Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

Однако за два дня, проведенные здесь, Ларсен чуть не обезумел. Хорошо, что рядом был Бейлисс со своим шприцем и пилюлями. Хотя, надо отдать ему должное, обращался он со своими пациентами весьма бесцеремонно — он вообще полагал, что им лучше рассчитывать только на самих себя. Например, от Ларсена он требовал, чтобы тот сам поставил себе диагноз, а он-де, мол, Бейлисс, ограничит свои функции только тем, что будет делать уколы, совать в нос том Кречмера и сотрясать пространство невразумительными репликами.

А что если Бейлисс просто выжидал? Ларсен терзался желанием позвонить Бейлиссу под любым пустяковым предлогом. Наконец раздался стук двери, и он увидел, как длинная, нескладная фигура психиатра движется по бетонной дорожке между домиками; Бейлисс шел, низко опустив голову под лучами жгучего солнца.

«Где же его кейс? — огорченно размышлял Ларсен. — Неужели он начнет врать, что решил отменить снотворное? А вдруг он попробует гипноз? Или опять лавина пустых советов и рекомендаций, после которых ползет крыша и начинаешь бриться, стоя на голове».

Он встретил Бейлисса в дверях и, суетясь, проводил его в гостиную.

— Какого дьявола ты исчез? — спросил он. — Ты что, не знаешь, что уже скоро четыре?

Бейлисс равнодушно осмотрелся — Ларсену не нравился этот трюк, он никак не мог к нему привыкнуть.

— Конечно, знаю. Мне вечно не хватает времени. Как ты себя чувствуешь нынче? — Бейлисс жестом пригласил его сесть на стул с прямой спинкой, стоящий в позиции, напоминающей кресло для допросов. — Присядь и попытайся расслабиться.

Ларсен раздраженно отмахнулся:

— Попробуй тут расслабиться, когда слоняешься целыми днями и ждешь очередного приступа.

И он начал традиционный доклад о своем самочувствии за прошедшие сутки; ему это нравилось — пополнять историю своей болезни краткими комментариями.

— Фактически эта ночь была спокойной. Возможно, я начинаю переходить в новую фазу. Все стабилизируется, и я уже не озираюсь назад каждую минуту. Я распахнул внутренние двери и теперь, прежде чем войти в комнату, мысленно представляю ее, стараюсь воспроизвести обстановку, глубину и размеры, поэтому она не пугает меня больше. Раньше стоило мне только распахнуть дверь, как я чувствовал, что лечу в пустую шахту лифта.

Ларсен беспорядочно двигался по комнате, похрустывая суставами пальцев. Полузакрыв глаза, Бейлисс следил за ним.

— Я считаю, что нового приступа не будет, — продолжал Ларсен. — Наверное, самое рациональное для меня — немедленно возвратиться на завод. В конце концов бессмысленно сидеть, ничего не делая. Я чувствую себя более или менее нормально.

Бейлисс кивнул.

— Тогда отчего же ты такой дерганый?

Ларсен в раздражении стиснул кулаки, и кровь гулко застучала у него в висках.

— Вовсе я не дерганый! Ради всего святого, Бейлисс, ты же психиатр, а, насколько я знаю, сейчас принято считать, что психиатр и пациент как бы делят болезнь на двоих, забывают о самих себе и принимают равную долю ответственности. Ты же все время стараешься избежать…

— Совсем нет, — уверенно прервал его Бейлисс. — Я целиком принимаю ответственность за тебя. И именно поэтому хочу, чтобы ты побыл здесь до тех пор, пока не придешь в норму.

Ларсен хмыкнул:

— В норму! Теперь ты стараешься изобразить все так, как это выглядит в фильме ужасов. То, что со мной произошло, было обычной галлюцинацией. Я даже не вполне убежден, что все случилось именно так. — Он ткнул в окно. — Подумаешь, неожиданно распахнулась дверь гаража, да еще при таком солнце… Возможно, это была просто тень.

— Описал ты эту тень весьма детально, — возразил Бейлисс. — Цвет волос, усы, одежда.

— Обратное видение. Детали сновидений тоже вполне реальны. — Ларсен придвинул стул и нагнулся над столом: — И еще кое-что. Мне кажется, ты что-то не договариваешь.

Они встретились взглядами. Какой-то миг Бейлисс внимательно изучал Ларсена, отметив его необычно расширившиеся зрачки.

— Ну и что ты ответишь на это? — настаивал Ларсен.

Бейлисс одернул пиджак и повернулся к двери.

— Я зайду завтра. А ты пока постарайся все-таки чуточку расслабиться. Я не собираюсь запугивать тебя, Ларсен, но возможно, что наша проблема гораздо сложней, чем ты думаешь.

Он кивнул и исчез за дверью раньше, чем Ларсен смог что-либо ответить.

Подойдя к окну, он смотрел сквозь жалюзи, как психиатр вошел в свое шале. Потревоженный на секунду солнечный свет снова густо залил пустыню. Через несколько минут мелодия очередного квартета Бартока с нервирующей Ларсена настойчивостью поплыла в пространстве над бетонной дорожкой между домами.

Ларсен раздраженно прошелся по комнате и, резко отодвинув стул, сел к столу. Бейлисс действовал ему на нервы своей дурацкой музыкой и неопределенными диагнозами. Он испытывал соблазн тут же завести автомобиль и уехать на завод. Однако формально Бейлисс был выше Ларсена по служебному положению и располагал определенной административной властью в этом кемпинге, тем более что пять дней, которые Ларсен провел здесь, оплачивала компания.

Он обвел взглядом тихую гостиную, отметив прохладные горизонтальные тени на стенах и прислушиваясь к мерному гулу кондиционера. Разговор с Бейлиссом поднял его тонус, он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Конечно, рецидив напряжения и тревоги еще напоминал о себе, и ему нелегко было заставить себя посмотреть на открытые двери в спальню и в кухню.

Ларсен, издерганный напряженной работой, попал в шале пять дней назад в состоянии, близком к нервному срыву. Почти три месяца он бился над разработкой сложной системы огромного мозгового имитатора, который изготавливало «Подразделение новых проектов» компании по заказу одного из крупных психиатрических фондов. Создавалась полная электронная модель центральной нервной системы, где каждый уровень [20] Уровень — в данном контексте — конкретное состояние ассоциативных связей. отводился определенному компьютеру, в то время как другие компьютеры имели банки памяти, где Сон, напряженность, агрессивность и другие психические функции накапливались и кодировались. В целом все это образовывало системы, по которым можно было моделировать стадии болезни и признаки выздоровления — любой психический комплекс — по потребности и желанию.

Группы проектировщиков, разрабатывавших стимуляторы, находились под постоянным наблюдением Бейлисса и его помощников. Регулярные тесты обнаружили признаки нервного истощения у Ларсена. В конце концов Бейлисс прервал его работу над проектом и отправил в пустыню для восстановления здоровья.

Ларсен сперва был только рад отвлечься от работы. Первые два дня он беззаботно гулял вокруг пустующих шале, смакуя состояние сладостного опьянения от прописанных Бейлиссом лекарств; он осматривал белую поверхность пустыни и спал как младенец, с восьми вечера до полудня. По утрам из города приезжала уборщица, она же привозила свежие продукты и оставляла записки с дневным меню, но Ларсен ни разу с ней не столкнулся. Он наслаждался одиночеством. Умышленно ни с кем не встречаясь, давая возможность природным ритмам мозга восстановиться самостоятельно, он верил, что быстро поправится.