Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

Брюки порвались с сухим треском… Отлипнув от шипа, я с изумлением посмотрел на свою ногу, где выше колена, но ниже бедра показалась приличных размеров рваная дырка, из которой сразу же начала сочиться кровь, и в этот момент огненный кулак неописуемой ярости прокатился по моему телу и ударил в мозг. Я чуть не завизжал от бешенства, глядя на дырку в своих любимых брюках — кровь-то хрен с ней, остановится сама со временем, но вот брюки!.. За две тысячи кредитов!! СВОЛОЧЬ!!!

— А-а-а!.. — заревел я как паровоз, схватился покрепче за рукоять меча, выдрал его и, ухватившись за шип, повернулся к голове. — Тапком тебя, гада!

— Получай! — рявкнул я, пробежал, балансируя как канатоходец, по извивающейся и дрожащей шее, подскочил к месту основания черепа и с размаху воткнул туда меч, сразу погружая его чуть ли не на всю длину.

Есть! Подбили гаду!

Дракон как-то странно кашлянул, уронил сноп искр, затем накренился, заваливаясь боком, крылья его начали подниматься всё реже и, махнув ими в последний раз, он начал падать.

Мгновенно остыв и придя в себя, я проклял всю свою излишнюю горячность — каково это падать на таком здоровенном сарае да ещё и с большой высоты! Я вцепился в шипы как в спасательные круги, умоляя все силы, чтобы дракон не начал переворачиваться. Но, видно, везучесть моя на сегодня кончилась. Все птицы умирают лапками вверх. Дракон, как оказалось, не был исключением, хотя и был покрупнее любой пташки. Земля снова стала небом, вот только вовсе не безбрежным и бесконечным, а вполне ощутимым и очень быстро приближающимся.

"Маяк! — мелькнуло вдруг в голове. — Мне срочно нужен маяк!".

Я заозирался, вытягивая шею, поджал ноги, затем упёрся каблуком в выступ чешуйки и с силой швырнул себя вверх. Порыв ветра чуть не отправил меня в свободный полёт, но он же и подтолкнул меня. Я бабочкой взлетел на пузо дракона, вцепился в коготь на лапе и, балансируя как сёрфер на доске, посмотрел вниз — земля и вымощенный камнем двор приближались с ужасающей быстротой. Сейчас или никогда! Надо было решаться… Я осмотрелся, отчаянно ища взглядом маяк, затем послал мысленный приказ активатору и вытянул вперёд одну руку. Резко изменивший направление ветер качнул дракона в сторону, пузо спружинило под моими ногами, я потерял равновесие и упал на колени, хватаясь за лапы и чешуйки на брюхе; внезапно изогнувшиеся крылья вдруг вырвались из-под спины, перепонки натянулись, захлопали и загудели под порывами ветра, тело дракона задрожало и начало переворачиваться снова.

— Прокляни тебя Безымянный! — заорал я в отчаянии, взбегая по боку дракона на его спину и уже начиная падать, как вдруг…

Активатор отчаянно запиликал, панель с символами внезапно исчезла, и вырвавшийся из-под неё тонюсенький луч упёрся в драконово бедро ближе к хвосту и осветил его. Мгновенно там мелькнула короткая вспышка — маяк узнал сигнал активатора и ответил на него.

— О Триединый, спаси и помоги! — взмолился я и последним отчаянным усилием рванулся вперёд, как обезьяна прыгая с шипа на шип и скользя по чешуйкам. Тело дракона резко качнулось вправо и повернулось, вдруг вылетевшая справа лапа полоснула меня когтём, раздался треск раздираемой (раздираемой?!) пластистальной брони, кровь брызнула веером и моментально пропитала рубашку. Меня швырнуло к маяку и основательно приложило грудью о шип. От боли я чуть не потерял сознание, активатор взволнованно запиликал, руки ожгло огнём, и сразу четыре или пять игл вонзились мне под кожу, моментально вырвав с границы небытия. Туман перед глазами рассеялся, астромин заблокировал боль, и я, пьяно хихикнув, едва ли не вразвалочку кинулся к маяку, который, застряв между чешуек и повиснув на одной, так и манил меня.

— Ну наконец-то, — пробормотал я себе под нос, вытаскивая его из щели и крепко прижимая к груди. — Моя ты прелесть…

Тело дракона внезапно изогнулось дугой, крылья вывернулись в обратную сторону и с мерзким хрустом сломались, затрещали рвущиеся перепонки, я поднял голову, замедленно соображая из-за лошадиной дозы обезболивающего и вдруг увидел, как совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки от меня пронеслись тонкие ажурные шпили Дворца, едва не проткнувшие дракона насквозь.

"Влип, очкарик, — мелькнуло в голове паническое. — Никогда больше не поддамся на уговоры этого старого ящура…".

— Констант-смещение на три секунды! — крикнул я, посылая мысленный приказ активатору, и рванулся вперёд изо всех сил. — Активация через пять секунд!

Ужом проскальзывая между шипами, я как метеор пронёсся по спине дракона, которая дрожала и изгибалась у меня под ногами, вскочил на шею и полез как сумасшедший обезьян по ней, хватаясь за шипы и подтягиваясь по ним.

И в этот момент реальность содрогнулась и замерла, от неожиданности я едва не сорвался, однако успел каким-то чудом зацепиться кончиками пальцев за край чешуйки, как бритва резанувшей меня по ним, подтянулся и вскарабкался на замершую в неподвижности голову дракона, после чего огляделся — стена Дворца была прямо передо мной, мы летели, невообразимо медленно опускаясь, прямо на неё, скользили по воздуху как конькобежец по льду в замедленной съёмке, крылья, изломанные и вывернутые, уже не хлопали, а голова и шея застыли неподвижно как навесной своеобразный мост, на самом краю которого стоял я и ждал того самого момента, который по моим представлениям должен был вот-вот наступить.

И он настал. По-видимому ребята, ответственные за то количество приключений, что сваливались на мою голову день ото дня, решили сжалиться надо мной и подкинули своеобразный подарок — окно, из которого я, обдирая в лохмотья куртку и рубашку на плечах и боках, вылетел как пробка из бутылки, повиснув на драконьем роге, оказалось совсем близко… И я прыгнул. Прыгнул, вытягиваясь в струну и выставляя перед собой согнутые в локтях руки. Прыгнул и полетел как гордая птица, орёл, зажмурившись и умоляя всё мистическое и сверхъестественное, чтобы уберегли и не дали промахнуться. Это был чудесный полёт — короткий и, хвала Триединому, точный. Активатор пиликнул, снимая по моей мысленной команде замедление бега времени, стена вдруг с невероятной скоростью устремилась вверх, я приоткрыл один глаз, горячо бормоча молитвы, и…

В окно я влетел без шуму и пыли, так, словно занимался этим всю свою сознательную жизнь. Скрипнула рама и хрустнула, выворачиваясь с корнем, когда я, немного не рассчитав, не поместился плечами и выбил её, я влетел внутрь залы, рухнул на пол, перекатился по нему и замер, лежа на спине и хрипло прерывисто дыша. Удалось! Получилось! Великий Космос, я не верил в это! Неужели получилось?! Неужели я снова здесь, на твёрдых прочных незыблемых камнях, которые не дрожат как желе под ногами, не пружинят и не переворачиваются, сбивая с ног и сбрасывая с себя. О Триединый, как же это здорово, прекрасно и замечательно! Я ухнул, переворачиваясь на живот и стеснительно оглядевшись, поцеловал пол, на котором лежал. Вам, стыдливым и брезгливым, моей радости не понять, вам не приходилось падать с агромаднейшей высоты на здоровенном сарае, который вдобавок всякий раз норовит перевернуться и сбросить вас с себя. Вдобавок не уверен, что где-то найдётся ещё более безумное место для скакания с мечом и поединка, чем довольно скользкая покрытая наростами, чешуёй и шипами спина дракона, по которой вдобавок ползают здоровенные клещи, каждый с мой кулак размером.