Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Пьесы о профессоре Тарантоге

А л ь ф е н. Говорите, время от времени. И много было таких объявлений?

Г а л ь т. До сих пор одиннадцать. Первое появилось семь месяцев назад.

А л ь ф е н. Они появляются через определенные промежутки времени?

Г а л ь т. Не обязательно. Иногда через неделю, иногда через несколько месяцев. Объявления эти дает некий Таран-тога, профессор физики, космологии и чем-то там еще. Обычно откликается несколько молодых людей. Он выбирает одного, дает ему комнату, высокий оклад, а спустя некоторое время так называемый «секретарь» исчезает.

А л ь ф е н. Каким образом?

Г а л ь т. Понятия не имею. Просто в один прекрасный день перестает существовать.

А л ь ф е и. И профессор заявляет в полицию?

Г а л ь т. Что вы! Просто дает очередное объявление!

А л ь ф е н. И все начинается сызнова?

Г а л ь т. В том-то и дело. Поначалу мы ничего не знали. Только после пятого исчезновения этим заинтересовался один из соседей профессора. Дело в том, господин Альфен, что напротив Тарантоги живет Бруммер, судья на пенсии. От нечего делать он начал в бинокль наблюдать за домом Тарантоги, и от него-то мы узнали, что обстоятельства исчезновения всегда одинаковы. В один прекрасный день новый ассистент входит в дом — я имею в виду виллу профессора, тут есть ее фотография (подает) — и больше уже не выходит.

А л ь ф е н. Вы предполагаете убийства?

Г а л ь т. Преднамеренные, систематические, массовые. Да.

А л ь ф е н. Хм... А что, все объявления сформулированы одинаково?

Г а л ь т. Нет. Можете посмотреть. В этой папке вырезки. Иногда он ищет худощавого и высокого, знающего латынь, иногда выпускника физического факультета со склонностью к полноте, иногда лысеющего, с легким косоглазием...

А л ь ф е н. Вы шутите?

Г а л ь т. Мне, Альфен, не до шуток! Тут написано черным по белому!

А л ь ф е н. Вы провели обыск?

Г а л ь т. Официально — нет. Нет основания. Но я посылал туда тайных агентов, переодетых под кого только можно. Под строителей, печников, ассенизаторов, телефонистов, электриков и уж сам не знаю под кого. Как раз сегодня вернулись три группы. Прежде всего мы взяли под наблюдение жилую часть. Стены, полы, мебель, канализацию. Потом сад, погреб, чердак, гараж...

А л ь ф е н. И какие результаты?

Г а л ь т. Никаких. Ни следа трупов. Ничего. Абсолютно ничего.

А л ь ф е н. Личные вещи исчезнувших?

Г а л ь т. Ни следа. Впрочем, у них вообще бывало немного вещей. Чемоданчик, в нем мыло, зубная щетка, пара сорочек. Это в основном выпускники или студенты...

А л ь ф е н. А чем, собственно, занимается ваш Тарантога?

Г а л ь т. Не знаю. У него есть домашняя лаборатория, рядом — небольшая закрытая комната, в которую невозможно проникнуть. Дверь покрашена в черный цвет...

А л ь ф е н. Ага! Запретная комната! Что в ней?

Г а л ь т. Дверь открыть не удалось. Четыре специальных. цифровых замка.

А л ь ф е н. Может, там у него большой холодильник?

Г а л ь т. Я об этом уже думал. Нет, видите ли, окно комнаты выходит на улицу как раз напротив дома судьи Бруммера. Туда можно заглянуть через бинокль. Кроме того, под предлогом ремонта уличных фонарей мы установили напротив дома Тарантога пожарную лестницу с агентом, который четыре дня не спускал с комнаты глаз.

А л ь ф е н. И что?

Г а л ь т. Всю комнату через окно не видно, но часть, недоступная наблюдению, сравнительно невелика. Вот план (показывает) . Заштрихованную часть можно видеть через окно. А вот этот угол не видно. В нем не уместится никакой холодильник. Самое большое — какая-нибудь маленькая мельничка.

А л ь ф е н. Для перемалывания костей?

Г а л ь т. Да. Время от времени профессор входит в комнату, опускает штору, спустя несколько минут поднимает ее и выходит.

А л ь ф е н. Он бывает там один?

Г а л ь т. Иногда один, иногда с секретарем.

А л ь ф е н. Секретарь тоже выходит из комнаты?

Г а л ь т. В то время, когда мой человек наблюдал за домом, он выходил живым и невредимым. Но я не мог, сами понимаете, держать агента на лестнице до бесконечности. А дом судьи расположен так, что дверь комнаты полностью не просматривается, даже в бинокль.

А л ь ф с н. Одним словом — ничего не известно.

Г а л ь т. Ничего. То есть... сегодня один из моих людей принес мне вот это. И это (подает Альфену парик и альбом). Нашли на шкафу в спальне.

А л ь ф е н (рассматривая парик в лупу). Хм... Совершенно новый. Интересно...

Г а л ь т. Что?

А л ь ф е н. Это не театральный парик...

Г а л ь т. Вы думаете?

А л ь ф е н. Уверен. Тонкая работа. Надо узнать, ще профессор его заказывал. Может быть, он заказывал и другие. Ага... (Просматривает альбом.) Это и есть исчезнувшие?

Г а л ь т. Да.

А л ь ф е н. Кто это намазюкал?

Г а л ь т. Думаем, профессор.

А л ь ф е н. Его телефон прослушивается?

Г а л ь т. Конечно. Но он почти не пользуется телефоном. К тому же — никаких подозрительных разговоров.

А л ь ф е н. Живет один?

Г а л ь т. Со старухой кухаркой.

А л ь ф е н. Какой-нибудь старый колодец в саду?

Г а л ь т. Альфен, за кого вы меня принимаете?! Мы прощупали все газоны на четыре метра вглубь, бетон в гараже и погребах пробит через каждые полметра, стены и фундамент просвечены переносным рентгеном!

А л ь ф е н. Солидная работа. И ничего?

Г а л ь т. Абсолютно!

А л ь ф е н. Профессор препятствовал?

Г а л ь т. Нисколько.

А л ь ф е н. Очень подозрительно...

Г а л ь т. Вы так думаете?

А л ь ф е н. Конечно. Вы позволили бы беспрерывно портить стены и пол в своей квартире?

Г а л ь т. Действительно. Нет, он совсем не мешал. А на прошлой неделе, когда мой агент, переодетый печником, проверил все печки и уже собрался уходить, профессор сказал ему, что он пропустил старый, давно бездействующий камин в прачечной...

А л ь ф е н. Что вы говорите? Превосходно!

Г а л ь т. Что же тут превосходного?

А л ь ф е н. Неужели не понимаете? Да он издевается над вами! Смеется прямо в глаза. Провоцирует...

Г а л ь т. Вы думаете — он унюхал? Догадывается?..

А л ь ф е н. Готов побиться об заклад. Ну так. Постепенно я начинаю представлять себе, как все это выглядит...

Г а л ь т. Да неужели!

А л ь ф е н. Но сначала еще несколько подробностей. Вы пытались связаться с кем-нибудь из этих юношей, прежде чем они исчезали?

Г а л ь т. Да. С последним. Это был некто Ричард Факсгон, выпускник физического факультета. Ему требовались средства на дипломную работу, поэтому он и согласился. Я беседовал с ним лично. Предупредил о необходимости сохранять абсолютную тайну. Он уже четыре дня работал у профессора.

А л ь ф е н. Вы его предостерегали?

Г а л ь т. Разумеется. Он должен был ежедневно сообщать по телефону, что все в порядке. Я приказал ему быть начеку и дал оружие.

А л ь ф е и. Оружие? Хорошо. И что?

Г а л ь т. Первые четыре дня он не замечал ничего подозрительного. Потом звонил ежедневно. Он был в прекрасном настроении, шутил.