Джек Вэнс - Несносная рыжая дочь командора Тайнотта, С.И.К.

Бодред заговорил грубо и отрывисто:

- Заметил, с кем я сижу за столом?

Ральф бесстрастно кивнул:

- Довольно аппетитная, и не в меньшей степени странная. Кто она?

- Космонит. Ведет себя так, будто владеет всем Хантом. Никогда не видел столько спеси в одном человеке.

- И выглядит так, словно собралась на маскарад.

- У них там так принято. Она абсолютно невинна, чиста, как утренняя роса. Доставлю я сам. Сколько?

- Нисколько. Сейчас горячо. Слишком много хлопот.

- Не слишком, если все будет обставлено с умом.

- Мне придется переслать ее в Никобар или Мауритан. Риск может того не стоить.

- Да ладно. Почему бы нам быстренько не слепить серию в студии, как мы это проделали с теми двойняшками?

Ральф с сомнением покачал головой:

- Нет декораций, отсутствует сценарий, нам понадобится самец.

- Самцом буду я. Все, что нам нужно - это студия. Никакого сюжета, никаких декораций - только действо. Она такая высокомерная и надменная! Это будет первоклассное представление. Осознание ситуации. Взрыв ярости. Все тридцать три удовольствия! Мне не терпится наложить на нее руки.

- Она сдаст тебя. Если, конечно, у нее будет возможность сделать это.

- Возможность у нее будет. Я хочу, чтобы она это надолго запомнила. Мне придется надеть маску клоуна, иначе я рискую устроить приятный сюрприз Кларчи и Делмару, решившим поразвлечься ганком. Я прямо вижу, как один говорит другому: "Гляди-ка, а вот и наш Бо!".

Ральф наклонил голову к Бодреду:

- Ты опоздал. Она уходит.

- Маленькая негодяйка! Я просил ее подождать!

- Похоже, она об этом вспомнила, - елейно произнес Ральф. - Опять садится.

Эллис досыта наелась таверной "Голубая лампа" и более чем досыта - Хантом. Она желала только одного - оказаться в Воздушном доме посреди прозрачного голубого неба.

Внезапно в таверну вошел человек и занял малозаметное место у стены. Девушка смотрела на него в глубочайшем изумлении. Не может же это быть Вальдо? Но это был определенно он, несмотря на то, что на нем была широкая коричнево-золотая фетровая шляпа с опущенными полями, бронзовые орнаменты на щеках и просторный блестящий капюшон зеленого оттенка: одежда, способствующая сохранению инкогнито. Что же могло понадобиться Вальдо в "Голубой лампе"? Эллис подавила спонтанный импульс подойти к нему и задать этот вопрос. Бодред с приятелем о чем-то шептались: вне сомнений, планировали какую-либо шальную выходку, по всей видимости, бесчестную. Девушка перевела взгляд на Вальдо и обнаружила, что тот уставился на нее, стараясь не выдавать своего изумления. Эллис нашла этот факт исключительно забавным и решила выждать некоторое время в надежде на дальнейшее развитие событий.

К Вальдо присоединились двое незнакомцев. Один из них указал на Бодреда почти незаметным кивком головы. Волберг еще раз пробежался по залу озадаченным взглядом и повернулся к своему информатору. Казалось, он говорит: "Но он не блондин! На фотографии были отчетливо видны желтые волосы!". А его приятель, возможно, отвечает: "Краска для волос стоит недорого." На это Вальдо ответил неуверенным кивком.

Эллис затрепетала от восторга. Вальдо был поражен, увидев ее в таверне, но скоро к ней присоединится вышагивающий своей чванливой походкой Бодред, который уже поднялся из-за стола. Несколько мгновений он стоял, уставившись в пустоту, с отвратительным оскалом на лице. Его мощное телосложение, мясистая челюсть, круглые глаза, трепещущие ноздри вызвали в памяти Эллис изображение минойского минотавра, увиденного ею в холле истории этим утром. Сходство было поразительным.

Бодред пересек комнату и подошел к столу, за которым сидела Эллис. Вальдо дернулся вперед, его глаза широко раскрылись.

Бодред сел. Изменение, происшедшее в его настрое, было более чем очевидным. Подобострастные манеры, которые Бодред культивировал в себе этим утром, полностью исчезли, теперь он, казалось, источал дух удальства и решительности.

- Я ухожу, - сказала Эллис. - Спасибо, что показали мне таверну. Это весьма любопытное место, я рада, что повидала его.

Уставившись на нее с отвратительно фамильярным выражением, Бодред произнес сиплым голосом:

- Мой друг за тем столом - полицейский агент. Он предлагает осмотреть студию ганка, в которой только что была произведена облава. Может, вам это тоже покажется интересным.

- Что такое студия ганка?

- Место, где снимают экстравагантные перцепты. Иногда они имеют эротический характер, иногда - причудливый и абстрактный, но человек, подключившийся к такой записи, всегда ощущает себя участником событий. Разумеется, это нелегально, так как потребитель ганка, у которого развилось привыкание, не способен более обходиться без регулярных сеансов.

Эллис колебалась.

- Звучит интригующе для человека, находящегося в настроении поизучать истоки порока и безнравственности. Но мне на сегодня хватит и того, и другого.

- Хватит чего? - шутливо спросил Бодред. - Безнравственности? Вы пока ничего не видели.

- И тем не менее я ухожу. -Эллис поднялась. - Было приятно встретиться. Надеюсь, на верфях вам будет сопутствовать успех.

Бодред поднялся вслед за ней:

- Я провожу вас на посадочную площадку. Это за углом.

Эллис нерешительно проследовала за Бодредом по тускло освещенному коридору. Они спустились по бетонным ступеням к железной двери, ведущей на аллею. Там она остановилась и искоса взглянула на Бодреда, который стоял к ней ближе, чем ей того бы хотелось. Он поднял руку и прикоснулся к ее волосам. Эллис отпрянула. Ее брови взметнулись вверх.

- А где площадка для кэбов?

Бодред оскалился:

- Здесь, на заднем дворе.

Не спуская настороженного взгляда с Бодреда, державшимся в паре шагов сбоку и позади нее, Эллис прошла вниз по аллее. Она обратила внимание на небольшой фургон, припаркованный у тротуара. Проходя мимо него, девушка внезапно услышала позади себя топот. Она обернулась и увидела, как двое незнакомцев валят Бодреда на землю. В следующее мгновение на ее голове оказалось одеяло, вокруг колен обернулся ремень, ее подняли и забросили в минивэн. Дверь захлопнулась, и в следующее мгновение фургон рванул с места.

Эллис постаралась расположиться с минимальным дискомфортом. Дышать было трудно, но возможно. Ее первой эмоцией была вспышка ярости. Кто посмел повести себя с ней с таким вызывающим неуважением? Она задумалась о целях этого возмутительного похищения и его возможных последствиях; ни то, ни другое не выглядело особенно радужным.

Извиваясь и пихаясь, она сумела освободиться от одеяла, однако в целом положение от этого почти не улучшилось. Багажный отсек фургона был абсолютно темным и надежно запертым.

Минивэн остановился, его задняя дверь открылась. За ней виднелись три цементные стены, пол и потолок. Двое похитителей стояли невдалеке, уставившись на нее. Тот факт, что их лица были скрыты колпаками, скорее всего означал, что по крайней мере жизнь ей планируют сохранить.