Владимир Калашников - Летописи Нэпэла

— Любви нет, — с горечью промолвил Нэпэл.

— Ты не прав, — всполошилась Силье. — Ведь я много раз ощущала это чувство — вот здесь! — она положила пальцы под левую грудь.

— Любви нет, — повторил Нэпэл. — Ответной.

— Нет! Ведь мне же отвечали на чувства, да и я…

— Любить можно только один раз. Все они лишь притворялись, что любят. Потому что то единственное, настоящее чувство уже было у них, и осталось без ответа. Или ещё не было. Они притворялись — и я не могу даже обвинять их в этом. Такова жизнь… И у них нет другого выбора. Ведь во всём остальном они были честны с тобой?.. И не ругай их: они порядочные люди, и станут отличными семьянинами. И будут так же искусно имитировать любовь к своим жёнам, а жёны будут предаваться тому же. Потому что ни у кого нет выбора.

Нэпэл не стал говорить ей, чтобы не обидеть, ещё и что уже никогда не поверит в то, что кто-то его действительно любит, и одна из причин — его власть. Никто не сможет поручиться, что этой девушке нужен он, а не богатые подарки, и главные роли в лучших операх.

— Зачем же им жениться на тех, кого они не любят?

— Ты так и не поняла?.. Да потому, что те, кого они любят, не хотят быть с ними. А прожить жизнь до конца в одиночестве… Уж лучше пулю в лоб…

— Но как же я… Я ведь их любила…

— И тебе это только казалось. Я не психолог, чтобы копаться в твоей душе, и не твой биограф, чтобы указать на твою настоящую любовь. Возможно, ты даже хотела их полюбить, но это было уже не возможно — призрак былой любви не давал тебе. Подумай сама, вспомни того, кто был тебе дорог по-настоящему. Ведь есть человек, которого ты сама того не осознавая представляешь на месте всех тех, кто оказывается в твоей постели.

Нэпэл встал с постели, разгладил шёлковые простыни. Взял со стула бронеплащ. У выхода повернулся и сказал:

— Спасибо тебе, что была приветлива со мной.

Силье догнала его в коридоре, забежала вперёд, несколько секунд шла молча сбоку, заглядывая Нэпэлу в лицо. Император не сразу заметил актрису, вновь был погружён в свои мысли, да и лицо Силье уже начало стираться из памяти.

— Но как же… Скажи мне… Я вспомнила… Нет, и не забывала никогда его!.. Что мне делать?..

— Откуда знать мне? — усмехнулся криво Нэпэл.

— Но ведь ты же Император!.. Посоветуй, придумай что-нибудь!..

— Я не могу справиться со своей проблемой, как же я могу советовать что-то по чужой, такой похожей на мою?..

Силье опустила глаза, из них потекли слёзы. Она прижала руки к груди, будто прося что-то. И Нэпэл выдавил наконец из себя:

— Знаешь, ведь если ты любишь его… а он нет… Ведь он никогда никого не полюбит. Так какая ему разница?.. А если ты будешь с ним, так он хотя бы познает настоящую любовь. И ты сделаешь его счастливым. А он — тебя…

Она с надеждой подняла глаза, спросила, совсем по-детски, наивно:

— Правда?..

— Почему бы и нет? Только вот у меня не хватает духу сказать моей любимой эти слова… Да этот поступок будет бессмыслен…

Император пошёл дальше по коридору, вниз по ступенькам, в огромный вестибюль, там его уже ждал Сэйпог. А маленькая Силье бегом вернулась в свою гримёрную, набросила меховое манто, взяла шляпку, и бегом же спустилась к своей машине, лихорадочно вспоминая адрес того, кто не давал ей покоя.

Самое безопасное и надёжное из всех ныне существующих убежищ — бункер А-300. Во всяком случае, так решили строители, а раньше них аналитики. Расположение на километровой глубине позволило бы сохранить жизнь тридцати тысячам солдат даже при точечном многократном попадании атомных ракет и сверхтяжёлых бомб. Двадцать термоядерных реакторов в автономном режиме проработали бы пять столетий, исправно обеспечивая обитателей бункера энергией. А запасы питания и воздуха являлись самовосполняемыми. Строилось убежище на случай ядерной войны, или атаки пришельцев, — а она рассматривалась всерьёз аналитиками Военведа.

Сюда этим же утром и вылетели Император и глава Гибеша. В бункере должны собраться лучшие стратеги и тактики всех ведомств. Не для того, чтобы решать вопрос с заговором, — грядущий возможный мятеж Император желал подавить сам, да и не стоило отвлекать могучие интеллекты ради такой мелочи. Соберутся, чтобы составить план большой войны, которая должна задушить последние очаги сопротивления на Явае.

Во время полёта к полигону, под которым находился бункер, Нэпэл и Сэйпог обсуждали будущую войну. Пытались, — друзья всё время сбивались, возвращаясь к «Мастеру желаний», к оперной приме Силье, к Сестре Океана, — с ней провёл ночь Сэйпог..

— Император! — в каюту после условного стука вошёл офицер. — Срочное сообщение от наземных служб координации!

— В чём дело? — сдвинул брови Нэпэл.

— Из явайской Тенгрийской крепости на аэродром города Пайтру прибыла спасательная капсула. На борту были обнаружены девять человек тяжело раненых, — докладывал офицер, — в звании от рядового до капитана, ещё двадцать пять трупов — не дожили до посадки. Командарм Чэрт был при смерти…

— Что-о-о?.. — вскочил с кресла Сэйпог.

Нэпэл прокручивал последнюю фразу, не до конца ещё уяснив смысл.

— Как он оказался там?.. — наконец проговорил растерянно.

— Командарм Чэрт проводил инспекцию Тенгра, — пояснил офицер.

— Угораздит же его оказаться в самом пекле!.. — сквозь сжатые зубы цедил Сэйпог, бил в бессильной ярости кулаком по переборке.

— На данный момент его жизни ничего не угрожает. Он и другие выжившие находятся в военном госпитале Пайтру и идут на поправку. Связь с Тенгром установить не удалось. Цитадель подверглась разрушению.

— Необходимо, чтобы Чэрт находился как можно ближе к своему ведомству, — проговорил Нэпэл, подумав несколько секунд. — Переведите Командарма в какой-нибудь госпиталь в Мириусе. Скажем… м-м-м… в клинику доктора Фрекса!..

— Но Нэпэл!.. — встрепенулся Сэйпог.

— В клинику доктора Фрекса, — настойчиво повторил Император. — Офицер, вы можете идти! Сэйпог, мне пришла в голову одна небольшая хитрость!

Большой совет закончился к вечеру. Нэпэл принял решение немедленно возвращаться в Мириус — не мог дальше выносить давления железобетонных сводов, сотен тысяч кубометров земной плоти. Казалось, что всё это лежит на нём, как небесная сфера на плечах титана. Странное сравнение… Громадная масса породы и невесомое небо… Впрочем, если вдуматься, и одно, и другое — тюрьма…

Двое друзей немедля сели в самолёт, приказали пилотам поднимать эскадру в воздух. Как и на пути сюда, императорский самолёт сопровождал боевой отряд. Помимо истребителей и штурмовых самолётов в него входили тяжёлые бомбардировщики, чтобы раскатывать всё, могущее угрожать с земли, несколько транспортников с дивизионом солдат, и запасной самолёт, точная копия этого.