Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Жюль Верн
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Жюль Верн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Многим капитанам и судовладельцам 1866 год запомнился удивительными происшествиями. С некоторого времени мореплаватели стали встречать в открытом океане длинный, светящийся в темноте веретенообразный предмет, превосходивший размерами и скоростью передвижения самого крупного кита…

Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Жюль Верн

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Двадцать шестого ноября, в три часа утра, "Наутилус" пересек тропик Рака под 172o долготы. 27 ноября мы миновали Сандвичевы острова, где 14 февраля 1779 года погиб знаменитый капитан Кук. Мы прошли, стало быть, четыре тысячи восемьсот шестьдесят лье со времени нашего путешествия. Утром, выйдя на палубу, я увидел, в двух милях под ветром, остров Гавайи, самый большой из семи островов, образующих Гавайский архипелаг. Я видел ясно возделанные поля, предгорья и цепи гор вдоль побережья, вулканы, над которыми господствует Мауна-Кеа, вздымающаяся на пять тысяч метров над уровнем моря. Сети, в числе многих образцов фауны этих мест, выловили несколько экземпляров веерообразной павонии, полипа чрезвычайно изящной формы, типичного обитателя этой части океана. "Наутилус"

по-прежнему держал курс на юго-восток. 1 декабря он пересек экватор под 142o долготы, а 4 декабря, после быстрого перехода, не отмеченного ничем примечательным, мы подошли к Маркизским островам. На

расстоянии трех миль от берега, под 8o57' южной широты и 139o32' западной долготы, вырисовывался пик Мартин на Нукухива, крупнейшем из Маркизских островов, принадлежащих Франции. Я мог разглядеть лишь очертания лесистых гор на горизонте, так как капитан Немо не любил приближаться к земле. В этих водах попались в сети великолепные образцы рыб: корифены с лазоревыми плавниками и

золотым хвостом, несравненные по нежности их мяса, коралловые губаны, почти бесчешуйные, но очень вкусные, коралловые рыбки-осторинки с костяной челюстью, желтоватые мелкие тунцы, тасары, на вкус не уступающие макрели, - рыбы, достойные почетного места в нашем меню. Миновав эти прелестные острова, охраняемые французским морским флотом, "Наутилус" с 4 по 11 декабря прошел около двух тысяч миль. Плавание ознаменовалось встречей с огромным количеством кальмаров, любопытных моллюсков, родственных каракатице. Французские рыболовы называют их "летучие волосатики". Кальмары принадлежат к классу головоногих, подклассу двужаберных, к которому относятся и каракатицы и аргонавт "бумажный ботик". Эти животные внимательно изучались древними натуралистами и, занимая почетное место в метафорах античных ораторов, пользовались не меньшим успехом за столом богатых граждан, так по крайней мере утверждает Атеней, древнегреческий врач, предшественник знаменитого Галена. В ночь с 9 на 10 декабря "Наутилус" встретил на своем пути целые полчища моллюсков. С наступлением ночи животные, поднявшись из морских пучин в

	верхние слои и следуя миграционными путями сельди и сардин, перемещались из умеренной зоны в зоны более теплые. Обычная миграция морских организмов, которая захватывает громадные массы, исчисляемые миллионами тонн! Мы наблюдали сквозь толстые хрустальные стекла, как кальмары, с силой выбрасывая воду из своей так называемой "воронки" обратными толчками, по "ракетному" принципу, проворно перебирая своими десятью щупальцами, развевавшимися вокруг их головы, как живые змеи Г оргоны, преследовали с удивительной скоростью рыб и моллюсков, -пожирали мелких и в свою очередь пожирались крупными. "Наутилус", несмотря на быстроту своего хода, в течение многих часов шел в окружении этих животных, во множестве попадавших в сети. Я узнал представителей девяти видов, согласно классификации д'Орбиньи, типических для тихоокеанской фауны. Море щедро развертывало перед нами картины, одна другой пленительнее! Оно разнообразило их до бесконечности. Оно меняло без устали декорации и обстановку сцены, радуя глаз. Оно не только развлекало нас, позволяя наблюдать живые существа в родной им стихии, но и открывало нам свои самые сокровенные тайны.
During the daytime of the 11th of December I was busy reading in the large drawing-room. Ned Land and Conseil watched the luminous water through the half-open panels. The Nautilus was immovable. While its reservoirs were filled, it kept at a depth of 1,000 yards, a region rarely visited in the ocean, and in which large fish were seldom seen.	Днем, 11 декабря, я читал в салоне книгу из библиотеки капитана Немо. Нед Ленд и Консель при раздвинутых ставнях любовались ярко освещенными водами. "Наутилус" стоял на месте. Наполнив резервуары, судно держалось на глубине тысячи метров, в слоях мало обитаемых, где крупная рыба встречается чрезвычайно редко.
I was then reading a charming book by Jean Mace, The Slaves of the Stomach, and I was learning some valuable lessons from it, when Conseil interrupted me.	Я читал прелестную книгу Жана Масэ "Служители желудка", восхищаясь неподражаемым остроумием автора, как вдруг Консель позвал меня.
"Will master come here a moment?" he said, in a curious voice.	- Не угодно ли вашей милости подойти сюда на минуту? - сказал он каким-то странным голосом.
"What is the matter, Conseil?"	- Что случилось, Консель?
"I want master to look."	- Не угодно ли взглянуть.
I rose, went, and leaned on my elbows before the panes and watched.	Я встал, подошел к окну, взглянул наружу.
In a full electric light, an enormous black mass, quite immovable, was suspended in the midst of the waters. I watched it attentively, seeking to find out the nature of this gigantic cetacean. But a sudden thought crossed my mind. "A vessel!" I said, half aloud.	В пространстве, ярко освещенном прожектором "Наутилуса", виднелась повисшая среди вод какая-то черная громада. Я пристально всматривался, разглядывая это гигантское китообразное животное. И вдруг у меня мелькнула мысль. - Корабль! - вскричал я.
"Yes," replied the Canadian, "a disabled ship that has sunk perpendicularly."	- Да, - отвечал канадец, - затонувший корабль с перебитым рангоутом!

Ned Land was right; we were close to a vessel of which the tattered shrouds still hung from their chains. The keel seemed to be in good order, and it had been wrecked at most some few hours. Three stumps of masts, broken off about two feet above the bridge, showed that the vessel had had to sacrifice its masts. But, lying on its side, it had filled, and it was heeling over to port. This skeleton of what it had once been was a sad spectacle as it lay lost under the waves, but sadder still was the sight of the bridge, where some corpses, bound with ropes, were still lying. I counted five-four men, one of whom was standing at the helm, and a woman standing by the poop, holding an infant in her arms. She was quite young. I could distinguish her features, which the water had not decomposed, by the brilliant light from the Nautilus. In one despairing effort, she had raised her infant above her head-poor little thing!-whose arms encircled its mother's neck. The attitude of the four sailors was frightful, distorted as they were by their convulsive movements, whilst making a last effort to free themselves from the cords that bound them to the vessel. The steersman alone, calm, with a grave, clear face, his grey hair glued to his forehead, and his hand clutching the wheel of the helm, seemed even then to be guiding the three broken masts through the depths of the ocean.	Нед Ленд не ошибался. Перед нами был корабль, потерпевший крушение, с перерезанными вантами, беспомощно висевшими на цепях. Корпус судна был еще в хорошем состоянии; казалось, кораблекрушение произошло всего несколько часов назад. Обломки трех мачт, выступавшие над палубой едва на два фута, свидетельствовали, что команде судна пришлось пожертвовать рангоутом. Наполнившись водой, судно накренилось на бакборт. Какую грусть наводило это судно! Но еще большая грусть охватывала при виде трупов на палубе, привязанных канатами! Я насчитал шесть трупов: четыре мужских - один так и застыл, стоя у руля, -один женский. Женщина с ребенком на руках высунулась наполовину из решетчатого отверстия юта! Она была молода. При ярком свете прожектора я мог даже различить черты ее лица, еще не тронутого разложением. В отчаянии она подняла над головой младенца, цеплявшегося ручонками за материнскую шею! Лица четырех моряков, пытавшихся в последнем усилии разорвать веревки, связывающие их с тонущим судном, поистине были ужасны. Один лишь рулевой, с прилипшими ко лбу седыми волосами и ясным лицом, сохранял спокойствие и, сжимая штурвал рукою, казалось, по-прежнему управлял своим трехмачтовым кораблем в его последнем пути в пучинах океана!
What a scene! We were dumb; our hearts beat fast before this shipwreck, taken as it were from life and photographed in its last moments. And I saw already, coming towards it with hungry eyes, enormous sharks, attracted by the human flesh.	Какое страшное зрелище. Молча, с бьющимся сердцем, стояли мы, не отводя глаз от этой картины кораблекрушения, как бы заснятого в минуту катастрофы!
However, the Nautilus, turning, went round the submerged vessel, and in one instant I read on the stern-"The Florida, Sunderland."	А прожорливые акулы уже устремлялись на запах человеческого мяса! И пока "Наутилус", лавируя, огибал корпус потонувшего корабля, я успел прочесть на его корме: "Флорида" Зундерланд.
CHAPTER XVIII VANIKORO	19. ВАНИКОРО

This terrible spectacle was the forerunner of the series of maritime catastrophes that the Nautilus was destined to meet with in its route. As long as it went through more frequented waters, we often saw the hulls of shipwrecked vessels that were rotting in the depths, and deeper down cannons, bullets, anchors, chains, and a thousand other iron materials eaten up by rust. However, on the 11th of December we sighted the Pomotou Islands, the old "dangerous group" of Bougainville, that extend over a space of 500 leagues at E.S.E. to W.N.W., from the Island Ducie to that of Lazareff. This group covers an area of 370 square leagues, and it is formed of sixty groups of islands, among which the Gambier group is remarkable, over which France exercises sway. These are coral islands, slowly raised, but continuous, created by the daily work of polypi. Then this new island will be joined later on to the neighboring groups, and a fifth continent will stretch from New Zealand and New Caledonia, and from thence to the Marquesas.	Трагическая гибель "Флориды" не являлась каким-либо исключительным случаем катастрофы на море. В дальнейшем, плавая в морях наиболее судоходных, мы все чаще встречали остовы судов, потерпевших кораблекрушение, догнивавших в воде; а на самом дне моря ржавели пушки, ядра, якоря, цепи и тысячи других железных обломков. Одиннадцатого декабря мы приблизились к берегам архипелага Паумоту, бывшей Бугенвильской "опасной группы островов", разбросанных на протяжении пятисот лье, с востока-юго-востока на запад-северо-запад, под 13o30' - 20o50' южной широты и 125o30' - 151 o30' западной долготы, от острова Дюси до острова Лазарева (Матахива). Этот архипелаг занимает площадь в триста семьдесят квадратных лье и состоит из шестидесяти групп островов, в числе которых находится и группа Г амбье (Мангарева), принадлежащая Франции. Это коралловые острова. Медленная, но неустанная работа полипов со временем приведет к тому, что все эти острова соединятся между собой. Затем вновь образовавшийся массив суши сплотится рано или поздно с соседним архипелагом, и между Новой Зеландией и Новой Каледонией, простираясь вплоть до Маркизских островов, возникнет пятый материк.
One day, when I was suggesting this theory to Captain Nemo, he replied coldly:	Однажды я заговорил на эту тему с капитаном Немо, но он сухо ответил мне:
"The earth does not want new continents, but new men."	- Нужны новые люди, а не новые континенты!
Chance had conducted the Nautilus towards the Island of Clermont-Tonnere, one of the most curious of the group, that was discovered in 1822 by Captain Bell of the Minerva. I could study now the madreporal system, to which are due the islands in this ocean.	Держась намеченного курса, "Наутилус" проходил вблизи острова Клермон-Тоннер, любопытнейшего из островов всей группы, открытой в 1822 году капитаном "Минервы" Беллом. И тут мне представился случай наблюдать колонии мадрепоровых кораллов, которым обязаны своим происхождением острова в этой части Тихого океана.

Madrepores (which must not be mistaken for corals) have a tissue lined with a calcareous crust, and the modifications of its structure have induced M. Milne Edwards, my worthy master, to class them into five sections. The animalcule that the marine polypus secretes live by millions at the bottom of their cells. Their calcareous deposits become rocks, reefs, and large and small islands. Here they form a ring, surrounding a little inland lake, that communicates with the sea by means of gaps. There they make barriers of reefs like those on the coasts of New Caledonia and the various Pomoton islands. In other places, like those at Reunion and at Maurice, they raise fringed reefs, high, straight walls, near which the depth of the ocean is considerable.

Мадрепоровые кораллы - настоящие рифообразователи, их не должно смешивать с другими видами кораллов. Это морские животные, обладающие известковым скелетом. Различие в структуре их скелета дало моему знаменитому учителю Мильн-Эдвардсу основание подразделить их на пять отрядов. Миллиарды этих микроскопических животных создают своими известковыми скелетиками мощные сооружения: береговые рифы, острова. Тут они образуют лагуну, замыкая океанские воды в кольцо более или менее удлиненного атолла. Там воздвигают барьерные рифы, подобные рифам, опоясывающим берега Новой Каледонии и многих островов Паумоту. А в иных местах, как на островах Общества и на острове Маврикия, они возводят рифовые утесы, высокие отвесные стены, у основания которых глубина океана значительна.

Some cable-lengths off the shores of the Island of Clermont I admired the gigantic work accomplished by these microscopical workers. These walls are specially the work of those madrepores known as milleporas, porites, madrepores, and astraeas. These polypi are found particularly in the rough beds of the sea, near the surface; and consequently it is from the upper part that they begin their operations, in which they bury themselves by degrees with the debris of the secretions that support them. Such is, at least, Darwin's theory, who thus explains the formation of the atolls, a superior theory (to my mind) to that given of the foundation of the madreporical works, summits of mountains or volcanoes, that are submerged some feet below the level of the sea.

Мы шли на расстоянии нескольких кабельтовых от подножия острова Клермон-Тоннер, и я не мог надивиться гигантскими сооружениями, созданными столь микроскопическими зодчими. Эти своеобразные фундаменты являются в основном творением мадрепоровых кораллов, а также коралловых полипняков, известных под названием миллепоровых (из гидроидных), дырчатых - поритов, звездчат - астрей и мозговиков - меандрин. Известковые полипняки, а именно, виды, созидающие рифы и острова, придерживаются берегов суши. Волны и ветер наносят к живым полипнякам обломки кораллов, ракушек и прочее. Первоначально образуется береговой риф; затем полоса полипняков, постепенно отступая от берега, образует барьерный риф; в дальнейшем происходит погружение центрального кораллового острова ниже уровня моря, и, таким образом, появляется атолл. Такова по крайней мере теория Дарвина, объясняющая происхождение атолла, - теория, по моему мнению, более близкая к истине, нежели утверждения его противников, что якобы базой для нарастания живых полипняков служат вершины гор или вулканов, не достигающих всего нескольких футов до поверхности океана.

I could observe closely these curious walls, for perpendicularly they were more than 300 yards deep, and our electric sheets lighted up this calcareous matter brilliantly. Replying to a question Conseil asked me as to the time these colossal barriers took to be raised, I astonished him much by telling him that learned men reckoned it about the eighth of an inch in a hundred years.

Я мог наблюдать вблизи эти любопытные известковые цоколи, погруженные на триста метров в морские глубины и отливающие перламутровым блеском при ярком свете наших электрических огней. Консель спросил меня, сколько времени требует возведение таких колоссальных массивов, и был крайне удивлен, когда я ответил ему, что, по вычислениям ученых, толща коралловых отложений за сто лет увеличивается на одну восьмую дюйма . -Стало быть, чтобы возвести такие стены, - сказал он, - потребовалось... - Сто девяносто две тысячи лет, друг Консель! Библейское летоисчисление, видимо, слишком омолодило Землю. Помимо того, формация каменноугольная, иначе говоря, минерализация допотопных лесов, требовала еще более продолжительного времени. Впрочем, должен заметить, что под библейскими днями сотворения мира следует подразумевать целые эпохи, а не промежуток времени между восходом солнца, тем более что, как свидетельствует библия, солнце создано не в первый день творения. Когда "Наутилус" поднялся на поверхность океана, я мог охватить глазом едва выступающий из воды и поросший густым лесом остров Клермон-Тоннер. Морские штормы и бури оплодотворили, видимо, известковую почву острова. Зерно, унесенное ураганом с соседней суши, упало однажды на эту почву, удобренную разложившимися остатками морских рыб и водорослей, и принесло богатые всходы. Волны выбросили на остров кокосовый орех, созревший на дальнем берегу. Зерна дали ростки. Выросли деревья. Деревья задерживали испарения воды. Возник ручей. Остров постепенно покрылся растительностью. Морским течением, вместе со стволами деревьев, вырванных из земли на соседних островах, были занесены различные микроорганизмы, черви, насекомые. Черепахи стали класть тут свои яйца. Птицы свили гнезда на молодых деревцах. Постепенно развилась жизнь мира животного. И, привлеченный свежестью зелени и плодородием почвы, на острове появился человек. Так образовались коралловые острова -величественное творение микроскопических животных.

Towards evening Clermont-Tonnerre was lost in the distance, and the route of the Nautilus was sensibly changed. After having crossed the tropic of Capricorn in 135° longitude, it sailed W.N.W., making again for the tropical zone. Although the summer sun was very strong, we did not suffer from heat, for at fifteen or twenty fathoms below the surface, the temperature did not rise above from ten to twelve degrees.

К вечеру Клермон-Тоннер скрылся из виду, и "Наутилус" резко изменил курс. Пройдя тропик Козерога под 135o долготы, подводный корабль направился на запад-северо-запад и прошел всю зону между тропиками. Хотя лучи тропического солнца и были жгучи, мы все же не страдали от жары, потому что на глубине тридцати - сорока метров температура воды не превышала десяти -двенадцати градусов.

On 15th of December, we left to the east the bewitching group of the Societies and the graceful Tahiti, queen of the Pacific. I saw in the morning, some miles to the windward, the elevated summits of the island. These waters furnished our table with excellent fish, mackerel, bonitos, and some varieties of a sea-serpent.