Юрий Леляков - Журавлиная ночь

«Так ему казалось, — предположил Вин Барг. — Знал, в какой поезд тот сядет — но не куда едет!»

«И хоть бы не ошибся», — добавил Тубанов.

«Ладно, слушаем, что он вспоминает», — прервал разговор Ареев…)

…Всё же, когда от долгого стояния и хождения по вокзалу уже переставали чувствоваться ноги, он решился ненадолго присесть — и… с трудом проснулся в 3 часа ночи, едва справившись с депрессией; ещё час ушел на то, чтобы окончательно вырваться из сна — и лишь где-то в 5-м часу он вышел в город, и шёл пустынными улицами, думая, что и как передать Моисею, но ГВ-чувство всё не приходило, была лишь усталость от долгого перенапряжения; а затем, когда стало светать — ещё и тревога: как теперь найти вокзал? Ведь вдруг понял: последовательность улиц, по которым шёл, отыскивая подходящее место для связи — не отложилась в памяти!..

Итак: попытка связи с Моисеем провалилась, вокзал на обратном пути он нашёл не сразу — да и усталость к тому времени дошла до отупения, всё стало безразлично… Подумать страшно, что было бы, если бы не вышел к вокзалу! Уже готов был лечь спать на первой попавшейся скамейке… Но главное, хоть к посадке не опоздал — проспав потом в зале ожидания почти до 17-ти…

(«И снова никто не заметил, — понял Мерционов. — Не разбудил, не спросил: с кем, куда едет?»

«И пассажиры вокруг менялись, — добавил Тубанов. — И было видно, что он там один. А возможно, и нет…»

«Или не могли добудиться, а потом сам проснулся и ушёл, — предположил Ареев. — Хотя… Это же — до эпохи «мигрантов»! Первый попавшийся человек — не был так подозрителен!»

«Хоть этих «мигрантов» не вспоминай! — не выдержал Мерционов. — Будто жизнь людей по всему миру должна терять ценность — из-за того, что не способны разобраться в проблемах своих стран! И что, не правда: бегут друг от друга, на чужое готовое?»

«А никакая страна и культура не обязана жертвовать собой, — согласился Вин Барг. — Чтобы сразу — наркотики, секс-индустрия, бизнес на боях гладиаторов, и прочая «крестьянская нравственность»! Прав Рон Лим: ненадолго её хватает в городе! Но — отдельная тема…»

«Да, можно устроить жизнь у себя — а они бегут, — ещё подумал Кламонтов. — И потом им виноват весь мир…»)

Но… Потом, в поезде — пришло ГВ-чувство! Пусть — во сне… И вдруг — успел что-то передать Моисею? Но что? Кошмар, оборвавшийся от чьего-то крика? (Или — частично криком и порождённый?)

Впрочем, что гадать: найти Моисея в поезде — а он сам скажет, принял что-то или нет! Но как искать? Просто идти по вагонам, заглядывая в каждое купе? Риск, а что делать… Затем и взял билет в этот поезд — чтобы встретиться с Моисеем!..

(«Вот самый рискованный момент! — понял Вин Барг. — Хотя уже в пределах досягаемости! Для нас тут 13-е…»

«Так материализовать что-нибудь! — воскликнул Мерционов. — На случай, если…»

«Придётся забирать его оттуда? — понял Тубанов. — Но что? Форму? И какую?»

«И форма сотрудника какой-то службы — не плавки с аквалангом, — добавил Ареев. — Ты её не наденешь…»

«И то верно! — согласился Мерционов. — Но как же, если что…»

«Подождите, посмотрим, — ответил Вин Барг. — Там вроде всё успокоилось…»)

…— Ну, а что дальше было с тем поездом? — донёсся голос из-за другой переборки. — А то вы начали рассказывать, и тут этот крик…

— С каким поездом? — переспросил другой. (И Кременецкий вздрогнул! Неужели?..)

— Ну, с тем, которым ехали какие-то изобретатели, — уточнил первый. — Вы же начинали говорить…

— Не какие-то, a мои знакомые, — сразу преобразился второй голос. — И вот они забыли выключить свой прибор, и заснули на своих полках головой оба на север — так тот поезд ехал… А тут уже как раз полночь 30 сентября, пора стрелки на часах переводить на зимнее время. Но только поле от прибора и стрелочников за окном достало, так что они всё перепутали — и представляете, вместо стрелок у себя на часах… стрелки на дороге перевели! Вот поезд и поехал на юг по совсем другой линии…

(Удар тревоги… Это уже серьёзно!)

…Кременецкий зажал рот рукой, сдерживая крик радости. То ли передача сработала через прошлое, то ли он просто, покупая билет, вспомнил номер вагона, но — Моисей здесь, рядом! Их разделяла лишь вагонная переборка…

(«Или и тут — след наших предшественников? — предположил Вин Барг. — Будто кто-то уже ведёт его!»)

…— И машинист не заметил? — недоверчиво спросил собеседник Моисея.

— А что вы думаете? Поле-то радиусом в километр — так что и до машиниста дошло, и вообще во все стороны протянулось! И везде на станциях по дороге не понимают, в чём дело, как этот поезд там оказался, что делает не на своём маршруте, но поле действует — пропускают в первую очередь… А одному стрелочнику, знаете, вообще привиделся какой-то ведомый самолётом поезд в метре над землёй, — раздался смех (и сам Кременецкий улыбнулся, представив). — А что вы думаете: они же всё это видели, как на самом деле! Но это поле способно и не такие чудеса делать… Вот например, на другой станции, другому стрелочнику — представилось, что он басмач. Ну, это уж вообще… Так вот, влез он на водокачку — думая, что это минарет — и давай каяться в грехах! А другой вообразил, что он милиционер — и стал отодвигать минарет с дороги, чтобы крылом не задело…

— И… отодвинул водокачку?

— Так, это… Нет, конечно. Упёрся, а она ни с места. И тогда тот решил покончить с собой, прыгнул вниз — но по дороге зацепился за крыло самолёта, и мягко упал на этого…

— Но крыло — это же только галлюцинация! — удивлённо напомни кто-то. — Оно только в его воображении было!

— Ах, да… Ну так, это… они и сами не помнят, как живы остались! Быстро, понимаете, всё произошло!.. А поезд так и проехал дальше всю Башкирию — и потом, уже по Северному Кавказу…

(«Но как… Башкирию? — удивился Кременецкий. — Он, что… и сам передался через φ-поле? Где Башкирия, и где Кавказ!..»

«И никто не переспросил? — откликнулся Мерционов. — Не поняли?»

«Или так знают географию», — предположил Кламонтов.)

— …И там тоже по его ходу люди всякие чудеса видели, — продолжал Моисей. — В одном городе, например, в 2 часа ночи на окнах медные решётки стали светиться, как иллюминация… А в другом — людям стадо казаться, — Моисей снова не сдержал смех, — что у них головы превращаются в бутылки с минеральной водой! Представляете: зрители сидят где-то там на ипподроме, и вдруг смотрят друг на друга — а у всех минеральные головы!.. А одному человеку вообще пришло на ум, что ради общего блага он должен съесть пойманную крысу… Ну, представляете: такую тухлую комковатую зверюшку вместе с мышеловкой? — со странной интонацией добавил Моисей, грохнул общий смех (а Кременецкого неприятно кольнуло, ещё сквозь радостное возбуждение: зверюшек этих Моисей не любил! Да и как смеяться над тем, кто всё же для общего блага решился на такое?). — Ну потом он, конечно, лежал в реанимации, еле откачали…