Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— Сам не понимаю, — признался Дерсу Киран (уже на фоне туманных образов). — Вижу голых людей, которые делают что-то непонятное — а почему голых?..

— Вот-вот! — будто удар странных эмоций смёл то видение в сторону. — Это оно и было! И я пошла к нему, чтобы изгнать беса…

— И что за бес оказался? — спросил Дерсу Киран уже «святого человека», словно мысленно повернувшись. — Видели вы хоть, какой он на самом деле?

— Да где там, — ответил тот. — Выгнал, и ладно…

— Но всё-таки: как вы его выгоняли? Как выглядела сама процедура?..

…— То есть, — начал Дерсу Киран после перерыва в записи, — вы просто, как вы говорите, «вошли с ней в гипноз», хоть и звучит неграмотно? То есть — установив связь, стали наблюдать, какие образы появляются в её сознании, в её снах? И стали видеть — кроме тех сказочных образов, как бы за ними — ещё какого-то мальчика?

— Ну, не на самом же деле он такой, — без тени сомнения ответил «святой человек». — Бесы — они с рогами. А это только обман, маска…

— Но вот сейчас посмотрите: этого мальчика вы видели?.. Или вот этого?.. (Где-то в пространстве — появились одно за другим два лица, но очень похожие… между собой, и оба — на того, что был за столом с лампой!) …Какого из них?

— Но это же… один и тот самый, — недоуменно ответил «святой человек». — Он и есть. Какая разница?

— А вот посмотрите… (На «экране» появился… снова кто-то похожий, но теперь в выражении лица — что-то хищное!)

…— Вот он, ваш «бес», — снова заговорил Дерсу Киран. — И это его истинный облик. Но зря вы думали — что такая способность, как у вас, раскрывается лишь по особой милости свыше, и за особые достижения духа. Поверьте, вы ими не обладаете. И способность эта — она называется «телепатия» — бывает свойственна и глупым, и злым людям — таким, как вот он… А у того, первого мальчика, она была менее развита… (Появился и он, вновь за столом с лампой.) …Он скорее невольно излучал то, о чём думал — и даже не знал, что это бывает на самом деле. И — что для кого-то на ту историю наложатся совсем иные образы. Да, большинство тут, у вас, в такую возможность не верят… Но роковую роль сыграло внешнее сходство — а ведь по сходству каких-то подробностей, деталей, нередко и возникает связь. Вот так и тут: он записывал историю, в которой нет ничего «стыдного» — а тот в больном воображении представлял себе что-то другое на её основе. Но для вас обоих — это был как бы один человек…

…Иван Лесных вздрогнул — с трудом не выдав это внешне…

…— Но он… касался меня, — побледнев (заметно даже в темноте), прошептала женщина на кровати. — И всё крутились эти… образы короля с королевой. Для меня это была мука…

— А он — знал об этом? — переспросил Дерсу Киран. — Вы ему дали хотя бы возможность оправдаться, объяснить, что к чему?

— Но я же думала, что это бес… Который меня просто… лапает! Вот так, руками, как наяву…

— Я знаю, у вас в каком-то возрасте с этим что-то связано — правда, не у всех… — сразу уточнил Киран. — Какие-то телесные ощущения, неведомые нам. Но он в свои 10 лет их ещё не знал… А тот, к кому вы обратились, решил защитить вас — даже не думая, от кого… Хотя наверно, это у вас действительно очень страшно: оскорбить… как это называется… «честь девушки» — такими образами, движениями, ощущениями?.. Но, во всяком случае: кто-то долго вынашивал некий план, присматривался к мыслям и чувствам этого мальчика, к истории, которую он записывал, не подозревая ничего плохого — и наконец нанёс точно рассчитанный удар, как будто достойный взрослого негодяя… Но — кому? Ни в чём таком не повинному подростку, всего лишь похожему на кого-то? И удар был — такой силы, что тот потерял память, и лишь чудом не сошёл с ума. Но так до конца и не оправился, не сделал всего, что мог в этой жизни… А мог он многое — но не вы ли отняли это у него в пылу своей мелкой личной мести? И, если так — довольны ли собой вы оба? Стоит ваша мнимо поруганная честь такой цены? Чтобы так, не дрогнув, и ни в чём не усомнившись, бросаться на её защиту?..

«…Комната, освещённая перерезанным горлом, завыла навылет…»

(Впрочем — не буквально. Это — лишь ассоциация с фильмом «Двенадцать стульев». Но и фильм снят у вас потом. Тогда его не знали…)

— …Хотя кто-то, в свою очередь, мог воспользоваться и вами обоими. Поверьте, это тоже возможно, — уже, будто брошенные в пустоту, прозвучали слова Кирана. — Если даже тот, кто считается «святым человеком» — на самом деле просто наивен и неопытен, и лишь ошибочно полагал, что ему дана особая сила, благодать… Но по наивности иногда можно совершить ужасное, или стать невольными орудиями зла…

Однако ему уже никто не ответил. Бывший «святой человек» — бился в непрекращающемся крике; взгляд той женщины — остекленело застыл…

— …Вот и живите с этим оба, как сумеете. Но всё-таки — у нас это иначе. Стыдно совершить преступление — а не стыд толкает на него…

…— И я… потом понял… — страшно, хрипло, даже с присвистом, вырвалось у Ивана Лесных. — Он же, этот кто-то… ну, кто являлся под видом их всех… не различал их — и меня самого! Что — в их жизни, а что — в моей! И ему казалось: я всё придумываю от собственного звращённого ума, и получаю удовольствие! Но поздно я это понял…

— Не надо так смотреть — ещё поезд с рельс сойдёт! — испугался я (забыв даже: сейчас я не в нашей реальности, где такое возможно). — Тем более, что и это не всё…

— А что ещё? — вздрогнул Лесных. (Я не знал, чего ждать от него сейчас.) — Хотя правда, как с этим… Значит, телепатия всё-таки есть — и я могу ненароком излучать то, что кто-то поймёт не так? И ему не понравится, он решит, что это против него, и… Нет, но он же знает, что на самом деле он — не Тубанов, не Ареев…

— Знает! По крайней мере — должен знать, кто он, а кто не он! Если только — случайно не совпали подробности текста и факты его биографии, и он не ждёт, что это произойдёт с ним. Или — сама его внешность не совпадёт с той, какую ты представил, работая над текстом. Или…

— Что «или»? — coвceм уже близко к шоку прозвучал вопрос. — Что ещё я должен узнать?

— Есть новые факты. И я не имею права не открыть их тебе. Вдруг это — даже не просто случайная телепатия…

…На «экране» вновь появилась как бы спальня или палата — но не та, что раньше. Коридор за дверью — мрачный, будто стены — тёмно-серых тонов. А на кровати — сидел уже тот, второй мальчик (двойник будущего отца Кременецкого!) — и, закрыв глаза, будто смотрел вдаль…

— Что, опять играешь со своим дураком? — спросил кто-то сзади (сам виден не был). — И кто ты для него? Как он тебя видит?

— Я для него — какие-то король с королевой, как в сказке… — плотоядно ухмыляясь, ответил тот. — Но он мне с этим уже надоел, а ни во что другое играть не хочет. И я его сейчас заставлю увидеть такое…