Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Звездные дневники Ийона Тихого. Из воспоминаний Ийона Тихого

Никто не расспрашивал нового профессора о его предмете, студентов у него было немного, после переворота тюрьмы были переполнены, и там, наверное, находился человек, который знал, что такое сварнетика. Донда искал этот термин во всех энциклопедиях, но понапрасну. Единственным научным подспорьем, которым располагал университет в Кулахари, был новенький, с иголочки, компьютер IBM, подарок ЮНЕСКО. Идея использования столь ценной аппаратуры напрашивалась сама собой.

Правда, и это не продвинуло решения проблемы. Обычную кибернетику Донда читать не мог — это противоречило контракту. Хуже всего (он признался мне в этом, когда мы продолжали ipeera в полутьме, едва отличая корягу от крокодила) были одинокие вечера в отеле, которые он коротал, ломая голову над тайной сварнетики.

Обычно сначала возникает новая область исследований, а потом для нее придумывается название— у него же было название без предмета. Профессор долго колебался между различными возможностями толкования и наконец решил остановиться именно на самой неопределенности, полагая, что новую отрасль лучше всего характеризует слово «между» (inter). С той поры в сообщениях, предназначавшихся для европейских журналов, он стал употреблять термин «интеристика», и последователей этой школы в просторечии стали звать «промежниками». Но только в качестве творца сварнетики Донда приобрел значительную и, увы, печальную известность.

Конечно же, он был не в состоянии заниматься стыками всех дисциплин, но тут ему снова помог случай. Министерство культуры выделило дотации для кафедр, которые свои исследования связывали с национальными традициями страны. Донде это условие пришлось как нельзя кстати. Он решил исследовать пограничье рационализма и иррационализма. Начал он скромно, с математизации заклятий. В лямблийском племени Хоту Ваботу уже много веков практиковалось преследование врагов in effigio [65] В изображении (лат.). . Фигурку недруга, проколотую колючками, скармливали ослу. Если осел после такого угощения издыхал, это считалось добрым знаком и предвещало скорую смерть врагу. Донда принялся за цифровое моделирование врагов, колючек, ослов и т.п. Таким образом он постепенно дошел и до смысла названия сварнетики. Оказалось, что это слово— сокращение английского выражения: «Stochastic Verification of Automatized Rules of Negative Enchantment», то есть «стохастическая проверка автоматизированных правил наведения злых чар». Английский журнал «Природа» («Nature»), в который Донда послал статью о сварнетике, поместил выдержки из нее в рубрике «Курьезы» с оскорбительным комментарием. Комментатор журнала назвал Донду кибершаманом, который сам не верит в то, что делает, и поэтому— таков был глубокомысленный вывод — является обыкновенным мошенником. Донда оказался в чрезвычайно невыгодном положении. В чары он действительно не верил и в своем сообщении не утверждал, что верит, но и не мог публично заявить о своем неверии, потому что уже принял предложенный министерством сельского хозяйства проект оптимизации заклятий против засухи и вредителей зерновых культур.

Не имея возможности ни отмежеваться от магии, ни принять ее, профессор нашел выход в самом характере сварнетики как межотраслевой науки. Он решил держаться между магией и наукой. И хотя к этому шагу профессора принудили обстоятельства, именно тогда он вступил на путь, который привел его к величайшему из всех открытий, сделанных за историю человечества.

Дурная репутация, ставшая его уделом в Европе, к сожалению, больше не оставляла его.

Низкий уровень развития полицейского аппарата в Лямблии привел к значительному росту числа преступлений, особенно против жизни граждан. Вожди племен, освобождаясь от религиозных воззрений, тут же переходили от магических преследований оппонентов к реальным, и не было дня, чтобы крокодилы, которые обычно лежали на отмели напротив парламента, не глодали бы чьих-нибудь конечностей. Донда взялся за математический анализ этого явления, а так как он сам тогда занимался отчетами, то назвал проект: «Methodology of Zeroing Illicite Murder» [66] Методология приведения к нулю недозволенных убийств (англ.). . По чистой случайности сокращение этого названия звучало как «МЗИМУ». Вскоре по стране разнеслась весть, что в Кулахари появился могучий волшебник Бвана Кубва Донда, обладающий Мзиму, который следит за каждым шагом жителей Лямблии. В последующие месяцы индекс преступности значительно снизился.

Политики, воодушевленные успехом, то требовали, чтобы профессор программировал экономические чары и сделал платежный баланс Лямблии положительным, то предлагали ему создать орудие для метания проклятий и заклинаний против соседнего государства Гурундувайю, вытеснявшего лямблийские кокосы с мирового рынка. Донда сопротивлялся этому нажиму с большим трудом, ибо в чернокнижную силу компьютера поверили многочисленные ученики доктора. В неофитском азарте им уже мерещилась не кокосовая, а политическая магия, которая дала бы Лямблии мировое господство.

Конечно, Донда мог бы публично заявить, что таких результатов требовать от сварнетики нельзя. Но тогда он был бы вынужден разъяснить истинное назначение сварнетики людям, которые не в состоянии были понять его аргументацию. Таким образом, он был обречен на постоянное лавирование. Тем временем слухи о Мзиму Донды повысили производительность труда, так что даже платежный баланс немного поправился. Отмежевавшись от этих достижений, профессор отмежевался бы и от дотации, а этого он сделать не мог, ибо без нее рухнули бы его гигантские замыслы.

Когда они пришли ему в голову, не знаю. Профессор заговорил об этом как раз в тот момент, когда исключительно злобный крокодил отгрыз лопасть у моего весла. Я дал крокодилу промеж глаз каменным кубком, который Донда получил от делегации колдунов, присвоивших ему звание почетного мага. Кубок разбился, огорченный профессор стал осыпать меня упреками, и мы поссорились до следующего бивака. Я запомнил только, что кафедра превратилась в Институт экспериментальной и теоретической сварнетики, а Донда стал председателем Комиссии 2000 года при Совете Министров, целью которой было составление гороскопов и их магическое воплощение в жизнь. Мне кажется, что он слишком поддался обстоятельствам, но я ничего не сказал ему тогда— все-таки он спас мне жизнь.

Разговор не клеился и на следующий день, потому что река на протяжении двадцати миль служила границей между Лямблией и Гурундувайю и пограничные посты обоих государств время от времени обстреливали нас, к снастью, не слишком метко. Крокодилы куда-то исчезли, хотя я предпочел бы их общество этим инцидентам. У Донды были заготовлены флаги Лямблии и Гурундувайю, которыми мы размахивали перед солдатами, но река здесь течет крутыми извивами, и пару раз мы махнули не тем флагом— пришлось ложиться на дно пироги, причем от пуль пострадал багаж профессора...