Артём Яковлев - Три недели в настоящем

Да, можно сказать и так. Не вспоминая, как мне этот путь тщательно помогали выбирать…

Но я ходил и встречался с Богдановым отнюдь не ради какой-то там защиты от санкций. Хотя, и это мне тоже, вероятно, не помешает. Необходимы были реальные союзники. Люди, осознающие надвигающееся на нас очередное глобальное безумие. И, что важнее всего, способные на что-то повлиять. И Юрий Маркелович был в этом списке первым. Полковник пока просто умный противник, отягощённый, к тому же достаточно высоким положением.

А наш нелегальный «клуб», даже несмотря на подготовленный вчера Олегом сбор с целью расформирования и отмены всех обязательств, всё равно оставался в теме. Они одни были в курсе того, что происходило в нашем городе эти последние дни. Значит, уже потенциальные союзники. И остаться одному мне уже не настолько грозило. Я всегда могу попросить у кого-то из них совета или помощи.

Остальные жители города, благодаря нашим ленивым СМИ, остались без информации. Они теперь, как инертная масса, ничего не знают и ничего не хотят. Не представляю даже, что должно измениться, чтобы хоть какая-то часть информации о машинах времени и прыжках попала на глаза и заинтересовала хоть каких-нибудь немногих… Впрочем, даже это не спасёт. Ведь на слух это всё звучит как безобидная и совершенно ненаучная сказка. Никто в это не будет верить без серьёзных доказательств. Да и доказательствам мало кто поверит. Даже те, кто стал за это время невольным свидетелем «трюков» с исчезновением, сочтут, что их обманули, они сами ошиблись, отвлеклись, глаз их подвёл…

Но уже точно есть категория людей, которые будучи с моими часами лично незнакомы, всё же решились проявить свою заинтересованность. И те лица на заинтересованной стороне, очень постараются, в своих интересах, продолжить попытки отыскать часы, а всяческое упоминание об этих событиях стереть. Так что я уже нашёл себе врагов, готовых действовать бескомпромиссно. Кто они и зачем им я? Те, кто пятнадцатого числа ночью пришёл забирать у меня часы, были лишь верхушкой того айсберга, что незаметно притаился под поверхностью. Как существует и к какому результату стремится остальная его часть для меня было тайной. И вопрос о тактике и стратегии борьбы с ними оставался, и надолго ещё останется, открытым. Надежда, что мой «Титаник» уберегут от надвигающегося айсберга эти ребята-федералы, была очень слабой. Они охотней всего теперь будут бороться со мной…

И поэтому, помимо стратегической борьбы за сохранение неизменности общечеловеческой истории, мне приходилось ещё стараться отстаивать собственное место под солнцем.

Когда я шёл после визита к Богданову домой, во дворе соседнего дома какая-то маленькая девочка в ярко-зелёной шапочке, идущая со своим озабоченным отцом, закричала:

— Смотри, смотри, папа! Вот этот дядя!..

И она тыкала пальчиком в разноцветной перчатке явно в мою сторону. Я остановился и посмотрел на неё. А отец, когда я взглянул на него, виновато пожал плечами и потащил свою упирающуюся дочку от меня прочь. Что бы это значило? Снова какие-то следы моей неуловимой деятельности? Или опять снимок «ангела»? Впрочем, вот это навряд ли! На снимке только фигура, моя чёрная тень…

Вернувшись после беседы с Богдановым домой, я неожиданно вспомнил, что сегодня суббота и я должен был с утра работать «жестянщиком». И побежал в нашу мастерскую «Факел». Была суббота, и поэтому нашего старшего менеджера Степана Игоревича на работе не было. Да и работа вся стояла, цех был пустым. Но всё равно бригадир Максим, который мне прощал даже то, что я шутливо называю его то Маком, то Симом, попенял:

— Четыре часа минус, Валера! Чего так задержался?

— Да, вот, понимаешь, в ФСБ вызывали. — и пошутил, — Статью шьют!

Что не буду скрывать от моих сослуживцев свою историю с часами, я определил как раз по дороге на работу. Упоминание про статью сразу вызвало всеобщий интерес в нашем коллективе. Вокруг меня и бригадира быстро собралась плотная кучка бездельничающих автомехаников. Все желали слышать горячие новости из первых рук. И, когда все перестали толкаться, я начал, выбирая слова, рассказывать:

— Когда я был в отпуске, мне в руки попалась… машина времени…

Такая фраза вызвала у слушателей тишину. Но никто, конечно, не воспринял это серьёзно. Все улыбались, как будто я начал весело шутить. Ждали сказочки. Но я сказал:

— Я не шучу! Это действительно была машина времени. Способная забрасывать меня на некоторое время в прошлое. Я туда ходил и там, в прошлом немного «нашкодил». — слово «нашкодил» не очень подходило к реальным событиям, но звучало, как востребованное. — За что меня, когда вернулся, чуть не убили… Поэтому ночью в среду я эту машину приговорил…

Все продолжали смотреть на меня с интересом. Но я не собирался огружать их уши слишком необычными деталями своих приключений. Просто поставил в известность. Но всё равно, звучало это странно. И поэтому все ждали моих пояснений.

— Мне больше рассказывать нечего… — подвёл я в своём рассказе жирную черту.

— Всё, что ли? — спросил Максим.

— А ты чего ждал? — съязвил нахальный молодой Никита, умеющий только ловко менять резиновую обувь у легковушек. — Сказку на ночь?..

Народ терял интерес к моему рассказу прямо на глазах. Сварщик Бородулин встал и смачно сплюнул:

— Идите вы на фих со своими сказками…

— Я, правда, нашкодил и здесь. — я решил, пока народ мне не верит, сразу покаяться во всех грехах. — Вчера одного майора ФСБ отправил в никуда…

Бородулин обалдело поглядел на меня и снова сел на край железного стола.

— И что с этим майором? — спросил недоверчиво Максим.

— Исчез, пропал… навсегда… может быть. — я старался говорить осторожно. И совершенно неискренне добавил, — Но, возможно, просто отправился погулять в будущее…

— Будущее… Тьфу тебе, на фих, сказошник! — Бородулин снова вскочил и не оглядываясь, двинулся к бочке с водой во дворе, где все курили.

Но остальные, не шелохнувшись, продолжали смотреть на меня.

— Это всё случайно вышло. Я подкинул джампер… — это слово могли понять неверно, Сергиенко меня вчера в этом убедил. И я поправился, — …то есть машину времени вверх, чтобы она одна вернулась в будущее. Переключил на автономную работу и в последний момент подбросил, чтобы меня опять никуда не унесло. А Вяземский взял, да и поймал. Случайно. И сразу пропал…

— А Вяземский, это что? — поинтересовался, как о неодушевлённом предмете, Максим.

— Майор ФСБ. Я же сказал…

— А что, машинка такая малюсенькая что ли, что ты её рукой мог подкинуть?.. — спросил Чижаков, умелец покраски.

Народ, оживившись, задвигался, ожидая, чем я смогу оправдаться.