Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Долго я?.. — промычал я, еле ворочая языком. — Как?..

— Подожди, — ладошка Эланы накрыла мой рот, и я машинально пощекотал её пальчики губами. — Зизольдий Гурабанович, я забираю его!

— Вижу, — недовольный каркающий голос моего начальника раздался у самого моего уха. — Что с ним?

— Полное истощение, потеря большого количества крови и скорее всего лихорадка, хотя в симптомах я не уверена.

— Ясно, — промычал он. — Надолго?

— А это как уже лечение потребует, — решительно отрезала Элана, и мне захотелось ей поаплодировать — кроме Аластора и Кузьмы только она, пожалуй, позволяла себе вот так в открытую перечить Старику и не подчиняться его указаниям, если они были бредовыми, а бредовыми они бывали частенько, что уж тут поделать…

— Милый, с тобой всё хорошо? — тревожно поинтересовалась Шела.

— Да ты знаешь, бабушка, что-то военные раны о себе напоминают, — заохал я, демонстративно держась за бок и вспоминая, как Элана, пришедшая в ужас от разодранной драконьим когтём пластистальной брони и вообразившая себе как всегда, что я опять героически полез в самое пекло, содрала с меня всю одежду и запихнула в одну из капсул реанимационной камеры, где мстительно обработала меня лазером без применения полагающегося наркоза, отчего я помянул пару непристойностей и проклял всё на свете драконье племя.

— Какая я тебе "бабушка"?! — сверкнула она грозно глазами.

— А разве ты дедушка? — удивился я и сделал невинный взгляд.

— Я тебя когда-нибудь точно убью, — мечтательно произнесла она. — Убью и закопаю, чтобы уже больше никогда не слышать твои издевательские шуточки.

— Ты разоришься на моих похоронах, любовь моя, — фыркнул я, — потому что помянуть меня придёт такое количество народа, что все шаттлы и корабли Айзиса окажутся забитыми под завязку.

— Что ж это количество людей не приходит поминать тебя каждый день? — усмехнулась она.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Наверное, не хотят лишать тебя той божественной частички моей славы, которую я дарю тебе каждый день.

— Ты неисправим, — вздохнула Шела, отрезая кусочек мяса и макая его в соус. — Ты, наверное, самый кошмарный себялюбивый тип, в которого мне когда-либо приходилось влюбляться.

— Да, — довольно подтвердил я. — А ещё я милый, симпатичный, замечательный и чер-р-ртовски обаятельный подлец и негодяй!

— Вот именно это мне в тебе и понравилось, — мечтательно вздохнула она и таким соблазнительным движением отправила в рот кусочек мяса, послав при этом сногсшибательный зазывный взгляд, что меня моментально бросило в жар, и я уже хотел свистнуть официанта, чтобы он мне указал, где здесь есть свободные vip-покои с диванчиками и всем таким.

Ох, "Империал", "Империал"… В отличие от почти поголовного большинства ресторанов и элитных ночных клубов, тебя одного, похоже, не затронули чудные веяния времени и "моды". Здесь всё осталось неизменным, ещё таким, каким я его запомнил: кремовые карнизы, драпировка с позолотой, белоснежные стены с фигурной лепниной, мебель в старом стиле (тяжёлые столы из резного английского дуба и красного дерева, кресла, за которые любой антиквар продал бы душу Безымянному), мягкая живая музыка, которая как ароматное вино окружала нас и придавала изысканности царящей здесь атмосфере; свечи в массивных золотых канделябрах, наряду с искусственным освещением создававшие гармонию уюта и покоя; вежливые обходительные официанты, чистая безо всяких синтетических примесей пища… "Империал" дорожил репутацией, а его постоянные клиенты дорожили им, потом что это было, пожалуй, единственное место во всём Мараха, где можно было "поймать" соответствующее настроение и отдохнуть душой и телом под мягкие и нежные переливы пения скрипки и вторящей ей виолончели. Эх, "Империал"… Для нас, истинных ценителей жизни во всех её проявлениях" ты был сродни "Лукуллу", две стороны одной монеты: наиреспектабельнейшее и наикошмарнейшее.

— Значит теперь у тебя целых две недели свободы? — достучался до меня, задумавшегося и отрешившегося от всего, беззаботный голосок Шелы.

— Это вовсе не значит, что поэтому мы срочно обязаны ехать к твоей маме, — протянул я задумчиво, глядя на бокал и на то, как играет и переливается на свету рубиновым огнём вино. — У меня совершенно другие планы на аренду тебя.

— А ты меня уже успел арендовать? — улыбнулась она. — А как насчёт задатка?

— А это разве не задаток? — я взглядом показал на её новенький браслетик. — Вдобавок наш общий арендодатель Капитошкин ЗэГэ даже разговаривать со мной не пожелал, — обиженно вспомнил я. — Пробурчал, чтобы я его не отвлекал. Тоже мне отвлёк я его, небось оторвал от сочинения какой-нибудь очередной инструкции. Он даже торжественную речь в мой адрес пожадничал произнести, хорошо хоть "Спасибо" не забыл сказать.

— Он просто очень смущён, — пояснила Шела и, вытянув вперёд руки, коснулась кончиками пальцев моих рук. — Кроме того, как мы с тобой успели убедиться, эта самая VIC-технология оказалась несовершенной, не просчитаны были условия работы курьеров в моделируемом темпоральном пласте, из-за этого нашему Старичку теперь приходится выбирать между давлением инвесторов, которые требуют более инновационного подхода к работе, и безопасностью курьеров. В необходимости обеспечения её он уже успел убедиться сегодня, когда меня регенерировать пришлось, а тебя штопать лазером… Ну что ты рот раскрыл, милый?

— Вот уж не думал, что ты способна на такие заумные мысли, — похвалил я её и развёл руками.

— Это ты меня сейчас обидел или похвалил? — нахмурилась она непонимающе.

— А сам не знаю, — честно ответил я, улыбаясь и глядя на неё. — Я просто привык, что роль умника и зануды изначально была написана для меня.

— Чушь, — махнула она рукой. — Не бери в голову. Видимо, когда меня регенерировали, еще чуть-чуть мозгов в голову запихнули.

— Куда уж больше? — деланно поразился я и сделал испуганное лицо. — Ты у меня и так умная, а стала ещё умнее. Это что ж мне теперь ещё в один университет поступать?

— Зачем? — не поняла она.

— Мужик, если он, конечно, мужчина, — уточнил я, — должен всегда быть на коне и впереди и героически шашкой махать. Мужчина всегда должен стремиться к тому, чтобы стать лучше, умнее, чем он есть сейчас, всегда должен стремиться достичь большего, чем он уже имеет. В этом сокрыт наш древний инстинкт: вперёд, быстрей и выше…

— Болтун, — ласково вздохнула Шела, не в первый раз слышавшая это в моём исполнении, и потянулась легко. — Мой ми-и-илый, как же я тебя люблю!

— Я тебя тоже, — я сбился с мысли и с шумом выдохнул набранный для продолжения изложения воздух. — Слушай, — мне вдруг в голову постучался свеженький сегодняшний креатив, — есть предложение! Давай сейчас закажем к нам домой пару бутылок самого лучшего вина, попросим ЭлИн зажечь свечи и подготовить романтическую обстановку, а сами погуляем немного по вечернему Мараха, после чего вернёмся домой и… У нас вся ночь впереди.