Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

Я сел на пол рядом с ней, положил меч слева от себя, запахнул и застегнул на ней куртку — до фирмы доживёт, а там подготовим для неё камеру с кольту или регенератором воспользуемся, как ситуация сложится, — потом нежно провёл кончиками пальцев по её щеке и с умилением посмотрел на подмигивающую символами панель активатора — вовремя она, мать её, чтоб ей в Бездне раствориться, активировалась, спасла жизнь той, без которой мне уже жизнь не мила… И тут по-прежнему сидя на полу и заторможенно разглядывая сменяющие друг друга символы, я вдруг вспомнил, что здесь в этой реальности активатор работал только в непосредственной близости от маяка. Я поднял голову — последняя мысль, посетившая мой утомлённый и затуманенный разум, оказалась слишком уж простой, чтобы вот так сразу её осознать и принять.

И в этот момент из-за портьер ударила струя лимонно-жёлтого пламени, которая испепелила и пожрала всё, до чего только смогла дотянуться. Истаяло в пар тело Валета, оплавились камни под ним, вспыхнули и мигом сгорели гобелены и картины, развешанные на стенах, почернели колонны, от верха одной из них откололся приличных размеров кусок камня, а я всё сидел и тупо смотрел на то, как клубится и парует горячий воздух над оплавленными местами. А потом до меня вдруг дошло, что промедление здесь по сути смерти подобно, моя рука легла на рукоять Зарубая, я моментально вскочил с пола и встал в середине зала, перехватив меч поудобнее и приготовившись. Я ждал. Никогда в жизни я не полез бы на этот живой огнемёт, но возле меня лежала тяжело раненная Шела — досадная помеха задуманному — а потому как бы само собой подразумевалось, что придётся геройствовать. Эх, в который раз уже с саблей на танки. Ну что ж, нам не привыкать.

Я покрепче взялся за рукоять, повернулся к колоннам, за которыми скрывались окна и стал вслушиваться в доносившиеся оттуда звуки.

Дверь впереди меня внезапно с грохотом распахнулась и ударилась о стену, я резко повернулся и увидел, как в неё лезут, толкаясь и пихая друг друга, стражники с алебардами наперевес. Меч в моей руке свистнул, описывая дугу, я быстро сменил стойку, готовясь к групповому бою, и в тот же миг одно из окон сбоку от меня со страшным звоном и треском разлетелось на куски, и в образовавшийся проём пролезла гигантская вытянутая морда кошмарной рептилии с парой милых хохолков над коротенькими ушками. За стеной заскребли когти, пасть дракона распахнулась, и заклокотал вбираемый воздух. Мне хватило секунды, что успеть нажать нужный символ на панели активатора и нырнуть к Шеле, загораживая её собой, и в тот же миг с яростным рёвом на лезущих стражников обрушилась река огня, сметающая и пожирающая всё на своём пути. Вот она плеснула в стену, отскочила от неё, раскалив камни докрасна и испепелив толстенную обитую железными полосами дверь, дракон повернул морду к нам и плюнул сгустком огня. Я зажмурился и взмолился всему мистическому, в которое только верил.

Лёгкий звук удара, как будто сырое мясо на стол шлёпнули, на меня пахнуло горячим воздухом, затем раздался лёгкий всплеск, как будто камень в воду кинули, и в тот же миг страшный рёв заставил меня открыть глаза и возблагодарить мысленно Триединого и Кузьму за то, что оба не оплошали, а сработали, как следует. Дракон яростно мотал обожжённой мордой, кожа пошла гигантскими пузырями, один глаз вытек, от адского жара драконьего огня нос пошёл трещинами, из которых начала сочиться кровь, а рога на макушке оплавились; вот он взревел ещё один раз, и голова задёргалась, пытаясь высвободиться из узкого для неё проёма.

"Вот он наш шанс! — решили мы вместе — я и моя безумная логика. — Ну, выручай рефлексы!".

И, вскочив с пола одним резким движением, я метнулся вперёд, отводя руку назад и нагнетая силы для удара, прямо к драконьей морде. Вот я ухватился за выступающий над пастью осколок рога, рука моя метнулась вниз, метя мечом в основание шеи, я задержал дыхание, стараясь не глядеть на эту запёкшуюся корку мяса, отвратительно воняющую и выглядящую, и в этот момент дракон радостно взревел и дёрнул шеей, высвобождаясь…

От этого полёта на куске драконьего рога я чуть язык не проглотил, меня так резко и сильно швырнуло вперёд, что я чуть не выпустил меч; я прокатился по твёрдой шипастой голове, от неожиданности отрубив ухо, отчего дракон пришёл в ещё большее неистовство и принялся яростно мотать головой, с хлопаньем крыльев поднимаясь всё выше. Все органы внутри меня перемешались в винегрет, я мотылялся на драконьем роге над бездной как червяк на крючке раскручиваемой над головой удочки. Я заорал, чувствуя, что начинаю скользить вниз, дракон взревел в ответ и ещё яростнее замотал головой, отчего я вообще принялся летать как шмель на ниточке. Небо и земля перемешались, я уже почти ничего не соображал, продолжая крепко цепляться из последних сил за рог и умоляя Триединого, чтобы придал он мне сил и удачи.

Очевидно, сегодня мои ангелы-хранители дрыхли не так крепко, как обычно всем говорливым стадом, а, наоборот, на удивление бдили, потому что шанс мне предоставился чуть ли не сразу. В одном из таких головокружительных манёвров, я краем глаза успел заметить промелькнувшую подо мной шею, усыпанную крупными костяными шипами и наростами, покрытую частоколом чешуек, за которые вполне можно было при желании зацепиться. Оставалось всего ничего, сущая мелочь: умудриться отцепиться от рога настолько вовремя, чтобы угодить точно на шею, в противном случае мне угрожала либо перспектива оказаться куском мяса на шампуре из драконьего шипа, либо лепёшкой на плитах двора. Был ещё и третий вариант: провисеть вот так ещё немного и самому с собой поспорить, как далеко сможет меня закинуть дракон, при том, что я был меньше его раз в пятьдесят, а то и во все сто… Все три этих варианта меня совсем не вдохновляли. И я решился, подумав в очередной раз, что терять мне, в принципе, нечего, кроме своей единственной любимой и неповторимой жизни и целостности шкуры, а потому…

"Эх, была не была!" — воскликнул я мысленно и разжал пальцы, намертво вцепившиеся в обломок рога.

Только такой сумасшедший как я был способен на подобный прыжок, остальные пусть даже и не пытаются, даже сам Шляпник бы мне обзавидовался. Зарубай с хрустом вонзился между чешуек и застрял, я чуть не упал, зацепившись ногой за один из шипов, чуть не сорвался, однако вовремя ухватился за рукоять меча и другой шип, оказавшийся под рукой, выпрямился и со злостью налёг на меч, погружая его глубже. Дракон издал визг, вильнул резко вправо, меня новь сорвало с его шеи, я описал, наверное, самый дурацкий круговой полёт на свете, ухватившись непослушными пальцами за рукоять, грянулся грудью на шипы и чуть не заорал от боли, когда один из них уколол меня в самое мягкое место моего давно уже приручённого и воспитанного в спартанском методе организма.