Георгий Ефремов - Из железного плена

— Какая крупная кошка, — тихо сказала Настя, проходя вперед.

— Это не кошка, а кот. Мурой был назван в детстве из-за путаницы с определением пола. Потом уже было как-то неудобно переименовывать. Так и остался кот Мурой.

— Кошачья судьба, — усмехнулся Володин, — на мой взгляд он слишком индифферентно относится к тому, что его называют женским именем.

— Проходите в комнату, — деловито сказала Маргарита, — а я пока поставлю чайник.

Григорий прошел вслед за Настей и включил люстру.

— А разве Мура — женское имя? — усмехнулась девушка, — по-моему, это просто кличка.

— Пожалуй. Тем более, что ему, кажется, абсолютно все равно, как его называют.

Тем временем кот запрыгнул на старинный диван с высокой резной спинкой. Он улегся и напряженно следил за гостя ми,'ловя их каждое движение.

— Григорий, — донесся из кухни голос хозяйки, — развлеки даму. Хоть музыку-то включи!

Володин подошел к красивому импортному магнитофону и нажал на кнопку. Воздух наполнился хрипловатым голосом популярного итальянского певца, который пел что-то печальное и задушевное. Сзади раздался скрип старых пружи-н — это Анастасия присела рядом с котом Мурой. Григорий обернулся и — встретил заинтригованный ' взгляд голубых глаз. На девушке было не по погоде лег-кое синее платье, подчеркивающее хрупкую ладность ее фигуру. Чуть полноватые губы приоткрыты, длинные волосы мягкими волнами рассыпались по плечам.

— Ведь вы Володин? — полуутвердительно спросила она.

— Да.

— Я с вами заочно немного знакома. Рита рассказывала мне о вас как о самом загадочном из своих друзей. Таинственный ученый из Чебоксар.

— Таинственный, загадочный… Не слишком ли много эпитетов? — улыбнулся Григорий. — Вы здесь впервые? Я вас раньше не видел.

— Да. Мы с Маргаритой познакомились совсем недавно, в полете из Сочи в Москву. Быстро разговорились и легко нашли общий язык. Странно, не правда ли?

— Ничуть. Ведь я тоже познакомился с ней в самолете. Рита у нас всеобщий коммуникатор. Она умеет сводить воедино людей самых разнообразных профессий и интересов. Это видно даже по ее квартире.

Анастасия оглянулась по сторонам. Григорий заметил, что ее внимание привлекла широкая полка с коллекцией старых латунных ступок, которыми он тоже заинтересовался в свое первое посещение.

Квартира у Маргариты была однокомнатная, но довольно большая, как любили строить раньше. Единственная комната поражала своими размерами и тем количеством разнообразных вещей, которые здесь находились. Смешение стилей и вкусов было воистину тотальным. Рядом с внушительным, потемневшим от времени буфетом из дуба красовались вполне современные книжные полки. На стене рядом с коллекцией древни» ступок картина в авангардном стиле—.какие-то растрепанные золотые цветы на коричневом фоне с темными прожилками. Плакаты, рисунки, два медных самовара, икона… Казалось, что каждый из гостей оставлял что-то на память, внося свою лепту в этот сумбур вещей и красок. Но вместе с тем проступала некая единая линия, словно связывающая эти, казалось бы, несопоставимые предметы и эпохи в единое целое.

— Здесь мило, — бросила Анастасия, разглядывая два маленьких эстампа, — чувствуется раскованность Риты. Впрочем, я больше бы удивилась, если бы здесь все было строго и чопорно — это не в ее характере.

«Пожалуй, она права, — подумал. Володин, — и именно это ускользало от меня. Настя, кажется, обладает даром обобщения».

В комнату вошла хозяйка с подносом с бутербродами.

— Киснете? — бодро спросила она, — Гриша, ты совершенно не компанейский человек. А я уже приготовила перекусить. Чайник вот-вот закипит; Так что, сейчас поужинаем.

— Мы вовсе не скучаем, — отозвалась Настя, — а занимаемся изучением твоей квартиры.

— Ну и как? Надеюсь, ты не шокирована?

— Мне нравится, — ответила Настя, — твоя способность совмещать самые различные вещи. Иногда достаточно одного маленького штриха, чтобы из сумбура и хаоса возникло искусство. Но этот штрих — движение руки мастера. По-моему, тут хорошо.

— Спасибо, — искренне рассмеялась хозяйка, — постарайся чувствовать себя как дома. Григорий, подвинь, пожалуйста, кресла к столику.

Через пару минут они уже сидели вокруг стола, на котором ароматно дымился заварочный чайник. Рядом лежали бутерброды с сыром и колбасой, пирожные, принесенные Володиным. Он уже привык, что в этом доме чаепития превращались в своеобразный ритуал и каждый раз прихватывал что-нибудь к столу.

Густой тягучий напиток, разлитый на восточный манер в пиалы, издавал приятный терпкий аромат.

Володин допил свою пиалу и, отказавшись от добавки, задумался. Девушки стали оживленно что-то обсуждать, а перед его глазами снова появились схемы из сегодняшнего контактного сна. Ему так и не удалось их осмыслить, и он был вынужден передать Говорову формулы, сам толком не понимая, что они значат. Оставалось надеяться только на группу расшифровки. Но смогут ли они разобраться, если даже он, контактер с налаженной связью с Икс-объектом, не в силах ничего понять? Следовало бы основательно засесть за эту информацию. «Хотя, — охладил он себя, — разве не корпел я над этой загадкой весь сегодняшний день? Нет, надо обязательно развеяться, иначе так можно запросто заработать нервное истощение».

Григорий с трудом отогнал навязчивые мысли и включился в общий разговор.

С некоторых пор установилась прекрасная погода. Тяжелые тучи, словно проиграв сражение, отступили куда-то в неуловимую даль. Океанский простор из серого снова стал синим. Волнение улеглось. Солнце палило, заставляя всех прятаться под тенты, которые покрывали половину солярия.

Ивашов с наслаждением расслабился в шезлонге и прикрыл глаза. У него было то воодушевленное настроение, какое, наверное, испытывает полководец, блестяще выиграв тяжелую битву.

«А в Москве сейчас уже прохладно, — подумал он, — как-никак октябрь! Скорее всего, моросит дождь, и листья с деревьев облетели… А здесь жара. Все-таки велика наша мать-Земля! И так все устроено, что если где-нибудь холодает, то в другом месте тепло, если где-то сгущаются сумерки, то в другом месте наступает рассвет».

Спокойное, философское настроение владело Александром уже вторые сутки — с тех самых пор, как он передал в Группу Противодействия все схемы «защитника». Теперь оставалось только ждать. Время отныне играло на него.

— Приятно на вас смотреть, — послышался рядом натянутый голос Мейера.

Ивашов обернулся. Развалившись в кресле, Отто полуприкрыл глаза и кривил в улыбке губы. Улыбка, как понял Ивашов, предназначалась ему. С некоторых пор.

Мейер заметно повеселел. Еще бы! Опять привалило счастье: контактер начал давать информацию, с таким трудом налаживаемый механизм воздействий заработал на отдачу.