Бернар Вербер - Древо возможностей [сборник, litres]

– Да, и я уверен, что к нам присоединятся и другие. До сих пор у тех, кому удавалось бежать, не было ни надежды, ни пристанища, поэтому их всегда ловили и возвращали. Теперь они знают, что здесь, в наших горах, все возможно. Я убежден, что в этот час сотни стариков прочесывают местность.

И действительно, день за днем все новые старики пополняли ряды бунтовщиков. Многие умирали от истощения, едва добравшись до них или вскоре, за неимением нужных лекарств. Но выжившие быстро закалялись.

Доктор Валленберг, мастер на все руки, научил своих спутников ставить силки на кроликов. А его жена, опытный ботаник, показала, как распознавать съедобные грибы (они, увы, понесли несколько потерь из-за подозрительных грибов), как сеять злаки и сажать овощи.

Фультран, в прошлом электрик, соорудил ветряной двигатель, чьи небольшие лопасти едва виднелись из-за деревьев. Благодаря этому устройству вскоре в пещере появился свет.

Фред занялся водопроводом, и вода из соседнего источника потекла в пещеру по трубам. Жизнь в лесу налаживалась. Все считали себя выжившими в катастрофе, а Фред не уставал напоминать: «Каждый день, что мы живем здесь, равен чуду».

Вскоре больше сотни стариков жили в этой пещере и соседних гротах. Фред и Люсетта стали легендарными личностями, их боялся ЦОМП, ими восхищались все перешагнувшие семидесятилетний рубеж. Фред ухитрился сфотографироваться в лесу, и старики тайком вешали его портрет у себя дома. Он придумал имя для своей группы мятежников, «Белые Лисы», и объединяющий их слоган: «Пока есть жизнь, есть надежда».

А потом они решили обратиться к народу и составили листовку:

« Уважайте нас. Любите нас. Старики могут сидеть с малышами. Вязать пуловеры. Старики могут гладить и стряпать. Все, что отнимает время и претит молодым, мы еще умеем. Потому что мы не боимся быстротекущего времени.

Люди, убивая своих стариков, ведут себя как крысы, систематически истребляющие самых слабых в их стае. Мы не крысы. Мы умеем быть солидарными и жить в обществе. Если убивать слабых, то и жить вместе ни к чему. Покончим с антистарческими законами. Не истребляйте нас, мы вам еще пригодимся ».

И этот призыв был распространен по всей стране.

Но Фред этим не удовлетворился. Однажды он решил, что мало защищать свою общину. Надо было освободить всех стариков, остающихся пленниками ЦОМП. И вот самые энергичные из Белых Лисов замаскировались под «молодых», покрасили волосы и раздобыли фальшивые документы, представляясь детьми, «замученными угрызениями совести»: они-де пришли по истечении времени на размышление забрать своих стариков. Такой рост числа раскаявшихся мало-помалу заинтересовал власти и посеял сомнения. Отныне всех пришедших за родителями заставляли прежде показать руки. Руки не замаскируешь, они выдают возраст своего владельца.

Тогда Фред решил перейти к партизанской войне. Секция «экшен» Белых Лисов в полном составе атаковала Центр Отдохновения Мира и Покоя, освободив из клеток полсотни стариков, и их ряды еще пополнились. Теперь это была настоящая армия, армия Белых Лисов.

Полиция и ЦОМП прочесывали горы и несколько раз пытались их атаковать, но к ним успели присоединиться отставные генералы с целым арсеналом оружия. Теперь у них были для защиты своего лагеря не жалкие луки, но самые настоящие пулеметы и минометы шестидесятимиллиметрового калибра.

Новое правительство, состоящее из министров и государственных секретарей в расцвете лет, не желало идти на уступки. Старых людей арестовывали прямо на дому все более вооруженные десанты. Все пошло очень быстро, власти хотели покончить с мятежом, пока он не распространился по всей стране. ЦОМП использовал теперь не автобусы, а бронированные фургоны, реквизированные у банков. Не давая слабины, правительство проводило все более драконовскую политику: лицам старше 60 лет запретили работать, детям – содержать родителей.

В ответ участились рейды Белых Лисов. Обе стороны заняли непримиримую позицию. Пещера и гроты превратились в укрепленные бастионы. Жить в горах старикам было безопаснее, удобнее, да и приятнее, и – это признавали все – жизнь в подполье поистине стала для них курсом омоложения. Они надеялись, что их армия мятежников сумеет встревожить власти до такой степени, что те пойдут на изменение антистарческого законодательства, а может быть, им удастся договориться с самим президентом. Однако, наоборот, министр здравоохранения предложил меру, которая должна была раз и навсегда положить конец этой авантюре. Никаких стратегических ходов, чтобы заставить бунтарей вернуться в русло, отнюдь, просто-напросто грипп.

Вертолеты кружили над лесом, сбрасывая в больших количествах образцы вирусов. Первой умерла Люсетта. Фред, однако, не сдавался.

Разумеется, им срочно нужна была вакцина, но правительство заранее распорядилось уничтожить все запасы. Эпидемия, таким образом, была неизбежна. Потери множились.

Три недели спустя полиция не встретила никакого сопротивления, когда пришла арестовать жалкую горстку, оставшуюся от Белых Лисов. Фред был схвачен новым подразделением ЦОМП, состоявшим исключительно из юнцов моложе двадцати лет.

Легенда гласит, что, перед тем как умереть от укола, Фред холодно посмотрел в глаза своему палачу и сказал ему: «Ты тоже когда-нибудь будешь стариком».

Многие годы в рамках моей генетической лаборатории я работал над понятием прозрачности. Прежде всего я извлек код ДНК, позволяющий сделать прозрачным растение. Этот код встречается в природе, у водорослей. Мне достаточно было ввести цепочку гена, воздействующего на пигментацию. Так я создал прозрачные розы, прозрачные абрикосовые деревья, маленькие прозрачные дубки.

Затем я стал работать над животными. На этот раз я взял цепочку гена прозрачности, встречающуюся у аквариумных рыбок типа гуппи. Введя ее в ядро клетки, я получил прозрачную лягушку. Сквозь кожу были видны ее сосуды и органы, а также скелет. Потом я создал прозрачную крысу.

Это жутковатое животное я держал подальше от моих коллег. Затем последовала собака и, наконец, прозрачная обезьяна. Так я прошел все ступени эволюции жизни, от самого примитивного растения до животного, наиболее близкого к нам.

Сам не знаю, почему, но в конце концов я поставил опыт на себе самом. Возможно, потому, что каждому ученому необходимо удовлетворить свое любопытство до конца. И еще потому, что я знал: ни один человек не согласится стать подопытной свинкой и увидеть, как мутирует его кожа, становясь прозрачной.

И вот однажды ночью в пустой лаборатории я решился на этот шаг и испытал на себе мою технику прозрачности. Опыт удался.