Николай Васильев - Битва при Тюренчене [СИ]

(Сара опустила голову и вдруг прямо глядит в лицо Чарльзу.): — Я ему отдалась.

(Чарльз тихо) — Я не просил Вас рассказывать мне об этом…

(Сара вдохновенно) — Мистер Смитсон, я хочу, чтобы Вы поняли: дело не в том, что я совершила этот позорный поступок, а в том, зачем я его совершила. Зачем я пожертвовала самым дорогим достоянием женщины мимолетному удовольствию человека, которого успела разлюбить? (Прикладывает руки к щекам). Мне кажется, это было сродни самоубийству, хотя и не вполне. Вот если бы я просто ушла от него и вернулась к миссис Тальбот, то сейчас меня бы точно не было… я бы покончила с собой. А так мой позор позволил мне жить… Позор и сознание, что я, в самом деле, не похожа на других женщин. Мне кажется, что я обладаю свободой, которой им не понять. И мне не страшны их униженья и хула. Потому что я переступила черту, я уже почти не человек, я ничто. Я — шлюха французского лейтенанта! (Отворачивается и плачет).

Занавес. Зал сидит в оцепенении, затем робко аплодирует.

На авансцену входит Чарльз, еще взволнованный разговором с Сарой. Его встречает портье гостиницы.

— Вам телеграмма, сэр.

(Чарльз читает, недоумевая) — «Дорогой мальчик, нам надо увидеться для решения безотлагательных дел. Всегда твой Роберт Смитсон». Что за напасть приключилась с дядей? Придется срочно к нему ехать. Как оповестить Эрнестину: самому или запиской? Пожалуй, запиской — а то начнутся ахи, охи…

Занавес раздвигается, за ним — гостиная усадьбы Смитсонов. На окне — свежие шторы, на полу — яркий ковер.

(Чарльз входя) — Странно, дядя меня не встретил. И здесь никого. Однако, обстановка в доме резко изменилась. Вот и в гостиной: новые шторы, новый ковер… Похоже, дядя решил сделать нам с Эрнестиной сюрприз. Ему и в голову не пришло, что его выбор может оказаться молодой девушке не по нраву. Ну да ладно, ведь он сделал это из лучших побуждений…

Усаживается в кресло, продолжает осматриваться. В гостиную бочком входит Роберт Смитсон. Он принаряжен в новые брюки и сюртук, в облагороженной прическе и заметно смущен: — Здравствуй, Чарльз…

(Чарльз, стремительно вставая и обнимая дядю) — Дядя! По какому случаю все это великолепие: мебель, убранство, да и Вы смотритесь как новенький шиллинг?!

(Дядя, сам себе удивляясь) — Чарльз, ты не поверишь: я женюсь! (Чарльз стоит в немом удивлении). Да, да я — влюбленный осел! Она очень знергичная женщина, Чарльз, не то, что эти ваши новомодные жеманницы. Миссис Томпкинс всегда говорит то, что думает. И хоть некоторые считают, что такая женщина непременно пройдоха — она не пройдоха. Она пряма как породистый вяз.

— Где вы с ней познакомились, дядя?

— Она гостила у сквайра Клуни, была с его женой когда-то в подругах. Он нас и познакомил. Она вдова гусарского полковника и тот оставил ей порядочное состояние. Так что подозревать ее в корыстных целях глупо.

— У нее есть дети?

— Трое, две девочки и сын. Но она намекнула, что в новом супружестве сочтет своим долгом подарить мужу ребенка.

— Она так молода?

— Не слишком, Чарльз. Но еще очень, очень привлекательна. Да вот посмотри, она подарила мне свой портрет (Достает медальон, щелкает крышкой и протягивает его племяннику).

(Чарльз, вглядываясь и мрачнея) — Да-а, действительно интересная дама. Даже на мой вкус. Поздравляю Вас, дядя.

(Дядя с пылом) — Она замечательная женщина, замечательная. Недавно была со мной на охоте и так ловко управлялась с лошадью, так азартно загоняла лису! Такую женщину стоило ожидать всю жизнь. Я нисколько не жалею, что не женился раньше на какой-нибудь квашне. Ты мне еще позавидуешь, вот увидишь…

— Считайте, что уже завидую, дядя. Когда Вы меня с ней познакомите?

— Она мечтала с тобой познакомиться, но понимаешь… она чрезвычайно озабочена ухудшением твоих видов на будущее… Но я ее уверил, что ты сделал блестящую партию, женишься на богачке. А также что ты поймешь и одобришь выбор спутницы последних лет моей жизни. Ах, Чарльз, ты еще молод, полжизни провел в путешествиях и не знаешь, как пожилому человеку бывает дьявольски одиноко, тоскливо, — так, что иногда кажется, лучше бы взять и умереть…

— Я понятия не имел… Простите меня, дядя, я так редко и ненадолго посещал Вас…

— Нет, Чарльз, я вовсе не хочу тебя в чем-то обвинять. У тебя своя жизнь: друзья, подруги, наука… К тому же есть многое, что может дать человеку только женщина. Особенно любящая женщина.

— Так где же Ваша невеста?

— Она поехала в Йоркшир, навестить родственников. Я тоже должен туда ехать, завтра. И вот решил с тобой поговорить, в том числе о наследстве. Я конечно, не уверен в появлении собственных детей, а тем более в появлении сына, наследника… Но если это случится, то я хочу, чтобы ты знал — в любом случае ты не останешься без средств. А моим свадебным подарком для вас с Эрнестиной станет гостевой домик усадьбы Смитсонов.

— Это чрезвычайно великодушно с Вашей стороны, дядя. Но мы уже почти решили обосноваться в лондонском доме моего отца — как только истечет срок сдачи его в аренду.

— Да, да, но у вас должна быть загородная вилла. Я не допущу, чтобы это дело встало между нами. В конце концов, я могу отказаться от женитьбы…

— Бог знает, что Вы говорите… Чтобы из-за меня разрушилось Ваше счастье…

— Ты считаешь, я буду с ней счастлив?

— Вы уже счастливы, дядя, мне этого достаточно.

— Ты всегда был благодарным и благородным мальчиком, Чарльз. Ну, пойдем, я покажу тебе еще одно свое приобретение — чистокровную ахалтекинскую кобылу. Представляешь, мне удалось купить ее на целую сотню гиней дешевле настоящей цены!

Занавес закрывается. Зрители дружно хлопают.

На авансцене появляется Сара с букетом полевых цветов. В другом конце ее поджидает миссис Поултни с пакетом в руке.

— В этом пакете Ваше месячное жалованье вместе с уведомлением об увольнении…

— Разве мне не объяснят, что случилось?

— Вы осмеливаетесь мне грубить?

— Я осмеливаюсь спросить, за что меня увольняют.

— Вы… вы оскорбляете общественное мнение! Следовало бы добиться, чтобы Вас посадили под замок. Я приказываю Вам немедленно забрать свои вещи и покинуть мой дом!

— С превеликим удовольствием! Тем более, что я не видела здесь ничего, кроме лицемерия. (Идет мимо миссис Поултни.)

— Возьмите Ваше жалованье!

— Можете оставить его себе. И если столь ничтожная сумма окажется достаточной, купите на нее какое-нибудь орудие пыток — для новых несчастных, которые попадут к Вам в руки.

— Вы ответите за эти слова перед Богом!

— Перед Богом? А Вы уверены, что на том свете он станет Вас слушать?

Уходит под яростные аплодисменты.

Занавес раскрывается, за ним — комната в доме миссис Тэнтер. По ней взволнованно ходят Эрнестина и Чарльз.