Виль Быков - На суше и на море, 1990 [антология]

Прошусь внутрь вольеры, думая, что это нехорошо. Но меня охотно пускают туда, предупредив, однако, чтобы вел себя тише воды, ниже травы. Неземной свет ультрафиолетовой лампы окрашивает все вокруг в фантастические тона. Когда вокруг скользят рукокрылые летуны, бесшумно поворачиваясь, бесшумно садясь на здоровенный засохший сук, бесшумно цепляясь коготками в капроновые ячейки стен, чувствуешь себя будто на другой планете. Ночных мотыльков они хватают так быстро, что и не уследишь. Оторваться от этого безмолвного зрелища нет никакой возможности. И, несмотря на то что давно царит ночь, спать не хочется ни капельки.

В вольере обычно живет 20–25 особей нескольких видов. Конечно, ночных насекомых, которых привлекает ловушка, маловато для прокорма этой компании. И летунам приходится наведываться к кормушке, куда насыпан так называемый мучной червь (личинки мучного хруща).

Если мы что-то проглотим, то тут же начинаем переваривать. Летучие же мыши поступают иначе. Вот вкратце, что пишет Г. К. Жарова в статье «Некоторые особенности пищеварения у летучих мышей», которая была напечатана в «Зоологическом журнале». После ночной охоты, когда рукокрылые спят, то есть днем, снизив температуру тела, ферменты в их желудке бездействуют, хотя он набит кормом, кишечник пуст, кислотность такая, что гидролиз белка идти не может. Вывод исследовательницы таков: при глубоком дневном сне у насекомоядных зверьков пищеварение задерживается на пять часов.

Примерно так же, но сложнее обстоит дело с секрецией молока, которым они выкармливают детенышей.

У летучих мышей много странного.

Так, человек через кожу отдает в воздух только 1,4 % углекислого газа от общего ее выделения организмом. А рукокрылые зверьки в основном с помощью перепонок крыльев избавляются от 10 % углекислого газа. Мы привыкли думать, будто можно обойтись одним сердцем. Ничуть не бывало! У многих животных есть добавочные сердца. Так, у насекомых они трудятся в основании усиков (антенн), на ногах и там, где к спинке прикреплены крылья. Нечто подобное есть и в перепончатом крыле летучей мыши — так называемая пульсирующая вена гонит кровь к настоящему сердцу.

Из 3500 видов млекопитающих земного шара более 900 — рукокрылые. То есть каждый четвертый «зверь» планеты — летает! Например, в оазисах Средней Азии обитает до двух тысяч этих существ на квадратном километре; их там больше, чем всех других млекопитающих, включая и самих создателей оазисов. Если в средней полосе в сумерках перед вами мелькнули одна-две летучие мыши, смело можете считать, что здесь на квадратном километре живет 50—100 этих зверьков, в свое время названных мышами по недоразумению. Ибо никакого отношения к грызунам они не имеют.

Мыши, как известно, портят растения, а наши насекомоядные рукокрылые зверьки не щадя живота своего, защищают зеленое покрывало Земли. Подсчеты К. К. Панютина свидетельствуют, что в центре европейской части страны их охота на насекомых-вредителей на 10 % ускоряет рост деревьев. Полезная деятельность ночных летунов дала основание принять законодательные положения, приравнивающие истребление этих радетелей леса к браконьерству. Но, увы, их все еще губят злые и безграмотные люди, в особенности подростки. И если вы узнаете о внушительных скоплениях летучих мышей в какой-то пещере или где-то на чердаке, либо о случаях массовой их гибели или встретите окольцованного зверька, пожалуйста, сообщите об этом в Комиссию по рукокрылым АН СССР (Москва, Ленинский проспект, 33).

Туда поступили, например, сведения о недоумении работников Центрального банка одной из среднеазиатских республик и жалобы сотрудников телеграфа города Воронежа. В начале осени в эти почтенные учреждения, вернее, в лампы под потолками набиваются сотни летучих мышей. Такое случается и в Западной Европе. Где-то их нежно выпроваживают, а где-то и безжалостно выносят на помойку ведрами. Обычно нашествия вызваны тем, что взрослые зверьки уже улетели к местам зимовок, а неопытные первогодки, собравшись ватагой, начинают кочевать, медленно, как бы нехотя продвигаясь поближе к зимним квартирам. Но вот чем именно их приманивает здание Воронежского телеграфа?

Зиму летучим мышам положено проводить в укромном месте. Лучше всего — в пещере, где температура около нуля (чтобы не хотелось есть) и достаточная влажность (чтобы не хотелось пить). Увы, в пещерах ныне беспокойно — то и дело шмыгают туристы. И приходится рукокрылым существам на зиму прятаться в заброшенную шахту, на чердак, в копну сена или даже в норы береговых ласточек.

В ласточкину нору много летучих мышей не влезет, а они страсть как любят компанию, и тем более холодную: в спячке их тельца остывают до двух градусов, дыхание и пульс в сотни раз реже, чем летом. Кстати, по части остывания и нагрева ни одному млекопитающему не под силу тягаться с летучими мышами — температура их тела без ущерба для здоровья может меняться от минус 7,5° до плюс 48,5°! Вот это да — разброс в 56°: то вроде бы ледышка, то почти как горячая сковородка!

Казалось бы, при такой выносливости плевать мышам на коммунальные услуги. Но среди этих существ есть почитатели двойных рам и центрального отопления. Не верите? Вот факт: более сорока лет с летучими мышами не было сладу в учебном корпусе химфака Ужгородского университета. Зоолог И. Туря-нин пишет, что работать в комнатах, где между рамами висели гирлянды рукокрылых зверьков, было неприятно. И вправду, запах аммиака, исходящий от зимующей тысячеголовой стаи, резкие крики, пока мыши не впали в спячку, вряд ли способствовали гладкому течению учебного процесса.

Насекомоядным зверькам шли навстречу, старались улучшить их жилищные условия. Спящих складывали в ящики и уносили в Другие дома, где условия для них были вроде бы получше. Но едва спадал мороз, мыши возвращались! Однажды их спровадили за 22 километра, но они вернулись и оттуда. Если бы так поступили с нами, нашли бы мы родную постель?

Вообще-то все рукокрылые очень привязаны к своим зимним квартирам. Наша самая большая колония веками обитает в одной из пещер Нагорного Карабаха. Здесь зимуют около 12 тысяч зверьков.

Летучие мыши, окольцованные в Воронежском заповеднике, во время сезонных миграций встречены на Кавказе, в Крыму и за границей. На лето они прилетают в те же дупла, на те же чердаки, где жили прежде. Но вот парадокс: у некоторых мигрирующих видов на летние квартиры, на свою настоящую родину возвращается лишь один самец на 20 самок, а у других, очень близких видов, вообще все крылатые мужчины остаются в курортных местах.