Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

Через несколько минут мы уже стояли у входа в тот самый Тронный Зал, где по заверениям Шляпника хранился меч-кладенец, единственный, видать, тут у них в хозяйстве острый кусок железа, способный с грехом пополам справиться со всякими летающими и нелетающими тварями. Я положил ладони на завитушки и орнамент тяжеленной двери, задумчиво посмотрел на копошащихся на полу переломленных надвое стражей, которых нелёгкая угораздила именно сегодня оказаться у меня на дороге, потом повернулся и посмотрел Шеле в глаза.

— Не решаешься? — спросила она, понимающе кладя руку мне на плечо. — Может мне первой пойти?

Вот так со мной надо! Без всякой романтично-философской слезливой болтовни о возможности выбора и о предпочтениях, которые нас преследуют, а также обязательствах, без которых никуда. Вот именно так и надо, молодец она у меня. Я моментально вскипел праведным гневом, надулся как бойцовый петух, смахнул с плеча руку Шелы и толкнул дверь, напрягая силы — тяжеленная, зараза, а ведь по виду и не скажешь.

Мы вошли внутрь, я торопливо осмотрелся, запоминая обстановку, потом одобрительно покивал головой — да, место последней битвы выбрано со вкусом. Вот только роли не распределены: где же наши секунданты, где полагающийся по негласному дуэльному кодексу врач, где друзья, смотрящие на тебя с отрешёнными лицами, где, наконец, мой доблестный противник… Я посмотрел внимательно на стоящий в отдалении трон, оценил его и у меня тут же зачесались руки — так хотелось в нём угнездиться, возложить ноги на подставочку и поцарствовать хотя бы пару часов Капитошкину на зависть, а Шеле на радость.

— Шляпник сказал, что он где-то за колоннами, — растерянно произнесла Шела, оглядывая ряды колонн, громоздящиеся по бокам залы.

— Ага, — прыснул я — меня очень насмешило серьёзное выражение её лица, — спрятали подальше, чтобы не упёр кто-нибудь вроде нас с тобой. Давай разделимся. Ты смотри по правой стороне, а я поищу слева. Идёт?

— А почему это вдруг ты слева? — заупрямилась она. — В этом сокрыт тайный смысл? И часто ты налево ходишь?

— Частенько, — честно признался я. — Когда что-то мне нужное находится слева, я всегда туда иду.

— Не умничай много, — ущипнула она меня за бок. — Хорошо, давай разделимся. Что-то найдёшь — кричи.

— А если я "шкилет" прикованный найду? — поинтересовался я.

— Тогда ты точно закричишь, — фыркнула она. — Своим любимым пронзительным визгом, от которого так и тянет тебя за язык схватить.

— А ты забыл, как заверещал, когда мимо нас безобидная крыса пробежала?

— Это было на Сноббле?

— Ага, — кивнула она. — Ты тогда, бедняжка, так испугался, что чуть голос не сорвал.

— Вовсе нет, — независимо возразил я. — Я тогда заверещал от радости, что смог в неё твоей вилкой угодить.

— Так это была моя вилка?! — Шела быстро повернулась ко мне, её глаза грозно заблестели.

— Ну я пошёл меч искать, — я быстро оценил обстановку и спешно ретировался. Вам смешно, наверное, а она за такое и чувствительно по организму настучать может — как-никак она той вилкой ела.

Быстрый сердитый топот возвестил мне, что придётся по прибытии домой раскошелиться на новые туфельки или ещё что-нибудь в этом роде — её светлость изволила надуться как мышь на крупу. Я отошёл за колонну, довольно ухмыляясь, глянул на развешанное на стене оружие, опытным глазом сразу вычленил висящий особняком продолговатый предмет, который как я и ожидал, был очень грамотно со всем знанием дела прикован цепями к колоннам и к стене. Вот только прикован он был за ножны, соответственно, вытащить его не составило бы никакого труда.

— Кот, — прошипел я как можно тише. — Кот, ты где?

— Здесь, — раздался над моей головой знакомый голос, и я с облегчением вздохнул. — С тобой интересно, человек. Столько всего нового приключилось, захватывающего, с тех пор, как вы тут оказались.

— Вот и замечательно, — я с наслаждением потянулся и посмотрел на Кота, точнее на его морду, которая своеобразным воздушным шариком плавала в воздухе над моей головой. — У меня к тебе предпоследняя просьба.

— Какая? — Кот явно с удовольствием заурчал — видать, выполнение моих дурацких просьб доставляло ему истинное удовольствие.

— Преврати Шелу в Алису, — попросил я его. Морда как-то странно поперхнулась и посмотрела на меня.

— ЧТО? — чуть ли не по буквам произнёс проявившийся от удивления целиком Чеширский Кот.

— Преврати Шелу в Алису, — повторил я. — Чтобы она выглядела как Алиса, чтобы одета была как Алиса, чтобы вела себя как Алиса, чтобы говорила как Алиса… Но чтобы потом, когда всё закончится, это исчезло.

— Зачем тебе это? — поразился Кот.

— Это способ победить Валета, — тихо сказал я, оглядываясь в ту сторону, где должна была находиться Шела. — Ты сам говорил, что в нём сила дракона, побеждённого Алисой, и ни перед кем, кроме неё, она не отступит. Это шанс победить его.

— Но ведь она не Алиса, — тихо промурлыкал Кот.

— Но Валет этого не знает, — шепнул я, прислушиваясь. — И не узнает до самого последнего момента.

— Человек, я ошибся в тебе, — заявил вдруг этот удивительный пушистый воздушный шарик. — С тобой не просто интересно, с тобой ОЧЕНЬ интересно!

— Всё может быть, — махнул я рукой. — Так ты выполнишь мою просьбу?

— Да, — задумчиво протянул Кот. — Без этого ты тем более не победишь Валета, а с этим… Это авантюра чистой воды, но… как и у любой авантюры у неё есть шансы на успех.

Внезапно Кот вдруг замолчал, его усы воинственно встопорщились, хвост встал трубой и распушился до неимоверных размеров, а из внезапно увеличившихся глаз забили фонтанчиками искры.

— Валет идёт, — сообщил он мне. — Шляпник рассказал ему всё про тебя и поединок, теперь Валет хочет встретиться с тобой.

— Зачем этот психопат сделал это?! — зарычал я от злости. — Ведь он выдал нас!

— Не знаю, зачем, — произнёс Кот, исчезая и растворяясь в воздухе. — он ведь Безумный Шляпник, его поступки трудно оценивать рассудительному человеку.

Сказав это, Кот исчез, а я рванулся вперёд, к прикованному цепями к стене мечу, подскочил к нему, оглядел со всех сторон (ох, ну кто же так делает?! Халтурщики сплошь и рядом!), нерешительно протянул руку, коснулся эфеса, погладил гарду, провёл рукой по изукрашенной рукояти, легонько стукнул кончиками пальцев по ножнам, потом, решившись, взялся за рукоять и осторожно потянул меч на себя. Пошло сразу и легко, без малейшего зацепа, без какого-либо лязганья; с лёгким еле слышным шуршанием клинок покинул ножны, я поднял его над головой, проверяя баланс и длину, покрутил пару раз в воздухе, изобразил шипящую "мельницу", затем быстро сделал два косых удара, перекинул меч за спину, где схватил его левой рукой и довершил круговой удар, перекладывая лезвие и меняя захват рук во время движения. Неплохо… Мысленно поставив себе твёрдое "хорошо", я взял меч поудобнее, поднял голову и вдруг увидел стоящую с открытым ртом молодую незнакомую девчонку, которая сначала таращилась на меня, оттопырив губу и выставив напоказ все свои веснушки, потом подумала, захлопнула рот, посмотрела случайно на свою руку, потом оглядела себя, схватилась за голову, прислонилась от расстройства чувств к колонне и по ней съехала на пол. Я всё понял — иллюзия Чеширского Кота подействовала, классически прекрасная моя любовь для всех превратилась в какую-то неопределённого фасона рыжую веснушчатую дурнушку, в которой сразу угадывалась наследственность, когда-то истребившего всех своих прекрасных женщин Запада. Хм, может быть англичанам и понравился бы курносый нелепо вздёрнутый нос, неправильной формы рот, двойной подбородок, веснушки, густым слоем покрывающие всё лицо, однако я был славянин, я родился в Славянской Федерации, и мне вот такая вот "квазиморда" не нравилась ну никапельки. Вот крокодилам она понравилась бы. Без всяких сомнений. Крокодилы вообще всё едят, ничем не брезгуют.