Юрий Леляков - Журавлиная ночь

( «…По полу камеры напротив ползали длинные змеевидные существа коричнево-золотистого цвета, шевеля длинными членистыми усами…» , — прочёл Кламонтов уже сам, молча. — «…Инопланетянин сказал, что это — многоножки планеты Фоларои. Вообще её фауна состояла в основном из беспозвоночных животных. Правда, там были и позвоночные… но инопланетяне не взяли их на звездолёт из-за их размеров и трудностей акклиматизации.

Фауна Аллоинаро была полной противоположностью фауне Фоларои. Её основу составляли не беспозвоночные, а рептилии и амфибии — притом не гигантские, а карликовые. В общем, фауна Аллоинаро более походила на земную, чем фауна Фоларои. Но больше всех были похожи на земную фауна Аорары и остатки фауны Арула. На этом осмотр зоотрона был закончен…»

Да, так «конспективно» он вдруг завершался в тексте…)

«…— Теперь мы пойдём туда? — спросил Ареев, указывая на широкую металлическую дверь в конце коридора, проходившего через зоотрон.

— Нет, — ответил инопланетянин. — Это стыковочный модуль звездолёта. Сейчас мы поднимемся на второй этаж, в обсерваторию… Сюда, — он указал на дверь слева от двери стыковочного модуля.

За дверью оказался идущий вдоль корпуса звездолёта тёмный туннель, по которому проходила лестница, ведущая на «второй этаж» звездолёта, как назвал его инопланетянин…

Лестница привела их к ещё одной металлической двери. Это и был вход в обсерваторию. Слева от двери находилась красная кнопка, под которой было маленькое окошечко, похожее на иллюминатор.

Подойдя к двери, инопланетянин заглянул в иллюминатор — и с сожалением сказал:

— Нет, мы сейчас не можем туда пройти. Там — Нтмиафи… А его сейчас лучше не беспокоить…»

— Так… Вот и Нтмиафи! — прошептал Мерционов. — Интересно, что тут о нём…

«…На Землю мы прилетели для того, чтобы изучать вашу планету и её жизнь… и притом мы должны были ничем не выдавать себя. Но для того, чтобы изучать жизнь планеты, нужно полностью войти в неё, в частности, регулярно знакомиться с земной прессой. Именно для этого бортинженер нашего звездолёта Нтмиафи устроился работать на Земле продавцом в газетном киоске.

— А где же он взял документы? — спросил Ареев.

— Документы ему подделали… как это у вас называется… за взятку. Устроившись на работу, он почему-то захотел также получить квартиру на Земле, и это была очень грубая его ошибка. Началось с того, что с помощью такой же взятки он получил ордер на квартиру в новом многоэтажном доме. Но, как выяснилось впоследствии, этот дом был сдан с такими большими недоделками, что обрушился в день его сдачи. Всё же Нтмиафи удалось обменяться квартирой с каким-то человеком. И тут начались дальнейшие неприятности…»

— Какой квартирой обменяться? — удивлённо прошептал Мерционов. — Если её не было…

«…Началось с того, что 3 марта, на следующий же день после въезда в новую квартиру, Нтмиафи обнаружил неестественное замедление работы электросчётчика, и тут же сообщил об этом в соответствующее учреждение — я забыл, как оно называется. После этого его вдруг обвинили в каком-то мошенничестве и потребовали заплатить штраф. Оказывается, в электросчётчике нашли лишнюю деталь — тормоз, о котором Нтмиафи и понятия не имел. А через полмесяца у Нтмиафи возникло желаннее познакомиться с земной бытовой техникой. Для этого он приобрёл…»

(Пропуск целой строки.)

«…— Это тот…» (пропуск ещё нескольких слов?) «…который не заправляют фреоном?

— Тот самый. Кстати…» (ещё пропуск) «…тоже невысокого качества. Следующим образцом земного брака оказалась стиральная машина по паспорту, бомба — по конструкции. Да-да, самая настоящая бомба. К счастью, взрыв был вовремя предотвращён. Знаете, там о предстоящем взрыве сигнализирует сильное жужжание. Хорошо, что Нтмиафи успел вовремя…»

— Точно, вот и фрагмент будто из «Крокодила»! Хотя… — Мерционов посмотрел в начало следующего листа. — А где же «радиоприёмник в разобранном виде»?..

— «…Нтмиафи взглянул на наручные часы…» , — прочёл Кламонтов первую фразу там. — Да, сразу это! И никакого продолжения разговора на звездолёте!

— И потом должно быть что-то ещё o газете с заметкой «Необычный пациент», — добавил Ареев, растерянно перебирая листы. — И погром, — он запнулся, — в моей квартире. Из-за того, что я не пришёл на экзамен… Но тут дальше сразу эта авария…

«…и Нтмиафи, решив, что мгновения его жизни сочтены, провалился в открывшуюся перед ним тёмную бездну…

…Вдруг в глазах Нтмиафи появился тусклый белый свет, образовывавший нерезкое овальное пятно, перечёркнутое жирной серой полосой.

«Что это? Звезда? Да, наверное… Она могла уже взойти…»

Вдруг Нтмиафи почувствовал сильную боль в голове… Одновременно с этим раздались далёкие шаги. Звук от них, как ни странно, был таким, как будто Нтмиафи находился не на месте катастрофы, а в каком-то помещении. Шаги приближались.

Но вдруг шаги сменились скрипом, серая полоса сошла со светящегося эллипса, а рядом с эллипсом появилась еле заметная нерезкая тень, похожая по форме на человека.

— Десятые сутки лежит без сознания, — с сожалением сказала тень. Голос был незнаком Нтмиафи.

«Kaк? Где я? Неужели в больнице? — пронзила его мозг страшная мысль. — Тогда всё пропало! За 9 суток они не могли не сделать рентгеноснимок!»

— Ну, мне пора на операцию, — сказал кто-то невидимый. — Иду.

Какая-то тень на мгновение затмила световой эллипс.

— Когда же он очнётся? — спросил сам себя оставшийся с Нтмиафи человек.

«Рано или поздно он обнаружит, что я очнулся. Притворюсь ни в чём не повинным землянином, к тому же немного сумасшедшим после аварии.»

— Через час пойдут 11-е сутки, — продолжал неизвестный, — а он все ещё не пришёл в сознание.

Вдруг тень вздрогнула.

— Вы уже очнулись?

— Нет, — ответил Нтмиафи. — Я ещё пьян…»

(А дальше — лист оригинала был явно обрезан снизу! Oтчего и тут, на листе-копии — пустое поле! Но прежде, чем Кламонтов подумал об этом — успел перевернуть лист…)

«…— Мне с вами надо серьёзно поговорить. Заранее гарантирую, что содержание нашей с вами беседы останется в тайне. Я буду до конца откровенен с вами и ожидаю oт вас того же. И пожалуйста, не симулируйте сейчас расстройство сознания.

«Всё, — с ужасом понял Нтмиафи. — Я разоблачён. Этот землянин, наверно, психиатр. Надо изменить тактику.»

— 25 мая 1991 года в Советском Союзе… — начал Нтмиафи голосом испорченного робота, — произведён запуск очередного искусственного…»

(И вдруг опять — будто вырезанный откуда-то, чуть наискось вклеенный фрагмент!)