Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Научная Фантастика.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Жюль Верн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Многим капитанам и судовладельцам 1866 год запомнился удивительными происшествиями. С некоторого времени мореплаватели стали встречать в открытом океане длинный, светящийся в темноте веретенообразный предмет, превосходивший размерами и скоростью передвижения самого крупного кита…
Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Жюль Верн
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Пятнадцатого декабря мы прошли западнее живописного архипелага Общества и прелестного острова Таити, жемчужины Тихого океана. Утром в нескольких милях под ветром я увидел высокие вершины этого острова. В его водах мы выловили несколько превосходных рыб: беломясых тунцов, альбакоров и похожих на морских змей рыб мурен. "Наутилус" прошел восемь тысяч сто миль. Когда мы проходили между архипелагом Тонга-Табу, где погибли экипажи "Арго", "Порт-о-Пренс" и "Дюк оф Портланд", и архипелагом Мореплавателей, где был убит капитан Лангль, друг Лаперуза, лаг "Наутилуса" отметил девять тысяч семьсот двадцать миль. Затем мы обошли архипелаг Фиджи, где были убиты матросы из команды "Юнион" и капитан Бюро из Нанта, командир корабля "Любезная Жозефина". Архипелаг Фиджи растянулся на сто лье с севера на юг и на девяносто лье с востока на запад, под 6o и 2o южной широты и 174o-179o западной долготы. Он представлял собою группу островков, барьерных рифов и островов, из которых крупнейшие - Вити-Леву, Вануа-Леву и Кандюбон. Острова эти были
открыты Тасманом в 1643 году; в том же году Торичелли изобрел барометр, а Людовик XIV вступил на престол. Предоставляю судить читателю, которое из этих событий было полезнее для человечества! В 1774 году эти острова посетил Кук, в 1793 году д'Антркасто, и, наконец, в 1827 году Дюмон д'Юрвиль, распутавший географический хаос этого архипелага. "Наутилус" шел близ бухты Вайлеа, памятной в связи с трагическими приключениями капитана Диллона, который первый осветил тайну гибели кораблей Лаперуза. Мы несколько раз
закидывали драгу и извлекли множество превосходных устриц. Следуя наставлениям Сенеки, мы вскрывали раковины тут же за столом и глотали устрицы с жадностью. Эти моллюски принадлежат к виду, известному под названием Ostrea lamellosa, чрезвычайно распространенному на Корсике. Бухта Вайлеа, видимо, была
велика; и если бы не злейшие враги устриц морские звезды и крабы, пожирающие молодых моллюсков в громадных количествах, скопление раковин привело бы к полному обмелению бухты, если учесть, что каждый моллюск производит до двух миллионов яиц. И если Неду Ленду на этот раз не пришлось каяться в своем обжорстве, то лишь потому, что устрицы единственное блюдо, которое не грозит расстройством желудка. В самом деле, нужно съесть не менее шестнадцати дюжин этих двустворчатых моллюсков, чтобы организм человека получил триста пятнадцать граммов азотистых веществ, необходимых для его питания в течение дня.
| On the 25th of December the Nautilus sailed into the midst of the New Hebrides, discovered by Quiros in 1606, and that Bougainville explored in 1768, and to which Cook gave its present name in 1773. This group is composed principally of nine large islands, that form a band of 120 leagues N.N.S. to S.S.W., between 15° and 2° S. lat., and 164 deg. and 168° long. We passed tolerably near to the Island of Aurou, that at noon looked like a mass of green woods, surmounted by a peak of great height. | Двадцать пятого декабря "Наутилус" шел мимо островов Ново-Г ебридского архипелага, открытого Квиросом в 1606 году, исследованного Бугенвилем в 1768 году и получившего свое нынешнее наименование от Кука в 1773 году. Г руппа эта состоит в основном из девяти больших островов, следующих один за другим на протяжении ста двадцати лье с северо-северо-запада к юго-юго-востоку, под 15o-2o южной широты и 164o-168o долготы. В полдень мы проходили довольно близко от острова Ору; и у меня осталось от него впечатление сплошного лесного массива, увенчанного высоким горным пиком. |
| That day being Christmas Day, Ned Land seemed to regret sorely the non-celebration of "Christmas," the family fete of which Protestants are so fond. I had not seen Captain Nemo for a week, when, on the morning of the 27th, he came into the large drawing-room, always seeming as if he had seen you five minutes before. I was busily tracing the route of the Nautilus on the planisphere. The Captain came up to me, put his finger on one spot on the chart, and said this single word. | В тот день было рождество, и Нед Ленд, как мне показалось, приуныл, вспоминая традиционное "Christmas" - подлинный семейный праздник, до фанатизма почитаемый протестантами. Капитан Немо не появлялся уже целую неделю. Наконец, утром 27 декабря он вошел в салон так непринужденно, словно мы расстались с ним каких-нибудь пять минут назад. А я как раз искал на карте место прохождения "Наутилуса". Капитан подошел ко мне и, указав точку на карте, коротко сказал: |
| "Vanikoro." | - Ваникоро. |
| The effect was magical! It was the name of the islands on which La Perouse had been lost! I rose suddenly. | Название подействовало на меня магически. Это было название островов, у которых погибли корабли Лаперуза. Я вскочил на ноги. |
| "The Nautilus has brought us to Vanikoro?" I asked. | - "Наутилус" держит курс на Ваникоро? - спросил я. |
| "Yes, Professor," said the Captain. | - Да, господин профессор, - отвечал капитан. |
| "And I can visit the celebrated islands where the Boussole and the Astrolabe struck?" | - И я могу побывать на этих знаменитых островах, где потерпели кораблекрушение "Буссоль" и "Астролябия"? |
| "If you like, Professor." | - Если вам будет угодно, господин профессор. |
| "When shall we be there?" | - А как далеко до Ваникоро? |
| "We are there now." | - А вот и Ваникоро, господин профессор. |
| Followed by Captain Nemo, I went up on to the platform, and greedily scanned the horizon. | Вместе с капитаном Немо я поднялся на палубу и глазами жадно впился в горизонт. |
| To the N.E. two volcanic islands emerged of unequal size, surrounded by a coral reef that measured forty miles in circumference. We were close to Vanikoro, really the one to which Dumont d'Urville gave the name of Isle de la Recherche, and exactly facing the little harbour of Vanou, situated in 16° 4' S. lat., and 164° 32' E. long. The earth seemed covered with verdure from the shore to the summits in the interior, that were crowned by Mount Kapogo, 476 feet high. The Nautilus, having passed the outer belt of rocks by a narrow strait, found itself among breakers where the sea was from thirty to forty fathoms deep. Under the verdant shade of some mangroves I perceived some savages, who appeared greatly surprised at our approach. In the long black body, moving between wind and water, did they not see some formidable cetacean that they regarded with suspicion? | На северо-востоке виднелись два острова, разные по величине, но, несомненно, вулканического происхождения, окруженные коралловым барьером, приблизительно до сорока миль в окружности. Мы были вблизи острова Ваникоро. Вернее, мы были у входа в маленькую гавань Вану, расположенную под 16o4' южной широты и 164o32' восточной долготы. Остров, казалось, был сплошь покрыт зеленью, начиная от берега до горных вершин, над которыми возвышалась вершина Капого высотою четыреста семьдесят шесть туазов. "Наутилус", войдя через узкий пролив внутрь кораллового барьера, очутился за линией прибоя, в гавани, глубина которой доходила до тридцати - сорока саженей. В тени мангров виднелись фигуры дикарей, с величайшим удивлением следивших за нашим судном. Быть может, они принимали черный веретенообразный корпус "Наутилуса" за какое-нибудь китообразное животное, которого надо было опасаться? |
| Just then Captain Nemo asked me what I knew about the wreck of La Perouse. | Капитан Немо спросил меня, что мне известно о гибели Лаперуза. |
| "Only what everyone knows, Captain," I replied. | - То, что известно всем, капитан, - отвечал я. |
| "And could you tell me what everyone knows about it?" he inquired, ironically. | - А не можете ли вы посвятить меня в то, что известно всем? - не без иронии спросил капитан. |
| "Easily." | - Очень охотно! |
| I related to him all that the last works of Dumont d'Urville had made known-works from which the following is a brief account. | И я стал пересказывать ему содержание последних сообщений Дюмон д'Юрвиля. Вот краткое изложение событий. |
| La Perouse, and his second, Captain de Langle, were sent by Louis XVI, in 1785, on a voyage of circumnavigation. They embarked in the corvettes Boussole and the Astrolabe, neither of which were again heard of. In 1791, the French Government, justly uneasy as to the fate of these two sloops, manned two large merchantmen, the Recherche and the Esperance, which left Brest the 28th of September under the command of Bruni d'Entrecasteaux. | Лаперуз и его помощник, капитан де Лангль, в 1785 году были посланы Людовиком XVI в кругосветное плавание на корветах "Буссоль" и "Астролябия" и бесследно пропали. В 1791 году французское правительство, встревоженное судьбой двух корветов Лаперуза, снарядило спасательную экспедицию под командой Бруни д'Антркасто, в составе двух фрегатов "Решерш" и "Эсперанс", которые вышли в плавание из Бреста 28 сентября. |
| Two months after, they learned from Bowen, commander of the Albemarle, that the debris of shipwrecked vessels had been seen on the coasts of New Georgia. But D'Entrecasteaux, ignoring this communication-rather uncertain, besides-directed his course towards the Admiralty Islands, mentioned in a report of Captain Hunter's as being the place where La Perouse was wrecked. | Спустя два месяца стало известно из показаний некоего Боуэна, командира корабля "Албермель", что обломки каких-то судов были замечены у берегов Новой Георгии. Но д'Антркасто, не зная об этом сообщении, - к слову сказать, довольно сомнительном, - держал свой путь к островам Адмиралтейства, которые в рапорте капитана Гунтера указывались как место кораблекрушения корветов Лаперуза. |
| They sought in vain. The Esperance and the Recherche passed before Vanikoro without stopping there, and, in fact, this voyage was most disastrous, as it cost D'Entrecasteaux his life, and those of two of his lieutenants, besides several of his crew. | Поиски д'Антркасто были безуспешны. Корветы спасательной экспедиции прошли мимо Ваникоро, не останавливаясь, и плавание для них окончилось трагически, ибо экспедиция стоила жизни самому д'Антркасто, двум его помощникам и многим матросам из команды корветов. |
| Captain Dillon, a shrewd old Pacific sailor, was the first to find unmistakable traces of the wrecks. On the 15th of May, 1824, his vessel, the St. Patrick, passed close to Tikopia, one of the New Hebrides. There a Lascar came alongside in a canoe, sold him the handle of a sword in silver that bore the print of characters engraved on the hilt. The Lascar pretended that six years before, during a stay at Vanikoro, he had seen two Europeans that belonged to some vessels that had run aground on the reefs some years ago. | Первым на несомненные следы гибели кораблей Лаперуза напал старый морской волк, капитан Дилон, отлично знавший Тихий океан. 15 мая 1824 года его корабль "Святой Патрик" проходил мимо острова Тикопиа, принадлежащего к Ново-Гебридской группе. Там один туземец, приплывший к кораблю в пироге, продал капитану серебряный эфес шпаги, на котором сохранились следы какой-то надписи. Тот же туземец рассказал Дилону, что шесть лет назад он видел на Ваникоро двух европейцев из экипажа кораблей, разбившихся о рифы вблизи этого острова. |
| Dillon guessed that he meant La Perouse, whose disappearance had troubled the whole world. He tried to get on to Vanikoro, where, according to the Lascar, he would find numerous debris of the wreck, but winds and tides prevented him. | Дилон сообразил, что речь идет о корветах Лаперуза, исчезновение которых волновало весь мир. Он решил идти на Ваникоро, где, по словам туземца, сохранились еще следы кораблекрушения. Но ветры и течения не позволили Дилону осуществить его намерение. |
| Dillon returned to Calcutta. There he interested the Asiatic Society and the Indian Company in his discovery. A vessel, to which was given the name of the Recherche, was put at his disposal, and he set out, 23rd January, 1827, accompanied by a French agent. | Дилон вернулся в Калькутту. Там он сумел заинтересовать своим открытием Азиатское общество и Ост-Индскую компанию, и в его распоряжение был предоставлен корабль, также получивший название "Решерш". 23 января 1827 года, сопровождаемый французским представителем, Дилон отплыл из Калькутты. |
| The Recherche, after touching at several points in the Pacific, cast anchor before Vanikoro, 7th July, 1827, in that same harbour of Vanou where the Nautilus was at this time. | После неоднократных остановок в различных пунктах Тихого океана, 7 июля 1827 года, корабль "Решерш" бросил, наконец, якорь в той самой гавани Вану, где сейчас стоял "Наутилус". |
| There it collected numerous relics of the wreck-iron utensils, anchors, pulley-strops, swivel-guns, an 18 lb. shot, fragments of astronomical instruments, a piece of crown work, and a bronze clock, bearing this inscription-"Bazin m'a fait," the mark of the foundry of the arsenal at Brest about 1785. There could be no further doubt. | Дилон нашел тут множество остатков кораблекрушения: якоря, инструменты, блоковые стропы, камнеметы, восемнадцатифунтовое ядро, обломки астрономических приборов, кусок гакаборта и бронзовый колокол с надписью: "Отлит Базеном", с клеймом литейной Брестского арсенала и датой "1785". Не оставалось ни малейшего сомнения! |
| Dillon, having made all inquiries, stayed in the unlucky place till October. Then he quitted Vanikoro, and directed his course towards New Zealand; put into Calcutta, 7th April, 1828, and returned to France, where he was warmly welcomed by Charles X. | Дилон, продолжая поиски доказательств, пробыл на месте катастрофы до октября месяца. Затем он поднял якорь и через Новую Зеландию пошел в Калькутту. 7 апреля 1828 года он воротился во Францию и был милостиво принят Карлом X. |
| But at the same time, without knowing Dillon's movements, Dumont d'Urville had already set out to find the scene of the wreck. And they had learned from a whaler that some medals and a cross of St. Louis had been found in the hands of some savages of Louisiade and New Caledonia. Dumont d'Urville, commander of the Astrolabe, had then sailed, and two months after Dillon had left Vanikoro he put into Hobart Town. There he learned the results of Dillon's inquiries, and found that a certain James Hobbs, second lieutenant of the Union of Calcutta, after landing on an island situated 8° 18' S. lat., and 156° 30' E. long., had seen some iron bars and red stuffs used by the natives of these parts. Dumont d'Urville, much perplexed, and not knowing how to credit the reports of low-class journals, decided to follow Dillon's track. | В то же самое время Дюмон д'Юрвиль, ничего не зная об открытии Дилона, продолжал поиски следов кораблекрушения в совершенно другом направлении. Со слов одного китобоя ему стало известно, что у дикарей Луизиады и Новой Каледонии видели медаль и крест св.Людовика. Дюмон д'Юрвиль, командир "Астролябии", вышел в море и спустя два месяца после того, как Дилон покинул Ваникоро, бросил якорь у Гобарт-Тоуна. Тут он узнал о результатах поисков Дилона и помимо того ознакомился с показанием некоего Джемса Гоббса, помощника капитана "Юниона" из Калькутты, который утверждал, что, пристав к острову, лежащему под 8o18' южной широты и 156o30' восточной долготы, он якобы видел у туземцев железные брусья и куски красной ткани. Дюмон д'Юрвиль, смущенный этими противоречивыми сведениями и не зная, можно ли им верить, решился все же идти по следам Дилона. |
| On the 10th of February, 1828, the Astrolabe appeared off Tikopia, and took as guide and interpreter a deserter found on the island; made his way to Vanikoro, sighted it on the 12th inst., lay among the reefs until the 14th, and not until the 20th did he cast anchor within the barrier in the harbour of Vanou. | Десятого февраля 1828 года корвет "Астролябия" подошел к острову Тикопиа. Приняв на борт в качестве лоцмана и переводчика бывшего матроса, обосновавшегося на этом острове, судно взяло курс на Ваникоро. Подойдя к острову 12 февраля, "Астролябия", лавируя между его коралловыми рифами, только 20 февраля, преодолев рифовые барьеры, вошла в гавань Вану. |
| On the 23rd, several officers went round the island and brought back some unimportant trifles. The natives, adopting a system of denials and evasions, refused to take them to the unlucky place. This ambiguous conduct led them to believe that the natives had ill-treated the castaways, and indeed they seemed to fear that Dumont d'Urville had come to avenge La Perouse and his unfortunate crew. | Двадцать третьего февраля матросы "Астролябии", вернувшись из обхода острова, принесли несколько малоценных обломков. Туземцы отказались указать им место катастрофы, отговариваясь непониманием. Поведение туземцев было подозрительным и наводило на мысль, что они плохо обошлись с потерпевшими кораблекрушение. Они как будто боялись, что Дюмон д'Юрвиль явился отомстить за Лаперуза и его злосчастных спутников. |
| However, on the 26th, appeased by some presents, and understanding that they had no reprisals to fear, they led M. Jacquireot to the scene of the wreck. | Наконец, 26 февраля, прельстившись подарками и поняв, что им не грозит расплата за содеянное, туземцы указали помощнику капитана Жаконо место катастрофы. |
| There, in three or four fathoms of water, between the reefs of Pacou and Vanou, lay anchors, cannons, pigs of lead and iron, embedded in the limy concretions. The large boat and the whaler belonging to the Astrolabe were sent to this place, and, not without some difficulty, their crews hauled up an anchor weighing 1,800 lbs., a brass gun, some pigs of iron, and two copper swivel-guns. | Там, на глубине трех-четырех саженей под водою, между рифами Паку и Вану, лежали якоря, пушки, железные и свинцовые чушки балласта, покрывшиеся уже известковыми отложениями. Шлюпка и китобойное судно с "Астролябии" направились к этому месту и с большим трудом подняли со дна якорь, весивший тысячу восемьсот фунтов, пушку, стрелявшую восьмифунтовыми ядрами, одну свинцовую чушку и две медные камнеметные мортиры. |
| Dumont d'Urville, questioning the natives, learned too that La Perouse, after losing both his vessels on the reefs of this island, had constructed a smaller boat, only to be lost a second time. Where, no one knew. | Дюмон д'Юрвиль, опросив туземцев, узнал, что Лаперуз, потерявший оба корабля, разбившиеся о рифовый барьер острова, выстроил из обломков небольшое суденышко и вновь пустился в плавание, чтобы опять потерпеть кораблекрушение... Где? Этого никто не знал. Командир "Астролябии" воздвиг под сенью мангров памятник отважному мореплавателю и его спутникам. Это была простая четырехгранная пирамида на коралловом пьедестале. Ни кусочка металла, на который так падки туземцы, не пошло на этот памятник! |
| But the French Government, fearing that Dumont d'Urville was not acquainted with Dillon's movements, had sent the sloop Bayonnaise, commanded by Legoarant de Tromelin, to Vanikoro, which had been stationed on the west coast of America. The Bayonnaise cast her anchor before Vanikoro some months after the departure of the Astrolabe, but found no new document; but stated that the savages had respected the monument to La Perouse. That is the substance of what I told Captain Nemo. | Дюмон д'Юрвиль хотел тут же сняться с якоря. Но команда "Астролябии" была изнурена лихорадкой, свирепствовавшей в этих местах, да и сам он был болен. Он мог пуститься в обратный путь только 17 марта. Между тем французское правительство, полагая, что Дюмон д'Юрвиль не знает об открытии Дилона, послало на Ваникоро корвет "Байонез", под командою Легоарана де Тромлена, стоявший тогда у западного берега Америки. "Байонез" бросил якорь у берегов Ваникоро спустя несколько месяцев после отплытия "Астролябии". Никаких новых документов не было найдено, но выяснилось, что дикари не тронули мавзолея Лаперуза. Вот все, что я мог сообщить капитану Немо. |
| "So," he said, "no one knows now where the third vessel perished that was constructed by the castaways on the island of Vanikoro?" | - Итак, - сказал он, - по сей день неизвестно, где погибло третье судно, выстроенное потерпевшими кораблекрушение у Ваникоро? |
| "No one knows." | - Неизвестно. |
| Captain Nemo said nothing, but signed to me to follow him into the large saloon. The Nautilus sank several yards below the waves, and the panels were opened. | Капитан ничего не ответил, но знаком пригласил меня следовать за ним в салон. "Наутилус" погрузился на глубину нескольких метров, и железные створы раздвинулись. |
| I hastened to the aperture, and under the crustations of coral, covered with fungi, syphonules, alcyons, madrepores, through myriads of charming fish-girelles, glyphisidri, pompherides, diacopes, and holocentres-I recognised certain debris that the drags had not been able to tear up-iron stirrups, anchors, cannons, bullets, capstan fittings, the stem of a ship, all objects clearly proving the wreck of some vessel, and now carpeted with living flowers. While I was looking on this desolate scene, Captain Nemo said, in a sad voice: | Я кинулся к окну, и под коралловыми отложениями, под покровом фунгий, сифоновых, альциониевых кораллов, кариофиллей, среди мириадов прелестных рыбок, радужниц, глифизидонов, помферий, диакопей, жабошипов я заметил обломки, не извлеченные экспедицией Дюмон д'Юрвиля, железные части, якоря, пушки, ядра, форштевень - словом, части корабельного снаряжения, поросшие теперь животными, похожими на цветы. В то время как я рассматривал эти плачевные останки, капитан Немо сказал мне внушительным тоном: |
| "Commander La Perouse set out 7th December, 1785, with his vessels La Boussole and the Astrolabe. He first cast anchor at Botany Bay, visited the Friendly Isles, New Caledonia, then directed his course towards Santa Cruz, and put into Namouka, one of the Hapai group. Then his vessels struck on the unknown reefs of Vanikoro. The Boussole, which went first, ran aground on the southerly coast. The Astrolabe went to its help, and ran aground too. The first vessel was destroyed almost immediately. The second, stranded under the wind, resisted some days. The natives made the castaways welcome. They installed themselves in the island, and constructed a smaller boat with the debris of the two large ones. Some sailors stayed willingly at Vanikoro; the others, weak and ill, set out with La Perouse. They directed their course towards the Solomon Islands, and there perished, with everything, on the westerly coast of the chief island of the group, between Capes Deception and Satisfaction." | - Капитан Лаперуз вышел в плаванье седьмого декабря тысяча семьсот восемьдесят пятого года на корветах "Буссоль" и "Астролябия". Сперва он базировался на Ботани-Бэй, затем посетил архипелаг Общества, Новую Каледонию, направился к Санта-Крусу и бросил якорь у Намука, одного из островов Гавайской группы. Наконец, корветы Лаперуза подошли к рифовым барьерам, окружающим остров Ваникоро, в ту пору еще неизвестным мореплавателям. "Буссоль", который шел впереди, натолкнулся на рифы около южного берега. "Астролябия" поспешила к нему на помощь и тоже наскочила на риф. Первый корвет затонул почти мгновенно. Второй, севший на мель под ветром, держался еще несколько дней. Туземцы оказали довольно хороший прием потерпевшим кораблекрушение. Лаперуз обосновался на острове и начал строить небольшое судно из остатков двух корветов. Несколько матросов пожелали остаться на Ваникоро. Остальные, изнуренные болезнями, слабые, отплыли с Лаперузом в направлении Соломоновых островов и погибли все до одного у западного берега главного острова группы, между мысами Разочарования и Удовлетворения! |
| "How do you know that?" | - Но как вы об этом узнали? - вскричал я. |
| "By this, that I found on the spot where was the last wreck." | - Вот что я нашел на месте последнего кораблекрушения! |
| Captain Nemo showed me a tin-plate box, stamped with the French arms, and corroded by the salt water. He opened it, and I saw a bundle of papers, yellow but still readable. | И капитан Немо показал мне жестяную шкатулку с французским гербом на крышке, заржавевшую в соленой морской воде. Он раскрыл ее, и я увидел свиток пожелтевшей бумаги, но все же текст можно было прочесть. |
| They were the instructions of the naval minister to Commander La Perouse, annotated in the margin in Louis XVI's handwriting. | Это была инструкция морского министерства капитану Лаперузу с собственноручными пометками Людовика XVI на полях! |
| "Ah! it is a fine death for a sailor!" said Captain Nemo, at last. "A coral tomb makes a quiet grave; and I trust that I and my comrades will find no other." | - Вот смерть, достойная моряка! - сказал капитан Немо. - Он покоится в коралловой могиле. Что может быть спокойнее этой могилы? Дай бог, чтобы моим товарищам и мне выпала такая же доля! |
| CHAPTER XIX TORRES STRAITS | 20. ТОРРЕСОВ ПРОЛИВ |
| During the night of the 27th or 28th of December, the Nautilus left the shores of Vanikoro with great speed. Her course was south-westerly, and in three days she had gone over the 750 leagues that separated it from La Perouse's group and the south-east point of Papua. | В ночь с 27 на 28 декабря мы оставили Ваникоро. "Наутилус" взял курс на юго-запад и, развив большую скорость, в три дня прошел семьсот пятьдесят лье, словом, расстояние, отделяющее группу островов Лаперуза от юго-восточной оконечности Новой Гвинеи. |
| Early on the 1st of January, 1863, Conseil joined me on the platform. | Лишь только мы встали, утром, первого января 1868 года, я вышел на палубу, и тут меня встретил Консель. |
| "Master, will you permit me to wish you a happy New Year?" | - С вашего позволения, господин профессор, я хотел бы пожелать вам счастья в новом году, -сказал он. |
| "What! Conseil; exactly as if I was at Paris in my study at the Jardin des Plantes? Well, I accept your good wishes, and thank you for them. Only, I will ask you what you mean by a 'Happy New Year' under our circumstances? Do you mean the year that will bring us to the end of our imprisonment, or the year that sees us continue this strange voyage?" | - За чем же стало дело, Консель? Вообрази, что мы в Париже, в моем кабинете в Ботаническом саду! Но скажи, в чем ты видишь счастье при нынешних наших обстоятельствах? Жаждешь ли вырваться из плена, или мечтаешь продлить наше подводное путешествие? |
| "Really, I do not know how to answer, master. We are sure to see curious things, and for the last two months we have not had time for dullness. The last marvel is always the most astonishing; and, if we continue this progression, I do not know how it will end. It is my opinion that we shall never again see the like. I think then, with no offence to master, that a happy year would be one in which we could see everything." | - Ей-ей, не знаю, что и сказать! - отвечал Консель.- Много чудес довелось нам увидеть, и, признаться, в эти два месяца у нас не было времени скучать. Последнее чудо, говорят, всегда самое удивительное; и если впредь будет так продолжаться, я уж и не знаю, чем все это кончится! По-моему, такого случая нам никогда больше не представится... - Никогда, Консель! - Да и господин Немо вполне оправдывает свое латинское имя. Он ничуть нас не стесняет, словно бы и вправду не существует!- Верно, Консель. - Я полагаю, сударь, что счастливым будет тот год, в котором мы увидим все на свете... - Все увидим, Консель? Пожалуй, это будет длинная история! А что думает Нед Ленд? - Нед Ленд держится совершенно другого мнения, - отвечал Консель. -У него положительный склад ума и требовательный желудок. Ему скучно смотреть на рыб и есть рыбные блюда. Как истый англосакс, он привык к бифштексам и не брезгует бренди и джином - в умеренной дозе! Понятно, что ему трудно обходиться без мяса, хлеба и вина! -Что касается меня, Консель, меньше всего я обеспокоен вопросом питания. Меня вполне удовлетворяет режим на борту "Наутилуса". -И меня тоже, - отвечал Консель. - Поэтому я так же охотно остался бы тут, как мистер Ленд охотно бы отсюда бежал. Сложись новый год несчастливо для меня, значит для него он сложился бы счастливо, и наоборот! Таким манером один из нас обязательно будет доволен. Ну, а в заключение пожелаю господину профессору всего, что он сам себе желает! -Благодарю, Консель! А новогодних подарков тебе придется обождать до более удобного времени; пока же удовольствуйся крепким пожатием руки. Вот все, что я могу тебе предложить! -Господин профессор никогда не был так щедр, -ответил Консель. Затем Консель ушел. |
| On 2nd January we had made 11,340 miles, or 5,250 French leagues, since our starting-point in the Japan Seas. Before the ship's head stretched the dangerous shores of the coral sea, on the north-east coast of Australia. Our boat lay along some miles from the redoubtable bank on which Cook's vessel was lost, 10th June, 1770. The boat in which Cook was struck on a rock, and, if it did not sink, it was owing to a piece of coral that was broken by the shock, and fixed itself in the broken keel. | Второе января. Мы прошли одиннадцать тысяч триста сорок миль, короче говоря, пять тысяч двести пятьдесят лье с момента нашего выхода из Японского моря. |
| I had wished to visit the reef, 360 leagues long, against which the sea, always rough, broke with great violence, with a noise like thunder. But just then the inclined planes drew the Nautilus down to a great depth, and I could see nothing of the high coral walls. I had to content myself with the different specimens of fish brought up by the nets. I remarked, among others, some germons, a species of mackerel as large as a tunny, with bluish sides, and striped with transverse bands, that disappear with the animal's life. | Перед нами расстилались опасные воды Кораллового моря, омывающие северо-восточные берега Австралии. Наше судно шло на расстоянии нескольких миль от коварного барьерного рифа, о который 10 июня 1770 года едва не разбились корабли Кука. Судно, на котором находился сам Кук, наткнулось на рифовую гряду и не затонуло лишь потому, что коралловая глыба, отломившаяся при столкновении, застряла в пробоине корпуса корабля. У меня было сильное желание осмотреть эту гряду коралловых рифов, которая тянулась по горизонту на целые триста шестьдесят лье. Об эту каменную стену яростно билась вода, и буруны в облаках белой пены с грохотом рассыпались в стороны. |
| These fish followed us in shoals, and furnished us with very delicate food. We took also a large number of gilt-heads, about one and a half inches long, tasting like dorys; and flying pyrapeds like submarine swallows, which, in dark nights, light alternately the air and water with their phosphorescent light. Among the molluscs and zoophytes, I found in the meshes of the net several species of alcyonarians, echini, hammers, spurs, dials, cerites, and hyalleae. The flora was represented by beautiful floating seaweeds, laminariae, and macrocystes, impregnated with the mucilage that transudes through their pores; and among which I gathered an admirable Nemastoma Geliniarois, that was classed among the natural curiosities of the museum. | Но в этот момент "Наутилус" ушел в морские пучины, и мне не удалось увидеть вблизи высоких коралловых стен. Пришлось удовольствоваться изучением различных образцов рыб, попавших в сети. Я сразу же приметил крупных тунцов с серебристо-белым брюхом и темными поперечными полосами на золотисто-голубой спине, которые исчезают, как только рыба умирает. Тунцы следовали за судном целыми стаями; их чрезвычайно вкусное мясо приятно разнообразило наш стол. В сети попались, тоже в большом количестве, морские караси длиной в пять сантиметров, вкусом напоминавшие дорад, и рыбы-летучки, настоящие подводные ласточки, которые в темные ночи бороздят то воздух, то воду своими фосфоресцирующими телами. Среди моллюсков и зоофитов я нашел запутавшиеся в петлях сетей различные виды альционарий, морских ежей, ракушек-молотков, церитов, башенок, стеклушек. Флора была представлена прекрасными плавучими водорослями, ламинариями и макроцистисами, покрытыми слизью, сочившейся сквозь их поры; и между ними я нашел прелестный экземпляр nemastoma geliniaroide, которую я приобщил к музейной коллекции в качестве редкого явления природы. |
| Two days after crossing the coral sea, 4th January, we sighted the Papuan coasts. On this occasion, Captain Nemo informed me that his intention was to get into the Indian Ocean by the Strait of Torres. His communication ended there. | Два дня спустя, переплыв через Коралловое море, 4 января мы увидели берега Папуа. По этому случаю капитан Немо сообщил мне о своем намерении пройти в Индийский океан через Торресов пролив. Это было все, что он сказал. Нед Ленд с удовлетворением отметил, что этим путем мы приближаемся к европейским берегам. |
| The Torres Straits are nearly thirty-four leagues wide; but they are obstructed by an innumerable quantity of islands, islets, breakers, and rocks, that make its navigation almost impracticable; so that Captain Nemo took all needful precautions to cross them. The Nautilus, floating betwixt wind and water, went at a moderate pace. Her screw, like a cetacean's tail, beat the waves slowly. | Торресов пролив считается опасным для мореплавателей не только из-за обилия рифов, но и из-за того, что на его берегах часто появляются дикари. Пролив этот отделяет Австралию от большого острова Новой Гвинеи, или Папуа. Остров Папуа простирается на четыреста лье в длину и сто тридцать в ширину и занимает площадь в сорок тысяч географических лье. Он лежит под 0o19' и 10o2' южной широты и 128o23' и 146o15' долготы. В полдень, когда помощник капитана определял высоту солнца, я разглядел цепи Арфальских гор, вздымавшиеся террасами и увенчанные остроконечными вершинами. Земля эта была открыта в 1511 году португальцем Франциско Серрано. Затем тут побывали: в 1526 году дон Хозе де Менезес, в 1527 -Грихальва, в 1528 - испанский генерал Альвар де Сааверда, в 1545 - Хуго Ортес, в 1616 - голландец Саутен, в 1753 - Никола Срюик, затем Тасман, Дампиер, Фюмель, Картере, Эдварде, Бугенвиль, Кук, Форрест, Мак Клур, в 1792 - д'Антркасто, в 1823 - Дюппере и в 1827 - Дюмон д'Юрвиль. Де Риенци сказал об этом острове: "Тут средоточие всех меланезийских чернокожих", и я не сомневался более, что случайности плавания столкнут меня со страшными андаменами. Итак, "Наутилус" стоял у входа в опаснейший на земном шаре пролив, войти в который едва осмеливались самые отважные мореплаватели. Пролив этот был открыт Луисом Торресом на обратном пути из южных морей в Меланезию. В этом же проливе в 1840 году едва не погибли севшие на мель корветы экспедиции Дюмон д'Юрвиля. Сам "Наутилус", пренебрегавший опасностями морского плавания, должен был остерегаться коралловых рифов. Торресов пролив имеет в ширину приблизительно тридцать четыре лье, но бесчисленное множество островов, островков, бурунов и скал делают его почти непроходимым для судов. Учитывая это, капитан Немо принял всякие предосторожности, "Наутилус" шел на уровне воды и с малой скоростью. Лопасти винта, напоминая хвостовой плавник кита, медленно рассекали волны. |
| Profiting by this, I and my two companions went up on to the deserted platform. Before us was the steersman's cage, and I expected that Captain Nemo was there directing the course of the Nautilus. I had before me the excellent charts of the Straits of Torres, and I consulted them attentively. Round the Nautilus the sea dashed furiously. The course of the waves, that went from south-east to north-west at the rate of two and a half miles, broke on the coral that showed itself here and there. | Воспользовавшись случаем, я и оба мои спутника вышли на палубу, вечно пустующую. Мы стали за штурвальной рубкой, и, если не ошибаюсь, капитан Немо находился там и сам управлял "Наутилусом". Передо мной была превосходная карта Торресова пролива, составленная инженером-гидрографом Винценданом Дюмуленом и мичманом -впоследствии адмиралом - Купван Дебуа, состоявшим при штабе Дюмон д'Юрвиля во время его последнего кругосветного плавания. Эта карта, как и карта, составленная капитаном Кингом, - лучшие карты Торресова пролива, вносящие ясность в путаницу этого рифового лабиринта. Я изучал их с величайшим вниманием. Вокруг нас бушевало разъяренное море. Взбаламученные воды, подхваченные сильным течением, неслись с юго-востока на северо-запад со скоростью двух с половиною миль и с грохотом разбивались о гребни коралловых рифов, выступавшие среди вспененных волн. |
| "This is a bad sea!" remarked Ned Land. | - Скверное море! - сказал Нед Ленд. |
| "Detestable indeed, and one that does not suit a boat like the Nautilus." | - Прескверное! - отвечал я. - И вовсе непригодное для такого судна, как "Наутилус". |
| "The Captain must be very sure of his route, for I see there pieces of coral that would do for its keel if it only touched them slightly." | - Надо полагать, - продолжал канадец, - что проклятый капитан Немо хорошо знает путь, иначе его посудина вдребезги разбилась бы о коралловые рога, что высовываются из воды! |
| Indeed the situation was dangerous, but the Nautilus seemed to slide like magic off these rocks. It did not follow the routes of the Astrolabe and the Zelee exactly, for they proved fatal to Dumont d'Urville. It bore more northwards, coasted the Islands of Murray, and came back to the south-west towards Cumberland Passage. I thought it was going to pass it by, when, going back to north-west, it went through a large quantity of islands and islets little known, towards the Island Sound and Canal Mauvais. | В самом деле, положение было опасным. Но "Наутилус", словно по волшебству, легко скользил среди предательских рифов. Он не придерживался маршрута "Астролябии" и "Зеле", оказавшегося роковым для Дюмон д'Юрвиля. Он взял курс много севернее и, обогнув остров Меррея, опять повернул на юго-запад к Кумберландскому проходу. Я думал, что мы войдем в этот проход, по внезапно "Наутилус" изменил направление и пошел на северо-запад, лавируя меж бесчисленных и мало исследованных островов и островков, к острову Тунда и каналу Опасному. |
| I wondered if Captain Nemo, foolishly imprudent, would steer his vessel into that pass where Dumont d'Urville's two corvettes touched; when, swerving again, and cutting straight through to the west, he steered for the Island of Gilboa. | Я уже спрашивал себя: "Неужели капитан Немо настолько безрассуден, что введет свое судно в канал, где сели на мель оба корвета Дюмон д'Юрвиля?" Но тут "Наутилус", вторично переменив направление, пошел прямо на запад, к острову Гвебороар. |
| It was then three in the afternoon. The tide began to recede, being quite full. The Nautilus approached the island, that I still saw, with its remarkable border of screw-pines. He stood off it at about two miles distant. Suddenly a shock overthrew me. The Nautilus just touched a rock, and stayed immovable, laying lightly to port side. | Было три часа пополудни. Морской прилив почти достиг своей высшей точки. "Наутилус" шел близ берегов Гвебороара, который и посейчас еще живо представляется мне в кудрявой зелени панданусов. Мы плыли вдоль его берегов на расстоянии не менее двух миль. Вдруг сильным толчком меня свалило с ног. "Наутилус" наскочил на подводный риф и стал на месте, слегка накренившись на бакборт. |
| When I rose, I perceived Captain Nemo and his lieutenant on the platform. They were examining the situation of the vessel, and exchanging words in their incomprehensible dialect. | Поднявшись, я увидел на палубе капитана Немо и помощника капитана. Они исследовали положение судна, обмениваясь отрывистыми фразами на своем непостижимом наречии. |
| She was situated thus: Two miles, on the starboard side, appeared Gilboa, stretching from north to west like an immense arm. Towards the south and east some coral showed itself, left by the ebb. We had run aground, and in one of those seas where the tides are middling-a sorry matter for the floating of the Nautilus. However, the vessel had not suffered, for her keel was solidly joined. But, if she could neither glide off nor move, she ran the risk of being for ever fastened to these rocks, and then Captain Nemo's submarine vessel would be done for. | А вот каково было положение. За штирбортом, в двух милях от нас, виднелся остров Гвебороар, вытянувшийся с севера на запад, как гигантская рука. На юго-востоке уже показывались из воды обнаженные морским отливом верхушки коралловых рифов. Мы сели на мель в таком месте, где морские отливы довольно слабы -обстоятельство весьма неприятное для "Наутилуса". Однако судно не пострадало при столкновении - настолько прочным был его корпус. Но если даже в корпусе "Наутилуса" не было изъяна, пробоины и течи, все же ему грозила опасность остаться навсегда прикованным к подводным рифам. И тогда пришел бы конец подводному кораблю капитана Немо! |
| I was reflecting thus, when the Captain, cool and calm, always master of himself, approached me. | Мои раздумья нарушил капитан Немо, как всегда невозмутимый, прекрасно владевший собою. На его лице нельзя было прочесть ни волнения, ни досады. |
| "An accident?" I asked. | - Несчастный случай? - спросил я. |
| "No; an incident." | - Случайная помеха! - ответил он. |
| "But an incident that will oblige you perhaps to become an inhabitant of this land from which you flee?" | - Помеха, - возразил я, - которая, возможно, принудит вас стать жителем земли, от которой вы бежите! |
| Captain Nemo looked at me curiously, and made a negative gesture, as much as to say that nothing would force him to set foot on terra firma again. Then he said: | Капитан Немо метнул на меня загадочный взгляд и отрицательно покачал головой. Жест его говорил достаточно ясно, что ничто и никогда не заставит его ступить ногой на сушу. Затем он сказал: |
| "Besides, M. Aronnax, the Nautilus is not lost; it will carry you yet into the midst of the marvels of the ocean. Our voyage is only begun, and I do not wish to be deprived so soon of the honour of your company." | - Впрочем, господин Аронакс, "Наутилусу" вовсе не грозит гибель. Он еще будет знакомить вас с чудесами океана. Наше путешествие только лишь началось, и я отнюдь не желаю так скоро лишиться вашего общества. |
| "However, Captain Nemo," I replied, without noticing the ironical turn of his phrase, "the Nautilus ran aground in open sea. Now the tides are not strong in the Pacific; and, if you cannot lighten the Nautilus, I do not see how it will be reinflated." | - Однако, капитан Немо, - отвечал я, делая вид, что не понял смысла насмешливой фразы, - мы сели на мель во время прилива. Вообще в Тихом океане сила прилива очень незначительна, и если вы не освободите "Наутилус" от излишнего балласта, я не вижу, каким способом судно снимется с мели? |
| "The tides are not strong in the Pacific: you are right there, Professor; but in Torres Straits one finds still a difference of a yard and a half between the level of high and low seas. To-day is 4th January, and in five days the moon will be full. Now, I shall be very much astonished if that satellite does not raise these masses of water sufficiently, and render me a service that I should be indebted to her for." | - Морские приливы в Тихом океане незначительной силы, вы правы, господин профессор, - отвечал капитан Немо, - но в Торресовом проливе разница между уровнем прилива и отлива воды в полтора метра. Нынче четвертое января. Через пять дней наступит полнолуние. И я буду крайне удивлен, если луна, верный спутник нашей планеты, не поднимет водяную массу на нужную мне высоту. Тем самым она окажет мне услугу, которую я желал бы принять единственно лишь от ночного светила! |
| Having said this, Captain Nemo, followed by his lieutenant, redescended to the interior of the Nautilus. As to the vessel, it moved not, and was immovable, as if the coralline polypi had already walled it up with their in destructible cement. | С этими словами капитан Немо в сопровождении своего помощника сошел в ют. Что касается судна, оно приросло к месту, словно коралловые полипы уже успели вмуровать его в свой несокрушимый цемент. |
| "Well, sir?" said Ned Land, who came up to me after the departure of the Captain. | - Ну-с, господин профессор? - сказал Нед Ленд, подойдя ко мне, едва лишь капитан удалился с палубы. |
| "Well, friend Ned, we will wait patiently for the tide on the 9th instant; for it appears that the moon will have the goodness to put it off again." | - Ну-с, друг Нед! Стало быть, будем ожидать прилива девятого января? Оказывается, луна любезно снимет нас с мели! |
| "Really?" | - Только всего? |
| "Really." | - Только всего! |
| "And this Captain is not going to cast anchor at all since the tide will suffice?" said Conseil, simply. | - И капитан в надежде на луну сложит руки? Не пустит в ход якоря, машины? - Хватит и одного прилива! - простодушно ответил Консель. |
| The Canadian looked at Conseil, then shrugged his shoulders. | Канадец посмотрел на Конселя и пожал плечами. В нем заговорил моряк. |
| "Sir, you may believe me when I tell you that this piece of iron will navigate neither on nor under the sea again; it is only fit to be sold for its weight. I think, therefore, that the time has come to part company with Captain Nemo." | - Господин профессор, - продолжал Нед, -помяните мое слово, никогда больше эта посудина не будет плавать ни на воде, ни под водою! "Наутилус" годится теперь только на слом. Полагаю, что пришло время избавиться от общества капитана Немо. |
| "Friend Ned, I do not despair of this stout Nautilus, as you do; and in four days we shall know what to hold to on the Pacific tides. Besides, flight might be possible if we were in sight of the English or Provencal coast; but on the Papuan shores, it is another thing; and it will be time enough to come to that extremity if the Nautilus does not recover itself again, which I look upon as a grave event." | - Друг Нед, - отвечал я, - насчет "Наутилуса" я держусь другого мнения. Через четыре дня мы испытаем силу тихоокеанских приливов. Ваш совет был бы уместен в виду берегов Англии или Прованса, но у берегов Папуа - он вовсе не кстати! Им можно воспользоваться в том случае, если "Наутилус" не снимется с мели. И то я сочту этот поступок крайне рискованным! |
| "But do they know, at least, how to act circumspectly? There is an island; on that island there are trees; under those trees, terrestrial animals, bearers of cutlets and roast beef, to which I would willingly give a trial." | - Нельзя ли хоть взглянуть на эту землю? - сказал Нед Ленд. - Вот остров. На острове растут деревья. Под деревьями разгуливают животные, земные животные, из которых изготовляются котлеты, ростбифы... Эх, охотно отведал бы я кусочек мяса! |
| "In this, friend Ned is right," said Conseil, "and I agree with him. Could not master obtain permission from his friend Captain Nemo to put us on land, if only so as not to lose the habit of treading on the solid parts of our planet?" | - На этот раз Нед Ленд прав, - сказал Консель. - Я всецело присоединяюсь к нему. Не может ли господин профессор попросить своего друга, капитана Немо, высадить нас хоть ненадолго на землю. Ведь иначе мы разучимся ходить по твердой части нашей планеты! |
| "I can ask him, but he will refuse." | - Попросить могу, - отвечал я, - но он откажет. |
| "Will master risk it?" asked Conseil, "and we shall know how to rely upon the Captain's amiability." | - А если бы господин профессор все же рискнул, -сказал Консель. - По крайней мере мы знали бы, что думать о любезности капитана. |
| To my great surprise, Captain Nemo gave me the permission I asked for, and he gave it very agreeably, without even exacting from me a promise to return to the vessel; but flight across New Guinea might be very perilous, and I should not have counselled Ned Land to attempt it. Better to be a prisoner on board the Nautilus than to fall into the hands of the natives. | К моему удивлению, капитан Немо ответил согласием на мою просьбу и был настолько деликатен, что не потребовал обещания возвратиться на борт. Впрочем, побег через Новую Гвинею был чрезвычайно опасен, и я бы не посоветовал Неду Ленду искушать судьбу. Лучше быть пленником на "Наутилусе", чем попасть в руки диких папуасов. Я не допытывался, поедет ли с нами капитан Немо. Я был уверен, что никто из экипажа не будет сопровождать нас в нашей прогулке. Придется самому Неду Ленду взяться за руль! Кстати, до берега было не более двух миль, и Нед Ленд сумеет шутя провести утлую лодку между рифовыми барьерами, столь роковыми для больших судов. На следующий день, 5 января, шлюпка была вынута из гнезда и прямо с палубы спущена в воду. Два человека легко справились с этим делом. Весла лежали в шлюпке, и мы заняли места на скамьях. |
| At eight o'clock, armed with guns and hatchets, we got off the Nautilus. The sea was pretty calm; a slight breeze blew on land. Conseil and I rowing, we sped along quickly, and Ned steered in the straight passage that the breakers left between them. The boat was well handled, and moved rapidly. | В восемь часов, вооруженные ружьями и топорами, мы отвалили от борта "Наутилуса". Море было довольно спокойное. С берега дул легкий ветерок. Консель и я сидели на веслах и энергично гребли. Нед, лавируя, вел шлюпку через узкие проходы, образованные бурунами. Шлюпка, покорная рулю управления, легко преодолевала риф за рифом. |
| Ned Land could not restrain his joy. He was like a prisoner that had escaped from prison, and knew not that it was necessary to re-enter it. | Нед Ленд не мог скрыть своей радости. Он чувствовал себя узником, вырвавшимся на свободу, и вовсе не думал о том, что придется снова вернуться в темницу. |
| "Meat! We are going to eat some meat; and what meat!" he replied. "Real game! no, bread, indeed." | - Мясо! - твердил он. - Будем есть мясо, и какое мясо! Настоящую дичь! |
| "I do not say that fish is not good; we must not abuse it; but a piece of fresh venison, grilled on live coals, will agreeably vary our ordinary course." | Правда, без хлеба! Я не говорю, что рыба плохая вещь, но нельзя же вечно питаться рыбой! Кусочек свежего мяса, поджаренного на углях, внесет приятное разнообразие в наш обычный стол! |
| "Glutton!" said Conseil, "he makes my mouth water." | - Лакомка! - заметил Консель. - От одного разговора у меня слюнки текут! |
| "It remains to be seen," I said, "if these forests are full of game, and if the game is not such as will hunt the hunter himself." | - Надо узнать, не водится ли в здешних лесах крупная дичь, - сказал я. - И не охотится ли здешняя дичь за охотником? |
| "Well said, M. Aronnax," replied the Canadian, whose teeth seemed sharpened like the edge of a hatchet; "but I will eat tiger-loin of tiger-if there is no other quadruped on this island." | - Пусть даже так, господин Аронакс, - ответил канадец, показывая зубы, острые, как лезвие топора. - Я готов съесть тигра, тигровое филе, если на острове не сыщется других четвероногих. |
| "Friend Ned is uneasy about it," said Conseil. | - Друг Нед внушает опасения, - заметил Консель. |
| "Whatever it may be," continued Ned Land, "every animal with four paws without feathers, or with two paws without feathers, will be saluted by my first shot." | - Какое ни попадись животное, бесперое -четвероногое или с перьями - двуногое, я отсалютую ему выстрелом! |
| "Very well! Master Land's imprudences are beginning." | - Ну вот, - сказал я, - начинаются бесчинства мистера Ленда! |
| "Never fear, M. Aronnax," replied the Canadian; "I do not want twenty-five minutes to offer you a dish, of my sort." | - Не бойтесь, господин Аронакс, - ответил канадец, - гребите вовсю! Не пройдет и получаса, как я угощу вас блюдом собственного приготовления. |
| At half-past eight the Nautilus boat ran softly aground on a heavy sand, after having happily passed the coral reef that surrounds the Island of Gilboa. | В половине девятого шлюпка "Наутилуса" причалила к песчаному берегу, благополучно миновав рифовое кольцо, окружающее остров Гвебороар. |
| CHAPTER XX A FEW DAYS ON LAND | 21. НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НА СУШЕ |
| I was much impressed on touching land. Ned Land tried the soil with his feet, as if to take possession of it. However, it was only two months before that we had become, according to Captain Nemo, "passengers on board the Nautilus," but, in reality, prisoners of its commander. | Я не без волнения ступил на берег. Нед Ленд пробовал землю ногой, точно испытывая ее прочность. А ведь всего два месяца, как стали мы, по выражению капитана Немо, "пассажирами" "Наутилуса", короче говоря, пленниками его командира! |
| In a few minutes we were within musket-shot of the coast. The whole horizon was hidden behind a beautiful curtain of forests. Enormous trees, the trunks of which attained a height of 200 feet, were tied to each other by garlands of bindweed, real natural hammocks, which a light breeze rocked. They were mimosas, figs, hibisci, and palm trees, mingled together in profusion; and under the shelter of their verdant vault grew orchids, leguminous plants, and ferns. | Спустя несколько минут мы были уже на расстоянии ружейного выстрела от берега. Почва состояла почти исключительно из кораллового известняка; но, судя по руслам высохших рек, усеянным гранитными обломками, можно было предположить, что происхождение острова относится к древней геологической формации. Горизонт был скрыт великолепной завесой лесов. Г игантские деревья, достигавшие в вышину двухсот футов, переплетались между собою ползучими лианами, которые покачивались от дуновения ветерка, образуя настоящие гамаки, созданные самой природой. Мимозы, фикусы, казуарины, тиковые деревья, гибискусы, панданусы, пальмы в гирляндах зелени, венчающей их вершины, говорили о плодородии здешней природы. Под их зелеными сводами у подножия гигантских древесных стволов пышно разрастались орхидейные, бобовые растения и папоротники. |
| But, without noticing all these beautiful specimens of Papuan flora, the Canadian abandoned the agreeable for the useful. He discovered a coco-tree, beat down some of the fruit, broke them, and we drunk the milk and ate the nut with a satisfaction that protested against the ordinary food on the Nautilus. | Превосходные образцы новогвинейской флоры не прельщали канадца: он предпочитал полезное приятному. Кокосовая пальма привлекла его внимание. Он сбил с дерева несколько кокосов, расколол их, и мы пили их молоко, ели кокосовую мякоть, испытывая удовольствие, что отнюдь не говорило в пользу меню "Наутилуса". |
| "Excellent!" said Ned Land. | - Превосходно! - восклицал Нед Ленд. |
| "Exquisite!" replied Conseil. | - Вкусно! - вторил ему Консель. |
| "And I do not think," said the Canadian, "that he would object to our introducing a cargo of coco-nuts on board." | - Полагаю, что ваш Немо не запретит погрузить на борт кладь с кокосовыми орехами? - спросил канадец. |
| "I do not think he would, but he would not taste them." | - Думаю, что не запретит, - ответил я. - Но сам он не прикоснется к ним. |
| "So much the worse for him," said Conseil. | - Тем хуже для него, - сказал Консель. |
| "And so much the better for us," replied Ned Land. "There will be more for us." | - Тем лучше для нас, - поправил его Нед Ленд. -Нам больше останется! |
| "One word only, Master Land," I said to the harpooner, who was beginning to ravage another coco-nut tree. "Coco-nuts are good things, but before filling the canoe with them it would be wise to reconnoitre and see if the island does not produce some substance not less useful. Fresh vegetables would be welcome on board the Nautilus." | - Одно лишь слово, мистер Нед! - сказал я гарпунеру, намеревавшемуся приняться за вторую пальму. - Кокосовые орехи - отличная вещь, но, прежде чем загружать ими лодку, не лучше ли сперва узнать, нет ли на острове продуктов не менее полезных. Свежие овощи были бы весьма к месту в кладовых "Наутилуса". |
| "Master is right," replied Conseil; "and I propose to reserve three places in our vessel, one for fruits, the other for vegetables, and the third for the venison, of which I have not yet seen the smallest specimen." | - Господин профессор говорит дельно, - сказал Консель. - Я предлагаю сохранить место для трех продуктов: одно для плодов, другое для овощей и третье для дичи, которой, кстати сказать, и не пахнет! |
| "Conseil, we must not despair," said the Canadian. | - Консель, брось отчаиваться! - ответил ему канадец. |
| "Let us continue," I returned, "and lie in wait. Although the island seems uninhabited, it might still contain some individuals that would be less hard than we on the nature of game." | - Словом, надо идти дальше, - сказал я. - Но будьте начеку! Остров, по-видимому, необитаем, а все же тут могут найтись охотники, не столь щепетильные насчет дичи, как мы! |
| "Ho! ho!" said Ned Land, moving his jaws significantly. | - Хр!.. Хр!.. - прорычал Нед Ленд, выразительно ляская зубами. |
| "Well, Ned!" said Conseil. | - Э-э! Что с вами, Нед? - воскликнул Консель. |
| "My word!" returned the Canadian, "I begin to understand the charms of anthropophagy." | - Честное слово, - сказал канадец, - я начинаю понимать прелесть людоедства! |
| "Ned! Ned! what are you saying? You, a man-eater? I should not feel safe with you, especially as I share your cabin. I might perhaps wake one day to find myself half devoured." | - Нед! Нед! Что вы говорите? - крикнул Консель. -Да вы, оказывается, людоед? Право, жить в одной каюте с вами небезопасно. А если, проснувшись, я вдруг увижу, что наполовину съеден? |
| "Friend Conseil, I like you much, but not enough to eat you unnecessarily." | - Друг Консель, я люблю вас, но не настолько, чтобы съесть без особой надобности. |
| "I would not trust you," replied Conseil. "But enough. We must absolutely bring down some game to satisfy this cannibal, or else one of these fine mornings, master will find only pieces of his servant to serve him." | - Сомневаюсь в этом! - отвечал Консель. -Давайте-ка лучше охотиться! Настреляем-ка поскорее какой-нибудь дичи и насытим этого каннибала! Иначе господин профессор рискует в одно прекрасное утро найти вместо слуги "ножки да рожки"! |
| While we were talking thus, we were penetrating the sombre arches of the forest, and for two hours we surveyed it in all directions. | Так, обмениваясь шутками, вступили мы под темно-зеленые своды и в течение двух часов обошли лес из конца в конец. |
| Chance rewarded our search for eatable vegetables, and one of the most useful products of the tropical zones furnished us with precious food that we missed on board. I would speak of the bread-fruit tree, very abundant in the island of Gilboa; and I remarked chiefly the variety destitute of seeds, which bears in Malaya the name of "rima." | Случай благоприятствовал нам в поисках съедобного. Нам встретилось дерево - одно из самых полезных представителей растительного мира тропиков, доставившее нам тот драгоценный продукт, которого не хватало на борту "Наутилуса". Я говорю о хлебном дереве, в изобилии произрастающем на острове Гвебороар. Особенно ценной была его бессемянная разновидность, носящая у малайцев название "рима". Дерево это отличается от других деревьев совершенно ровным прямым стволом высотою в сорок футов. Верхушка его с большими многопластными листьями, изящно закругленная, как бы подстриженная, ясно говорит натуралисту, что перед ним "хлебное дерево", которое так удачно акклиматизировалось на Маскаренских островах. Среди густой листвы висели тяжелые шаровидные плоды величиною в дециметр, с шероховатой кожей, представляющей собою как бы сеть шестиугольников. Это полезное дерево, которым природа одарила страны, где нет зернового хлеба, не требует ухода и приносит плоды в течение восьми месяцев в году. |
| Ned Land knew these fruits well. He had already eaten many during his numerous voyages, and he knew how to prepare the eatable substance. Moreover, the sight of them excited him, and he could contain himself no longer. | Неду Ленду хорошо были знакомы плоды хлебного дерева. Ему случалось уже не раз есть их во время своих многочисленных путешествий, и он умел приготовить питательное блюдо из его мякоти. При виде этих плодов у него разыгрался аппетит. |
| "Master," he said, "I shall die if I do not taste a little of this bread-fruit pie." | - Сударь, - сказал он, - я умру, если не отведаю этого хлебца! |
| "Taste it, friend Ned-taste it as you want. We are here to make experiments-make them." | - Отведайте, друг Нед, отведайте на здоровье! Мы для того и высадились тут, чтобы все испробовать на опыте. Валяйте же! |
| "It won't take long," said the Canadian. | - За мною дело не станет, - ответил канадец. |
| And, provided with a lentil, he lighted a fire of dead wood that crackled joyously. During this time, Conseil and I chose the best fruits of the bread-fruit. Some had not then attained a sufficient degree of maturity; and their thick skin covered a white but rather fibrous pulp. Others, the greater number yellow and gelatinous, waited only to be picked. | И, вооружившись зажигательным стеклом, он развел костер из валежника; сухое дерево вскоре весело затрещало. А тем временем Консель и я выбирали самые спелые плоды хлебного дерева. Многие из них еще не вполне созрели, и толстая кожа прикрывала белую, но все же волокнистую мякоть. Однако в большинстве сочные и желтоватые плоды, казалось, только и ждали, чтобы их сорвали с ветки. |
| These fruits enclosed no kernel. Conseil brought a dozen to Ned Land, who placed them on a coal fire, after having cut them in thick slices, and while doing this repeating: | Сердцевина этих плодов не содержала в себе косточек. Консель принес их целую дюжину, и Нед Ленд, разрезав плод на толстые ломти, положил на горячие уголья, приговаривая: |
| "You will see, master, how good this bread is. More so when one has been deprived of it so long. It is not even bread," added he, "but a delicate pastry. You have eaten none, master?" | - Вы увидите, сударь, как вкусен этот хлеб! -Особенно когда долго не видишь хлеба, - сказал Консель. - Это даже не хлеб, - прибавил канадец, - а пирожное, которое тает во рту! Вам, сударь, не доводилось пробовать его? |
| "No, Ned." | - Не доводилось, Нед. |
| "Very well, prepare yourself for a juicy thing. If you do not come for more, I am no longer the king of harpooners." | - Ну вот, попробуйте - вещь питательная. Если не попросите второй порции, я больше не король гарпунеров! |
| After some minutes, the part of the fruits that was exposed to the fire was completely roasted. The interior looked like a white pasty, a sort of soft crumb, the flavour of which was like that of an artichoke. | Спустя несколько минут наружная оболочка плодов совершенно обуглилась. Изнутри проглянула белая мякоть, похожая на хлебный мякиш; знатоки уверяют, что вкусом она напоминает артишоки. |
| It must be confessed this bread was excellent, and I ate of it with great relish. | Надо признаться, хлеб был превосходный, и я ел его с большим удовольствием. - К сожалению,- сказал я, - едва ли это тесто может долго сохраниться, и, по-моему, напрасно брать его в качестве провизии на борт. - Помилуйте, сударь! - воскликнул Нед Ленд. - Вы рассуждаете как натуралист, а я действую как булочник. Консель, припасите, да побольше, этих плодов; на обратном пути мы возьмем их с собою. - А как же вы заготовите их впрок? - спросил я канадца. - Приготовлю из мякоти кислое тесто, оно долго не портится. Когда понадобится, я испеку его в корабельной кухне. И, несмотря на несколько кисловатый привкус, хлеб покажется вам превосходным. - В таком случае, мистер Нед, я скажу, что ваш хлеб хоть куда, и желать больше нечего... - А все же, господин профессор, - отвечал канадец, - недостает овощей и фруктов! - Ну, что ж, давайте искать фрукты и овощи! Окончив сбор плодов хлебного дерева, мы отправились пополнять меню нашего "земного" обеда. Поиски наши не были напрасны, и к полудню мы собрали достаточное количество бананов. Эти нежные тропические плоды поспевают круглый год, и по-малайски они называются "ptsang". Их едят сырыми. Кроме бананов, мы собрали множество jaks, чрезвычайно острых на вкус, плодов мангового дерева и невероятной величины ананасов. Хотя сбор плодов отнял много времени, мы не жалели об этом. Консель глаз не спускал с Неда. Г арпунер шел впереди и, проходя мимо плодовых деревьев, безошибочно выбирал лучшие плоды для пополнения наших запасов провизии. -Надеюсь, теперь вы удовлетворены, друг Нед? -спросил Консель. - Гм! - промычал канадец.- Как! Вы все еще недовольны? - Все эти травки не могут заменить обеда, - отвечал Нед. -Это только приправа к обеду, десерт. А где же суп? Жаркое? - В самом деле, - сказал я, - Нед обещал угостить нас отбивными котлетами, но, видимо, это чистейшая фантазия! - Сударь, -отвечал канадец, - охота еще не кончилась, охота еще впереди! Потерпите немножко! Нам непременно встретится какая-нибудь пернатая или четвероногая дичь, если не в этом месте, так в другом... - Если не сегодня, то завтра, -прибавил Консель. - А все же не следует удаляться от берега. Я предлагаю даже воротиться к лодке. - Как! Уже? - вскричал Нед. - К ночи мы должны быть на борту, - сказал я. |
| "What time is it now?" asked the Canadian. | - А который теперь час? - спросил канадец. |
| "Two o'clock at least," replied Conseil. | - Часа два, не менее, - отвечал Консель. |
| "How time flies on firm ground!" sighed Ned Land. | - Как быстро бежит время на твердой земле! -воскликнул мистер Нед Ленд, вздохнув. |
| "Let us be off," replied Conseil. | - В путь! - сказал Консель. |
| We returned through the forest, and completed our collection by a raid upon the cabbage-palms, that we gathered from the tops of the trees, little beans that I recognised as the "abrou" of the Malays, and yams of a superior quality. | Мы шли обратно лесом и попутно пополняли наши запасы листьями капустного дерева, за которыми приходилось взбираться на самую верхушку, и зелеными бобами, которые малайцы называют "абру". |
| We were loaded when we reached the boat. But Ned Land did not find his provisions sufficient. Fate, however, favoured us. Just as we were pushing off, he perceived several trees, from twenty-five to thirty feet high, a species of palm-tree. | Мы были нагружены до отказа, когда подходили к лодке. Однако Нед Ленд находил, что провизии еще недостаточно, и судьба оказала ему свою милость. Мы уже собирались сесть в шлюпку, как вдруг внимание канадцЧитать дальше
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал: ↓
↑
Закладка: Сделать
Похожие книги на "Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты", Жюль Верн
Книги похожие на "Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты отзывыОтзывы читателей о книге Двадцать тысяч лье под водой - английский и русский параллельные тексты, автор: Жюль Верн. Читайте комментарии и мнения людей о произведении. Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям
x
|
