Кэтрин Мур - Грядет тьма (сборник)

Она кивнула.

— У нас есть минут десять. Давай не будем тратить его впустую.

— Примерно неделю назад я работал по контракту на сельхозработах... — тут я сделал паузу и удивился самому себе.

Неделю назад? Казалось, прошли годы.

— Меня доставили в штаб-квартиру Комуса, — продолжил я. — Когда-то давно я выступал на Бродвее, и мы с Тедом Наем были хорошими друзьями. Ему нужен был актер. Он предложил мне работу. Но прежде он заставил меня пройти процедуру испытания на детекторе лжи, чтобы убедиться, что я не принадлежу к числу мятежников. Я уже говорил тебе об этом, когда мы впервые встретились в Сан-Андреасе. Помнишь?

Она кивнула, наблюдая за мной, моими реакциями, мимикой.

— Ты видел моего брата в Нью-Йорке, в центре психоанализа.

— Вы очень похожи, — я поколебался. — С ним... все в порядке? Не знаю, насколько я помню, но...

— Ты помнишь, — мрачно ответила она. — Джо... умер совершенно неожиданно всего неделю назад. Какая-то передозировка, как сказали в новостях. — Ее рот скривился в мрачной улыбке.

— Он предвидел, что это произойдет, — тихо произнес я. — Он, кажется, передавал тебе привет. И сообщение о ловушке, которую представляют собой передвижные театры, я думаю. — Я протер глаза. — Меня накачали наркотиками. Они накачивают тебя всякой дрянью во время этих сеансов на полиграфе. В ту ночь... ну, мне показалось, что мне приснился сон. Все это время меня беспокоило сообщение, которое внушил мне твой брат, и то, что он рассказал. Во сне они были настолько нереальны, что не имели смысла. Через некоторое время я начал понимать, что это наверняка не сон. Но я все еще не осознавал это до конца.

Я остановился и задумался о темном лесе, о спокойной воде и о своем новом предназначении, с которым боролся сегодня вечером.

— Я не мог вспомнить, пока... до недавнего времени. Было что-то еще, что постоянно беспокоило меня. Некоторые вещи, которые произошли со мной давным-давно.

Я замолчал и продолжил свои размышления. Вспомнил огненные буквы, ведь я так долго не мог их прочесть. Теперь я догадывался, что произошло там, в Нью-Йорке, когда тот, другой, доктор Томас пренебрег рутинной проверкой личности, которую Най заказал для меня. Что бы он ни увидел в моей реакции, это заставило его поверить, что я передам его послание мятежникам в Калифорнии. И оказался прав. По сути, я уже тогда был бунтарем, рожденным для бунта и живущим в бунте против мира.

Но то, что он мне рассказал, пугало меня. Он должен был сказать что-то вроде: «Я работаю с повстанческой организацией, которая собирается уничтожить Комус с помощью Анти-Кома. Я только что узнал, что передвижные театры — это своеобразный полиграф для выявления мятежников, обладателей важных знаний о своей организации. Ты должен предупредить всех. Ты должен мне помочь».

Но я запротестовал. Я не был готов взять в руки оружие против моря неприятностей — его, моих или чьих-либо еще. А потом он сказал... Что мне не нужно постоянно помнить о его словах. Что я вспомню это, когда придет время, то есть время постгипнотического внушения. Или что-то вроде того, я уверен. Тед Най был прав, выбрав меня, хотя, возможно, у него и не было другого выбора. Его противники явно не давали ему покоя, иначе бы он не стал рисковать, связавшись с таким ненадежным человеком, как Говард Рохан.

Я потратил много времени, чтобы понять его образ мышления. Мне удалось избавиться от своих навязчивых размышлений о Миранде, прежде чем я осознал, чего же я действительно хочу и на чьей я стороне. Мне пришлось пройти долгий путь, чтобы понять истину. Может быть, даже слишком долгий.

— В чем именно состояло послание, Рохан? — спросила Элейн. — Ты можешь вспомнить?

Я закрыл глаза и попробовал сосредоточиться.

— Твой брат хотел, чтобы я присоединился к актерам труппы Суонна, потому что их гастроли должны были пройти в вашем районе, где вы с Харрисом руководили, и... — я замолчал, глядя на нее. — Анти-Ком ведь здесь, не так ли? В Карсон-Сити? Я знаю, что Най ищет его в этом месте.

Она бросила на меня безразличный взгляд.

— Нет, его здесь нет. Продолжай.

Я пожал плечами.

— Он сообщил мне, что Анти-Ком уничтожит Комус, точнее — заставит его совершить самоубийство, как он выразился. Он хотел предупредить о передвижных театрах. У него не было времени послать сообщение непосредственно тебе, и ему пришлось рискнуть со мной. — Я слабо усмехнулся, снова увидев нечитаемые до сих пор огненные буквы, которые кружили передо мной. — Это была очень сомнительная затея с минимальными шансами на успех, — пробормотал я.

— Не беспокойся об этом, — сказала Элейн. — Я ожидала, что он применил к тебе постгипнотическое внушение. Если брат не был уверен, что ты полностью на нашей стороне, он должен был так повлиять на некоторые участки сознания, что ты не вспомнишь до того времени, когда это будет необходимо. Значит, ты до сегодняшнего вечера до конца не верил в нас?

— У меня были кое-какие сомнения, — сдержанно ответил я. — Но...

— Подожди, — остановила меня Элейн и повернулась к двери.

Я услышал звук шагов на лестнице, возбужденные голоса, переговаривающиеся почти шепотом. Затем ключ повернулся в замке.

Элейн сказала:

— Я тебе этого не говорила. Это штаб-квартира Карсон-Сити. Сейчас мы узнаем, что произошло. Если ты не опоздал.

В кабинет вошли двое мужчин, один из них выглядел растрепанным, а другой все еще застегивал рубашку, как будто не успел одеться. За ними следовала женщина, а за ней еще трое мужчин. Они посмотрели на нас с Элейн.

— А где Бердсли? — спросил кто-то.

— Он остался в театре... — ответила Элейн дрожащим голосом, с трудом сдерживая эмоции. — Что там произошло? Кто-нибудь может объяснить?

— Я все видел, — заявил взъерошенный парень. — Когда прозвучал сигнал тревоги, мы все попытались разбежаться. Мне показалось, что они не ожидали чего-то подобного в этот момент, потому что сначала было легко уйти. Но они быстро опомнились. Прежде чем Бердсли и Фергюсон успели покинуть трибуны, к ним подошли полицейские из Комуса.

— Только не они! — воскликнула Элейн, ее голос немного смягчился.

Мужчина мрачно кивнул. Элейн восстановила контроль над собой и голосом и спокойно сказала:

— А кто стрелял?

— Комус. По нескольким беглецам, — ответил мужчина. — Из наших — никто, так уж вышло. Это доказывает серьезность их намерений.

— Думаешь, они знают о нас? — спросил кто-то сзади.

— Рохан, — сказала Элейн, — расскажи им о театре.

Я встал и рассказал им все. Пока я говорил, все больше и больше людей входило в комнату, большинство из них запыхались от бега и выглядели потрясенными и немного взволнованными, как будто после последних событий жизнь каким-то образом изменилась к лучшему.