Артём Яковлев - Три недели в настоящем

Я на миг поставил себя на место отца и понял, что без специального и длительного объяснения, он всё равно ничего не поймёт. И я затосковал. То, что мне и моим друзьям было понятно без объяснений, здесь нуждалось в детальном растолковании. Впрочем, мы все, в отличии от моего отца, видели машину времени в действии. А это значительно упрощало все объяснения. Теперь с пустыми руками, объясняй-не-объясняй, никто, даже мой отец мне не поверит. И справедливо будет считать меня пустобрёхом.

— То есть, ты был у него в прошлом? — неожиданно спросил папа.

Я своим ушам не поверил! И смотрел теперь на него глупыми-преглупыми глазами. Я, как ни старался, объяснял всё очень туманно. Как он меня смог понять?

— Ну, да… конечно… — не батя, а я сам явно поглупел.

— И ты мне покажешь, что он тебе писал?

Я тут же достал из кармана китайский смарт, нашёл на нём снимки второго дядиного послания, которое я когда-то с большим риском вырвал из рук федеральной службы. И протянул смарт отцу. Пока он читал на моём смартфоне, я наблюдал за его лицом. И понял, что он и верит, и не хочет верить. То сомнение промелькивало на лице, то восхищение и радость. Наверное, оттого, что он узнавал в написанном руку своего почти родного брата.

Закончив читать, батя какое-то время молчал. А я сидел и ждал, что он скажет.

— Мне не всё понятно… — наконец сказал он. — Почему, например, мне, да и родителям, он ничего об этом не говорил… Мы же, вроде, не чужие. И прыжки… Откуда ты решил, что это прыжки во времени? Почему Виктор не называет это устройство понятно. Типа: «машина времени» … У меня создалось ощущение какой-то недосказанности. Или, хуже того, дезинформации.

— Виктор Александрович относился к этому устройству очень нежно, и очень не любил, по отношению к часам, слова «машина». — это была сущая правда. — Он написал об этом в первом письме и потом повторил при встрече осенью одиннадцатого…

— А разве было ещё письмо? — тут же спросил отец. — Когда?

— То первое письмо мне домой принесла Лика. Анжела, Анжелика Викторовна, твоя племянница. Только я тебе сейчас его показать не смогу. Дома у меня осталось… Это было 11 марта. В нём твой брат приглашал меня на встречу в одиннадцатом году. И через три дня я к нему отправился. Всё бы нормально, но я со временем напутал, и мы с ним говорили всего минут двадцать.

Я замолчал. Вообще, связь через время — это довольно сложное мероприятие. Я только сейчас стал это понимать. Нужно подготовить связника, чтобы он доставил весть в строго рассчитанный день и час… В фильме «Назад в будущее» произошло тоже нечто подобное. Но там доктор Браун воспользовался солидной почтовой службой Вестерн Юнион. У дяди Вити вместо такой службы была одна только Лика. Которая сделала всё в точности, как сказал ей папка.

— А я как раз, когда Лика пришла, подумал, что могу отправиться к нему, чтобы обо всём расспросить первоисточник… Фух!.. Ладно, проехали!

Я махнул рукой, потому что мне показалось, батя молча слушает меня только из вежливости. Что было у него признаком окончательного недоверия. Если бы он стал меня допытывать, это был бы хороший признак. Значит он верит, и готов узнать больше. А помалкивающий, он видел во мне лгуна.

— Ну, а где они сейчас, эти его часы? — спросил батя.

Часы… Как я могу показать ему часы, которых уже полдня нет в природе. Правда остался их след…

— Поехали дальше, по дороге увидим. — отец удивлённо посмотрел на меня, но всё же мы тронулись. За водохранилищем нам оставалось проехать ещё километра четыре до того места, где всё вчера произошло. И через пять минут мы подъезжали уже к месту взрыва.

— Вот здесь они! — я показал на чудовищную воронку посреди раскиданного ударной волной леса. Днём это всё гляделось ещё более страшно. Срезанные макушки деревьев, пугающая, двухметровой высоты насыпь на краю воронки, где вчера от ударной нагрузки вздыбилась земля.

Отец прижался к обочине и остановился.

— Вот это да! Как сюда часы-то твои попали? — воскликнул он.

— Долго будет рассказывать… Хотя, в общем-то, я сам их сюда положил…

— Тут с тонну, наверное, где-то лежало тротила! — охнул батя. — Вон какая глубокая яма! Тротил-то у тебя откуда? Или здесь нашёл военный склад?

Я ответить не успел. В боковое стекло постучали. Мы с отцом одновременно повернули головы. Гаишник в тёплой куртке, прикрытой каким-то серебристым дождевиком, взмахнул рукой у фуражки.

— Не стойте здесь, проезжайте! — сказал он, когда батя опустил стекло. — В грунте образовались пустоты, можно провалиться.

И отец послушно тронулся.

— Это дезинформация! Врут про пустоты. — уверенно заявил я, когда мы уже порядком отъехали. — Там нельзя стоять из-за радиации… Ты видел плащ у сотрудника ГАИ.

Батя притормозил и оглянулся, гаишник больше не стоял на том месте, он торопливо шёл к своему автомобилю, стоящему метрах в ста у первых, оставшихся целыми, кустов. И на плечах его трепыхалась серебристая накидка. Отец посмотрел на меня удивлённо. Что такое радиация и как от неё спасаются он отлично знал. Но всё-таки спросил:

— Ты серьёзно?

— Часы при работе немного излучали. — честно сказал я. — Поэтому эмчеэсники сегодня ночью эту воронку вокруг всю измерили и огородили. И около часа собирали с асфальта радиоактивные осколки.

— Часы? Как они могли излучать? — отец всё-таки продолжал оставаться скептиком.

— Это не столько часы, сколько машина времени! — я уже не помнил, сколько раз сказал бате об этом. — У твоего брата, отец, рак был на почве пятидесяти лет ношения с собой этих часов.

Мы окончательно остановились на обочине. Батя заглушил двигатель и повернулся ко мне.

— Я ничего не понимаю… Ты хочешь сказать, что оставил, где взрыв, Витькины часы? Но, зачем? И, что там так взорвалось? — он стал прямо, как тот полковник. — Ты хотел так от радиации себя спасти?..

Вопрос поверг меня в паническое настроение, я понял, что это абсолютная безнадёга, но всё же, вздохнув, начал рассказ. А отец всё время теперь стал задавать вопросы, которые совсем не казались мне глупыми. Его порой интересовали неожиданные вещи, его интересовало всё, что случилось и, что могло только случиться, как я намеревался использовать машину времени, сколько людей знают о ней. Разговор затянулся надолго.

При рассказе я ещё надеялся, что удастся не упоминать федеральную службу, но это с моим отцом не пролезало. Он сам сказал, что «этим должна заниматься служба Бортникова», когда я упомянул про то, что грабители потребовали отдать им мои «часы». Да, мне пришлось рассказать всё.

Отец, услышав про моё решение, ликвидировать, в пику ФСБ, удивительное творение, мою машину времени, покачал головой:

— Ну и что хорошего?.. Ведь всё равно, рано или поздно кто-то это создаст! Лучше, может, чтобы это всё сразу разрешилось. Тем более, что я не вижу в чём опасность сходить, узнать про прошлое… Мне вот всегда хотелось узнать, как там на самом деле было…