Георгий Ефремов - Из железного плена

«А что, если, — проплыла в сознании предательская мысль, — если они не догадались отключить рефлекс байцеров на меня? Что, если…»

Захотелось повернуть назад и побежать.

Ноги одеревенели.

«Вперед! — мысленно приказал себе Александр, — во имя свободы вперед! Долго ли ты еще собираешься отсиживаться подобно хорьку в норе? Иди же!»

Байцер чуть приподнялся на своих шести ногах и его металлические щетинистые усы недобро задвигались, словно вынюхивая жертву.

Не поворачивая головы, Ивашов прошел мимо крысоробота, чувствуя спиной его напряженный бессмысленный взгляд.

«Когда, наконец, коридор с байцером остался за дверью, Ивашов привалился к ней спиной, чувствуя сырость комбинезона. Лицо тоже было мокро. Дрожащей рукой он отер пот и несколько paз глубоко вздохнул.

Дошел-таки до лифтов! Неужели все предупреждения Мейера — блеф! И в самом деле — как они могут приказать байцерам причинить ему вред? А может быть, РБ уже вынесло решение об Увеличении его траектории в Институте?

Ивашов вызвал лифт. Через некоторое время двери раскрылись и он оказался в большой кабине, залитой неприятным голубым светом. Рука протянулась к кнопке, и вот уже дверцы закрываются. Два этажа пролетели незаметно. Когда лифт остался позади, Ивашов задумался. На этом этаже он ориентировался плохо, если не сказать — никак. Где-то здесь должен быть большой закрытый, парк, в который имеют доступ сотрудники Треста. Но в какой стороне он, куда идти?

Перед ним, словно в старинной сказке про Илью Муромца, были три пути: три двери, за которыми начинались длинные коридоры. Не было лишь камня, на котором в сказке обычно бывает написано предначертание.

Ивашов попытался мысленно сориентироваться. Но только смог вспомнить, с какой стороны находится море. Оно лежало где-то справа, но где гарантия, что именно правый коридор, изгибаясь, — не выводит в парк? Ждать кого-нибудь не имело смысла: очень скоро обнаружат, что он пропал, а до этого надо успеть что-нибудь узнать. В прошлый раз Мейер наверняка показал ему именно те коридоры и лифты, которыми обыкновенные сотрудники Треста не пользуются.

Решив не терять попусту драгоценного времени, Ивашов направился прямо вперед. Дверь оказалась незапертой и легко поддалась. За ней начинался коридор, так же, как на всех виденных им этажах, он был зеленого цвета. На стене звукопоглощающие материалы. Мягкое ворсистое покрытие на полу. Бесшумно ступая, Александр шел вперед. Впереди коридор заканчивался дверью, а под прямым углом уходил влево. По обе стороны коридора было по одной двери. Он быстро достиг поворота и направился было дальше, как вдруг услышал знакомый шелест металлических ног. Он быстро пропал. Но вдруг Ивашов увидел, что из-за следующего поворота на полном скаку вылетел байцер и понесся в его сторону. Развернувшись, Александр бросился назад, ибо никаких сомнений в действиях крысоробота уже не оставалось.

Мысли лихорадочно скользили в мозгу, который неожиданно заработал четко и ясно; Краем сознания Ивашов даже поразился себе — теперь он не испытывал никакого страха’.

Итак, если попытаться раньше крысоробота добраться до лифтового помещения, он даже не успеет войти в кабину. Дверь на лифтовую площадку не закрывается…

… Значит, они не блокировали действие байцеров против него!

… А если держать дверь до тех пор, пока не откроется лифт? Нет, бесполезно. Этот крысоробот при скорости до шестидесяти километров в час наверняка обладает и достаточной мощностью манипуляторов. Да если даже просто с разбегу долбанет в дверь…

Что же делать?

Топота сзади не слышно — ворсистое покрытие пола глушит все звуки.

… Погоди, а что это за двери были по обе стороны коридора? Что в них: лаборатории, кабинеты, жилье? Это же шанс!

Ивашов подбежал к одной из дверей и с ходу толкнул ее. Заперта. Повернулся к другой и с силой ударил в нее коленом. Дверь моментально распахнулась, и он влетел в обширный зал с множествам шкафов с блестящими металлическими углами.

Александр захлопнул дверь, отыскал на ней замок и несколько раз повернул рукоятку. В ту же секунду по двери что-то зацарапало. Оглянувшись, Ивашов заметил, что на него с испугом смотрят выглядывающие из-за шкафов люди в зеленоватых халатах. Не обращая на них внимания, он подтащил первый попавшийся стол и прижал им дверь. Затем подбежал к одному из шкафов и хотел сдвинуть его с места, но тот не поддался, словно прирос к полу. Александр попытался еще раз сдвинуть его, но шкаф лишь качнулся и одна из его панелей откинулась, обнажив ряд тускло поблескивающих вытянутых металлических предметов.

Автоматы!

Это именно то, что ему нужно!

Он одним движением выдрал оружие из гнезда, и автомат приятной тяжестью лег на руку. Сзади слышались скрежещущие звуки. Обернувшись, Александр увидел, что дверь вздрагивает от ударов. Слава богу, она вроде железная, и так просто не «поддастся.

Люди в зеленых халатах словно приросли к своим местам. Они несомненно узнали его, а при виде автомата в руках побелели. Все это Ивашов замечал боковым зрением, лихорадочно ощупывая оружие, пытаясь понять его систему. Она была незнакомой. Какой-то увеличивающийся раструб вместо обычного ствола, круглый, с двумя удобными ручками, корпус. Где-то здесь должен быть предохранитель. Александр нашарил наконец две кнопки. Он не задумываясь нажал на них и тотчас на блестящей полированной панели зажглись три крохотных огонька готовности. — Ивашов положил палец на курок и стал ждать появления байцера.

— Не надо, — послышался вдруг крик за спиной, — не стреляйте!

Он обернулся, держа наготове выставленный вперед раструб автомата, и все, кто был сзади, в ужасе попадали на пол. Дверь шумно подалась и, с грохотом отодвигая тяжелый стол, распахнулась. Едва показалась гнусная морда крысоробота, Александр выстрелил.

Из раструба вылетели три маленьких ослепительно ярких шарика. Они летели гораздо медленнее пули, за ними можно было проследить глазами. Когда туловище байцера полностью проникло в лабораторию, шарики встретились с ним и один за другим прилипли к металлической шкуре «травильщика». Она мгновенно раскалилась добела, однако байцер успел плюнуть в Ивашова острой иглой. Мозг затопила волна жгучей боли и в то же мгновение крысоробот взорвался, заполнив лабораторию грохотом и жаркой ослепительной волной. Но Александр уже ничего не видел.

…Так умер Чемень. Но его слава, его имя остались в народе. О ратных подвигах богатыря старики рассказывали сыновьям и внукам.

Однажды весной, когда молодежь водила хороводы рядом с курганом, в котором был похоронен Чемень ‚ парни вспомнили о богатыре. Вспомнили передаваемые из поколения в поколение его слова о том, что в лихую годину он придёт на помощь своему народу.