Герман Малиничев - На суше и на море, 1989 [антология]

— Если бы у меня были карманы, — говорил он, — то мне были бы нужны деньги и другая ерунда, которую вы кладете в них. Тогда бы начали возникать разные проблемы. Пришлось бы ходить на работу зарабатывать эти деньги, и мало-помалу я превратился бы в раба. Но как видишь, — он откинул свой плащ из неотбеленной ткани «калико», обнажив при этом свое старое тело, — у меня нет карманов и нет проблем.

Теперь мои карманы были пусты. Я оставлял банальные принадлежности цивилизованного мира, чтобы столкнуться со старейшей проблемой человечества — с борьбой за выживание против грубых сил природы. Передо мной простирался великий лес с запутанными лабиринтами, хранящий массу вопросов, которые настоятельно требовали ответа. И я вошел в него. Первым пунктом назначения был лагерь полуоседлых пигмеев в Мухекува. Я надеялся, что там мне подскажут, где искать одну из пигмейских кочевых групп, или, может быть, даже предоставят в мое распоряжение проводника. Но когда я добрался туда после трудного двухчасового перехода через густые заросли, то обнаружил, что почти все жители ушли на охоту и ежедневный сбор съедобных растений и насекомых. Лишь на заходе солнца вернулась шумная ватага охотников. Я оказался в кольце настороженно смотревших на меня людей. У них были большие выразительные глаза. Головы — относительно крупные и более округлые по сравнению с африканцами банту. Широкие и плоские носы с чувствительными ноздрями были отделены от лба глубокой переносицей. Рты — большие с довольно узкими губами. Бросалось в глаза своеобразие растительного покрова. Волосы на голове росли пучками, между которыми просвечивала кожа. У старейшины была небольшая бородка. Тело у мужчин было покрыто такой же пучкообразной растительностью. Грудь была хорошо развита. У женщин груди имели негроидную форму, но были меньше, чем у банту. У всех выделялись животы, что свидетельствовало о богатой крахмалом диете. Они не имели никаких украшений. Все они в упор рассматривали меня, как будто я был странным антропологическим чудом — громадной белой обезьяной с острым носом и непомерно длинными ногами. К своей радости, я обнаружил среди них двух знакомых юношей, с которыми ранее подружился. Это были доброжелательные, честные, быстро выполнявшие мои просьбы ребята. Они хорошо говорили на кингвана [4] Кингава — центральноафриканский диалект кисуахили, который в свою очередь является «лингва франка» в Восточной Африке. . Я дождался, пока охотники разожгли костер и расположились вокруг него, и лишь после этого попытался разъяснить им свой план.

— Я хочу отправиться в глубь леса, — обратился я на кингвана, — и пожить с теми бамбути, которые придерживаются старых обычаев.

— Это очень трудно выполнить, — ответил один из пигмеев, почесывая от удивления затылок. — Почти все группы пигмеев связаны с поселениями банту. И ты знаешь об этом.

— Но еще осталось несколько кочевых групп. Где их отыскать? Может ли кто-нибудь из вас провести меня-к ним?

— Нет! Некоторые из них встречались с плохими белыми и боятся всех «уазунгу» [5] Белый человек (кингава, кисуахили). . Если ты им повстречаешься на охотничьей тропе, то они убьют тебя. Есть и такие, которые никогда не видели белого человека. Они могут принять тебя за большую белую обезьяну или даже за чудовище лулу и тоже убьют тебя.

— Чудовище лулу? — это звучало как лесная версия снежного человека. Я был заинтригован и спросил, как он выглядит: — Что, я похож на него?

— Немного похож. Высотой оно с дерево, а шириной — больше дома банту. Оно злее гигантского дракона Китури и сильнее свирепого слона Пьомбо, который любит убивать людей.

— Где же оно живет?

— Его уже нет в живых, но мы не уверены, что оно исчезло насовсем, — пояснили мне бамбути.

Далее я услышал сказание о чудовище и смелом пигмее.

Это было давным-давно. Лулу сожрал всех людей, кроме одной пигмейской женщины, которая была на сносях. Ей удалось бежать. Она спряталась в самой отдаленной части леса. Когда же пришло время рожать, ребенок и говорит ей из живота, что не хочет выходить обычным путем и просит ее не удивляться, что бы ни случилось. Через некоторое время он появился сквозь маленькую дырочку в большом пальце ноги матери. Вот это было дело! К тому же он родился сразу взрослым. Он был ловким, храбрым и умел обращаться с копьем. Он спросил у матери про остальных людей, и ей пришлось сказать, что чудовище проглотило всех пигмеев. Тогда сын заявил, что отомстит лулу. И он отправился на поиски чудовища.

— Лулу оди авие! (Убийца лулу!) — выкрикивал он время от времени.

Много ли прошло времени, мало ли… Появилось чудовище. Сначала оно даже не поверило своим ушам, так как думало, что съело всех на свете людей. Оно бросилось вперед по лесу, ревя, как торнадо, ломая на своем пути деревья. Оно широко разинуло свою громадную пасть, чтобы проглотить смельчака. И это было его большой ошибкой. Ибо пигмей метнул копье в кроваво-красную дыру и убил лулу. Затем он отрезал ему голову и вспорол копьем брюхо. Все пигмеи выползли через отверстие на волю и отправились в свой лес. Это произошло давным-давно, но некоторые считают, что чудовище еще живо.

— Это замечательная история. Но я почти уверен, что не буду принят по ошибке за лулу. Хотя я велик ростом, но все же ни один пигмей не уместится у меня в животе. Я хочу рискнуть. Пойду в глубь леса на поиск свободных бамбути.

На предложение присоединиться ко мне мои юные знакомые по имени Эбу и Еома поставили условие — захватить оружие и подарки для «свободных бамбути», чтобы задобрить их.

— Нет, я не намерен покупать их дружбу. И ружья не нужны даже для самозащиты. Если не хотите идти со мной, я пойду один.

Они молча смотрели, как я покидал лагерь. Минут через десять я услышал, как кто-то догоняет меня. Это был Эбу.

— Бвана! Бвана! [6] Господин (кингава, кисуахили). — выкрикивал он возбужденно. — Я иду с тобой! Я не могу отпустить тебя одного!

И обретенный мной гид с луком в руке и колчаном со стрелами через плечо легко зашагал среди густых зарослей, в то время как мне приходилось продираться вперед, согнувшись пополам. Мы направились к пигмейскому посту, находившемуся в часе ходьбы. Но когда мы добрались до небольшой вырубки, то обнаружили заброшенные полуразвалившиеся хижины. Их обитатели перешли на новую стоянку.