Нелл Уайт-Смит - 150 моих трупов

Я сделал шаг ближе для того, чтобы лучше рассмотреть странное явление:

– Но разве войра способна распространяться сама по себе?

– Войра – это конгломерат микроскопических механизмов. Конечно, она способна передвигаться сама по себе и с очень даже приличной скоростью. Другое дело, что в быту ей так поступать никто не позволяет, поэтому ты о таком и не слышал, но здесь всё заброшено, и, – он встал и отдал нам знак следования, – всё иначе. Лучше вам здесь не задерживаться. При такой концентрации летучие частицы могут попасть в лёгкие.

Мы направились к выходу, и Хозяин Луны скоро нас нагнал.

Когда мы вернулись на залитую небывалым золотым светом станцию, я непроизвольно снова задрал голову вверх, а Сайхмар указал нам в сторону от путей:

– Туда.

Хозяин Луны серьёзно отдал в его сторону знак принятия.

– Верно, друг мой. Риррит, мы должны проверить здешние депо на случай, если поезда или паромотрисы оказались заперты. Возможно, у нас ещё остаётся возможность спасти их.

– Насколько мне известно, всех их должны были эвакуировать при консервации, – насторожился я, не желая рисковать здоровьем Сайхмара для спасательной операции в случае, если в ней нет необходимости.

– Да, но верховые паромотрисы не могут никуда деться отсюда. Самостоятельных двигателей у них нет – они движутся за счёт скорости, сообщаемой им стационарными двигателями, расположенными на всём пути. Именно поэтому они такие лёгкие и быстрые. К тому же, они здесь на вечном дежурстве. Знаете, – мы начали удаляться от здания вокзала, приближаясь к пустующим платформам для того, чтобы найти дорогу к депо, – в этом есть что-то сакральное, возвышенное. К примеру, клирики также не имеют права оставлять города, куда получили назначения, ни при каких условиях. Сколько их погибло во время Войны теней? Сотни тысяч. Столько народу хватило бы для того, чтобы обслуживать весь мир несколько поколений подряд. Знаете, что это значит?

– Да, – на всякий случай отозвался я, но демон и не подумал учесть мой ответ.

– Что на место мёртвых вставали новые, хотя знали, что, скорее всего, тоже умрут!

– Это всего лишь преемственность поколений.

– О, нет. При преемственности презюмируется [5], что старое поколение успевает себя изжить, а здесь же какая-то невероятная потребность в поддержании одной из самых технически бесполезных услуг этого мира. Какая-то невероятная страсть по жизни. И здесь, в этом заброшенном краю, она чувствуется необыкновенно остро. Ты не замечаешь?

– У меня нет на этот счёт мнения.

– О, мой дорогой, Риррит, задумайся: мир каждое полнолуние делает шаг вперёд. Он несётся в Хаос, словно сошедший с ума локомотив, не заметивший, что уже и рельсы, и земля, да сам мир давно кончился, и чувствующий только то, что ещё не утолил свою жажду движения. Неугасимую. Неутолимую жажду. Он рвётся в средоточие смерти, в погибель, в ночь. Почему? Потому что где-то горят у него внутри души, чей дар творить победил смерть. Заставил её саму служить жажде создавать новое. Этот мир ведом душами, что находятся на своём месте. Неуютном, горьком и скупом. Но только там они могут сиять. Неужели тебе не кажется это красивым?

Его вопрос повис в воздухе, который слегка переливался золотистым блеском. Звук голоса растаял над пустым перроном, и обрывки его унёс за собой студёный ветер.

Я положил конец странной дискуссии:

– Если для спасения паромотрис придётся рисковать, я не дам на это согласия от имени Центра.

– Ох, уж мне этот твой Центр, – вздохнул, впрочем, вполне покорно, демон.

Смущает два раза подряд «голем». Как-то не красиво выглядит.

Скобки здесь не смотрятся хорошо.

«Под эту речь», «под своды» – не очень-то.

Нескладно. Оставались участки на полу и колоннах – имхо, лучше.

Какое-то новое слово, не поняла его.

Мы без труда отыскали путь к депо. Патологически насыщенной войры здесь встречалось не так много, как в здании вокзала, но при приближении к ангарам, где предположительно могли находиться паромотрисы, мы миновали несколько скелетированных останков здешних сотрудников, их чёрная масса облепила полностью.

– Тебе интересно знать, насколько возможно, что это она их убила? – между делом спросил демон, обращаясь почему-то только ко мне, а не к нам с Сайхмаром вместе.

Я этим не заинтересовался, и потому просто промолчал.

Здесь туман снова вступал в свои права, и местность казалась мне неуютной. Клоки белой водной взвеси обнимали железнодорожное полотно, расходившееся множеством стрелок на пути к помещениям депо. Часть зданий депо оказалась чёрной даже снаружи. На всякий случай я дал вербальный запрет на приближение к ним.

Но несколько других помещений выглядели не тронутыми заражением, и потому я дал согласие на то, чтобы Хозяин Луны узнал о них больше. Получив разрешение, демон с готовностью начал раздеваться.

– Эти участки патологического насыщения опасны настолько, что вы боитесь немедленной насильственной смерти? – уточнил я, всё ещё сомневаясь в том, что стоит продолжать операцию.

– Нет, – уверенно сообщил демон, вручив мне одежду, и, видимо, таким жестом попросив подержать её у себя, – но мне действительно не хотелось бы притащить заразу в Низкий Ветер внутри своих лёгких. – Он перехватил мой взгляд и поспешил смягчить мрачные краски: – Это наверняка излишняя предосторожность. Во всяком случае вы двое оставайтесь здесь. И… будьте внимательны.

Он направился к зданию депо, но через десять метров быстро вернулся ко мне, неожиданно бойко прошлёпав босыми ногами по острому гравию, и, положив руку мне на грудную клетку, почти ласково произнёс:

– У меня плохие предчувствия.

Я снял рюкзак, чтобы убрать туда вещи демона. Опустившись для этого на колено, я заметил, что тоже нервничаю и стараюсь боковым зрением не упускать из вида Сайхмара. Тот прохаживался вдоль одинаково огромных помещений для поездов. Патологически насыщенная войра сделала их всех разными: разделила на жизнь и смерть.

Я понимал, что чувствовать себя комфортно, находясь в эпицентре этой страшной эпидемиологической трагедии, осознавая, что некоторые из зданий, находящихся передо мной, всё ещё живы, но уже обречены, невозможно. Но всё же страх, нараставший внутри меня, не казался мне нормальным. Словно что-то извне старалось заставить нас испытывать неуверенность в собственных силах. Я глубоко вздохнул.

– Здесь внутри всё плохо! – оповестил нас Хозяин Луны и двинулся к следующему зданию. Его тело казалось нечётким из-за подступающего тумана. – А здесь закрыто. Это хороший знак, возможно, строение сопротивлялось и погибло позже! Может, кто-то выжил внутри!

Я обернулся. За спиной ещё хорошо виднелся вокзал. Он представал в сгущающемся мороке всё тем же парящим под облаком из жидкого золота исполином. Его лёгкие конструкции, украшенные нарядными цветами и блестящим стеклом, казались по-прежнему несбыточно красивыми. От него исходила опасность.