Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Ты совсем дурак, — спокойно ответила Шела, осторожно сдувая и убирая с моих ладоней грязь. — Если бы я тебя не знала, решила бы, что ты озабоченный.

— А вот нечего было пропадать неизвестно куда на несколько дней, — обиделся я, сжимая зубы, чтобы позорно не заорать, когда она, поплевав мне на ладонь для "обеззараживания" и поправив лохмотья мяса, принялась аккуратно заматывать её лоскутом футболки.

— Мы с тобой уже говорили об этом, — парировала она. — Давай не будем заново поднимать эту тему, тем более ты так говоришь, будто я предательски сбежала от тебя с любовником, украв вдобавок последний чемодан с картошкой. Или фамильный бабушкин серебряный половник. Или ты думаешь, что только тебе было неприятно одному спать?

— Извини, — подумав, произнёс я, глядя, как ловко она заматывает мне ладони, как матово блестит в лучах солнца её гладкая шелковистая нежная кожа, как двигаются мускулы, как играют её плечи, как маняще и завлекаюше двигается вверх-вниз, вверх-вниз её божественная… Гм! Усилием воли я заставил свой взгляд сместиться выше и любоваться совсем другими местами.

— Тебе не было больно? — заботливо спросила Шела, затягивая последний узелок и нежно поглаживая кончиками пальцев мои ладони.

— Нет, — помотал я головой, осматривая результаты её работы. — Ты же лучшую на свете анестезию на самое обозрение выставила. Какая уж тут боль…

— Извращенец, — вздохнула она и повернулась, чтобы поднять и напялить на себя куртку. — Как тебя только угораздило?

— Ну, — пожал я плечами, — не рассчитал немного — сорвался. Самое главное, что ты удачно спустилась.

— Если падать, так всем вместе… — начала она.

— Нет, — решительно оборвал я её. — Если уж падать, то только мне. Я в детстве подшипник переварил, теперь у меня "шкилет" из железа, а ты нежная, хрупкая, изящная, мягкая — тебя беречь надо.

— Сейчас ещё один щелбан дам, — грозно заявила она, застёгивая куртку под самый воротник. — С каких пор это я мягкая стала? Я что отъелась? Потолстела?

"Великий Космос, — простонал я мысленно и поднял очи горе, — опять её понесло на излюбленную тему!".

Мысленно перекрестившись, я вздохнул и бросил взгляд на небо, отыскивая солнце, потом вдруг вспомнил, что нахожусь не в очередном временном пласте, а в придуманной сказке, где солнца может и не быть, мысленно плюнул и уже собирался отвернуться, как вдруг…

Минутку, минутку!

Я всмотрелся, до боли напрягая глаза, и вдруг совершенно ясно различил то, что ещё секунду назад казалось мне небольшим пятнышком, неподвижно висящим в небе и нарушающим его цветовую гармонию, и от увиденного меня прошиб холодный пот.

— Прячься! — скомандовал я Шеле и, не дожидаясь, пока она обдумает приказ и сообразит, что делать и что отвечать, схватил её за руку — ладони тотчас пронзила резкая боль, но я сдержался, лишь тихо зашипел себе под нос — и стремглав кинулся в заросли.

Присев возле ствола одного из стеблей, я жестом приказал Шеле молчать в тряпочку, а сам осторожно выглянул — пятнышко медленно кружило в воздухе. Описывая широкие круги над словно выжженной пустошью, понемногу затягиваемой болотом, и явно не собиралось убираться. Оно будто патрулировало этот регион, прочёсывало его, осуществляло нечто вроде воздушной разведки, причём суля по тому, как оно то прижималось к земле, ты взмывало обратно в вышину, после чего снова начинало кружить, оно явно выслеживало кого-то, и почему-то мне всё больше начинало казаться, что выслеживало оно именно нас, не за Кроликом же в конце концов оно охотилось. Толку от этого трусливого комка шерсти? Похоже, его роль в деле революции сводилась исключительно к агитационной, не годился он для баррикад.

— Дракончик, — промурлыкала у самого моего уха Шела, неслышно подобравшаяся ближе, и я в который раз уже пожалел, что у меня нет глаза на затылке — надоело мне всякий раз вздрагивать, когда кто-то сзади подкрадывается.

— Ну нифига себе "дракончик", — поразился я. — Купи очки, любовь моя, там целый драконище! Если его на мясо пустить, то все рынки Мараха завалены им будут неделю.

— А по мне так это маленький хорошенький дракончик, — мечтательно произнесла она. — Я в детстве о таком мечтала. Потом выяснила, что жрёт он столько, сколько и ты, и поняла, что вас обоих мне не потянуть, нет… Мне твоего аппетита с головой хватает — три раза в день приходится на рынок бегать, а был бы дракон, это ж сколько мне бегать-то пришлось?

— Какой мой аппетит?! — возмутился я шёпотом. — Да я ем как муравей и то приходится потом отрабатывать!

— Тебе так только кажется, милый, — лучезарно улыбаясь, произнесла она, и я сердито зафыркал как обиженный и угнетённый ёж.

— Можно подумать, ты у нас святым воздухом питаешься, — пробурчал я и тут же схлопотал жгучий щипок пониже спины, причём такой силы, что только памятник ставить моей силе воли, которая не дала мне подпрыгнуть на пару метров и дико заорать.

— Да на мне живого места постоянно нет после ваших, сударь, домогательств, — заявила она мне в самое ухо. — После каждой такой ночи утром сквозь меня можно газету читать!

— Ну уж извините, — пожал я плечами, — что выросло, то выросло.

— Да, — подхватила она, — непло…

Я вдруг резко поднял руку, призывая к молчанию, и Шела моментально заткнулась и посерьёзнела. Я напряг слух, затем закрыл глаза и отрешился от всего, вслушиваясь внутренним чутьём, однако еле-еле уловимый короткий сигнал, на мгновение возникший на пределе слышимости, не повторился. Я разочарованно покачал головой и открыл глаза, с ненавистью глядя на всё кружившее пятнышко и на самого себя — ну что я мог сделать с драконом, если рост мой сейчас позволял разве что дать в зубы не слишком агрессивному микробу. Вдруг всплыло потаённое детское желание поскорее вырасти, стать большим-пребольшим и отлупцевать тех негодяев, которые издевались над тобой, когда ты был маленьким. Странно, почему-то большинство детей не задумывается о том, что когда они вырастут, к тому времени те же хулиганы будут в два раза больше и в пять раз наглей.

Руку мою пощекотала лёгкая вибрация, я скосил взгляд на панель активатора и увидел, как она, до того молчавшая, вдруг вспыхнула на мгновение неярким светом, проступили изображения символов, на мгновение активировавшийся компьютер медкомплекта успел оценить моё состояние и вколол что-то, отчего боль в ладонях начала понемногу утихать и сменилась лёгкой щекоткой. Однако это состояние активатора длилось от силы секунд десять, после чего подсветка панели угасла, изображения символов потускнели и исчезли, я горестно вздохнул и покачал головой — дела плохи. Без помощи активатора лезть на дракона — это даже не самоубийство, это маразм высшей пробы. Хотя с другой стороны, а зачем на него вообще лезть? Может, удастся стороной обойти? А может нам вообще в другую сторону? Эй, котяра, ты где? Подскажи дальнейшее направление!