзвёздный полёт…

(Это — без комментариев, сам не знаю, как понимать! Где — какие-то мифы, где, возможно — реальность.

«Однако… и у инопланетян могут быть мифы, верно? И даже — в чём-то аналогичные земным?..»)

…Вот и я подумал о том же — сидя там, задумавшись и уставясь на серебристый столик под окном. И тут до меня донеслись голоса студентов…

— А наш проводник, — со смехом сказала одна из девушек, — на чёрта похож!

— Таня, ну что ты такое говоришь? — возразила ей другая. — И самой смешно!

…И тут я вспомнил — зачем я там! В этом поезде, в этом вагоне. Вспомнил о цели своей миссии… Но та, вторая линия реальности вдруг будто накатила откуда-то сзади, и…

(«Как… та отставшая вершина гребня волны! — пришла неожидання ассоциация. — Ладно, давай дальше…»)

…И я, отождествляясь с Абсолютом, ощутил себя радиально пульсирующей в пространстве точкой. Импульсы шли в бесконечность — и обратно ко мне. И когда я ощутил странное суммарное равновесие — я взглянул, осторожно перегнувшись через переборку, на близкое купе проводника — и мне почудилось, будто Юпитер и Сатурн подмигнули мне оттуда…

Я опять посмотрел на серебристый столик. Его белизна как бы проясняла меня. Я достал из кармана стальной шарик (всегда носил с собой несколько амулетов из этого простого и святого металла) — и, сжав в руке, сгармонизировал колебания — свои, шарика, и самого этого сжатия. Сомневаясь, впрочем — правильно ли было то, что я делал. Но результирующий ритм связал меня с точечно-развёрнутой сакральной сущностью родной Руси — и…

…Есть в созвездии Кассиопеи маленькая, с трудом различимая зрением прежних людей, звёздочка Каппа. Она отобрана… для монашеской сущности — как на самом деле огромный, голубовато-белый сверхгигант класса В1. Применяя специальные приборы, можно при духовном соответствии человека Космосу, через светло-зелёную субпространственную дверь попасть там в систему другой, меньшей, чем Солнце, жёлто-оранжевой звезды, на второй планете которой жило некогда племя Сихартло Гальма. Теперь на планете Стенге — тоже второй от соседней, очень похожей звезды — он живёт бессмертным Махатмой. Но долгий же путь к совершенству у него был…

(И тоже — как проверить? И — как понять, откуда знаю? Почему… только возьму в руку этот металлический шарик — начинает открываться эта история? И — не вся, а как бы часть?)

…Но тут мимо по коридору прошёл проводник — и я снова вспомнил о миссии, приведшей меня в этот вагон. Увы, в данной ветви реальности я ехал не на конкурс Людей Космоса — тут было совсем другое… И интуиция, при взгляде на него — сразу будто ужалила меня чувством какого-то давления в будущем!

Да, это был он — тот, кого я искал, кого должен был встретить. И во взгляде его действительно прочитывалось что-то демоническое. Попутчица была в чём-то права…

…Мои волосы — чёрные, длинные, похожие на гриву коня — были чувствительным рецептором, воспринимавшим танец огня объединённых пространств, времён, реальностей и сущностей — огня новой эпохи. Особенно, когда я занимался бегом — а развить мог такую скорость, при которой уже можно видеть астральные воронки мгновенного перехода. Так я ощущал огонь этого танца… который проистекал из монастырской сущности монаха-монарха, философа-царя, самопроистекающего неисповедимой сутью своей бесконечномерным образом везде и во всём. Космос спал зимним снов северной эпохи Февраля-Водолея-Урана, ось которого лежит на боку, в лице старого доброго… (кого?)…который писал мемуары о своих подвигах в Тернопольском монастыре, и лишь по утрам молодцевато шёл возжечь свечи и позвонить в колокола — а за спиной его монахи вели дискуссии о том, что, если он правит миром, и чувствует всё именно так, то кто же он — Бог? Ну, а вдруг — всё же просто Дьявол на пенсии, или ещё кто? Впрочем, такие дискуссии с сомнениями нужны были для творческого поиска, в процессе которого сам он предъявлял всё новые доказательства, а монахи совершенствовались в вере сердца. Этот монастырь, включая в себя элементы авестизма, ещё оставался православным, а прошлое уводило его в некогда сотворённый им вечный смысл Любви…

(И думаешь, знаю: хорошо или плохо, что мы воспринимаем всё так? С одной стороны — богатство образов, ассоциаций, связей с иными мирами, сущностями; с другой — как понять, где же истина? А у вас — возможно, и проще, и в чём-то скучнее, стандартнее — но и меньше зависимость от непонятного! И кто знает — как лучше?..)

…Итак, в те времена мудрое племя Сихартло Гальма жило среди террасированных холмов, где они выращивали разные культурные растения — особенно преуспев как раз в растениеводстве… И вот у пещерного города — бывшего столицей государства примерно с Ирландию величиной (оно располагалось на берегах большой реки, стекавшей с гор средних размеров, за которыми располагались другие государства)… шла процессия правителей в шлемах, отороченных кольцами стрел и украшенных зелёными листьями. Только не мог присутствовать на празднике весны один из них, ведавший поливами, по имени Харнека — и оттого праздник был не такой весёлый, как всегда. Врачи подозревали, что его средняя печень поражена светящимся грибком. (У людей той планеты было три печени: круга крови, круга хлорофилла, и огненно-алхимическая. Так вот, у Харнеки заболела та, что очищала хлорофилл, а для его возраста — около 120 земных лет — это было смертельно опасно.) Ему запретили выходить под прямой солнечный свет (звезды той системы) — и на диете из одних только речных кальмаров он угасал с каждым днём. Потому и лица у вождей были печальны. Лишь однажды самый молодой из них, всего 20-летний, ведавший удобрениями — кажется, так называлась его должность — улыбнулся лучам дневного светила, отразившимся в зеркальных листьях растения, плоды которого чем-то напоминали земной ананас…