Джек Уильямсон - Легион времени [litres]

Но этот отчаянный голос затонул в пучине отключающегося сознания.

Пульсирующая боль терзала голову. Но неотложность цели пробилась сквозь забвение и каким-то чудом подняла его на ноги. Палуба качнулась навстречу, слепящая пелена в глазах застилала обзор. Но тут он увидел, что Лао Менг Шан и Барри лежат среди сраженных гигантов, оба мертвы. Сорэйнья исчезла с палубы, но был слышал ее зловещий металлический голос:

– …долгие поиски, Уил Мак-Лэн. Я благодарна тебе за удовольствие этой охоты. Вспомни, однажды я обещала тебе…

Чудовищно измененный звук донесся из купола, и затем Лэннинг услышал безжалостный смех женщины.

– У тебя есть причины ненавидеть меня, Уил Мак-Лэн. Но ты никогда не сделаешь этого – ибо я знаю, почему ты пришел в Гирончи в тот, первый раз. Другие мужчины пытались убить меня – и это было подобно тому, как мошки летят сквозь огонь, а он лишь опаляет им крылья.

– Посмотрим, Сорэйнья, – пробормотал Лэннинг. – Во имя Барри!

Он двигался неловко, словно проржавевшая машина. Боль бурлила в голове, словно поток раскаленной лавы. Сознание затуманивалось. Конечности словно парализовало.

Но он нашел «маузер», поднял его и, пошатываясь, побрел в башню, которую пытался оборонять. Голос Сорэйньи снова достиг его ушей:

– Ты просто дурак, Уил Мак-Лэн, что привел сюда своих глупых людишек и выставил их против меня. Ибо, раз ты подарил нам секрет времени, гиран в состоянии победить даже смерть. На своей раковине я обшарила все будущее в поисках момента своей смерти. И не нашла такой опасности, которой не смогла бы избежать. Пусть я буду последней в своем роду, но зато я стану жить вечно!

Кое-как взобравшись по лесенке, Лэннинг приблизился к куполу. Уил Мак-Лэн лежал на полу возле сверкающего штурвала. Его изуродованные руки погрузились в лужу его же собственной крови: он силился подняться. Его измученное лицо было обращено к Сорэйнье, его искажала беспомощная и безнадежная ненависть. Свисающий с шеи цилиндр на серебряной цепочке едва не касался кровавой лужи.

Высокая, гибкая, в своей ослепительной малиновой кольчуге, Сорэйнья улыбалась, глядя на Мак-Лэна, и алые капли все еще стекали с ее шпаги. Но тут она услышала неуверенные шаги Лэннинга и быстро повернулась, чтобы перехватить его на верхней площадке. На лице ее застыло изумление.

– Ну, Денни, ты решил попытаться, в то время как сильнейшие потерпели фиаско? – такими словами она приветствовала его.

Ее клинок встретился с его штыком, и посыпались искры.

Она была высокой, почти с Лэннинга ростом, и двигалась с кошачьей грацией. Красная кольчуга облегала каждый изгиб ее тела. Широкие ноздри трепетали, высокая грудь вздымалась. Она атаковала, словно пантера.

Лэннинг парировал ее удар с помощью штыка, неловко ударил сам. Она отклонилась. Штык скользнул по груди, не причинив вреда. А золотое острие больно ужалило плечо Лэннинга.

Его оружие было длиннее и тяжелее. Никакой разницы, уверял он себя, что она женщина, и к тому же прекрасная. Смерть Барри черной змеей грызла его сердце, а еще он видел Мак-Лэна, распростертого в луже крови, тяжело дышащего и следящего за битвой с горящими глазами.

Но его подстерегала еще большая опасность. Он уже истратил все силы на борьбу против ее гигантов. Сорэйнья же только что со свежими силами вступила в бой. Он видел ее жестокую улыбку, а ружье в руках становилось все тяжелее и тяжелее. Все предметы вокруг слились в бесцветную массу. Сорэйнья была тенью, убить которую нельзя.

Лэннинг даже обрадовался такому превращению: теперь он не мог различить ее красоту и очарование. И он пытался представить на ее месте одного из монстров. И наносил удары в прежнем ритме: бросок, поворот, удар.

Но штык все соскальзывал и соскальзывал с доспехов. И снова ее шпага оставила болезненный след на его руке. С грацией пантеры она отскочила назад и встала прямо, будто насмехаясь над ним, направив в его сторону оружие.

– Нет, Денни Лэннинг! – засмеялась она беззвучно. – Можешь сражаться, если хочешь, только убить меня ты все равно не сможешь. Я прочесала все будущее в поисках часа своей смерти, но его не существует. Я неуязвима!

– Посмотрим! – Лэннинг глубоко вдохнул, тряхнул звенящей головой: – За Барри…

Собрав все остатки сил, он сжал ружье и рванулся вперед. Напрягая каждый мускул, он направил свой блестящий штык ей в грудь, против сердца.

– Денни!

Это был стон предостережения, который сумел издать Уил Мак-Лэн. Золотое острие загорелось, коснувшись его ружья. Из него вырвалось голубое пламя. Ружье выпа-ло из рук Лэннинга. Он застыл на месте, ослепленный и оглохший, ощущая лишь запах дымящейся плоти и озона.

Он заставил себя спрятаться за углом купола и скорчиться, вздрагивая. Невероятным усилием воли унял дрожь в коленях. Сделал глубокий вдох, зажмурился. Увидел, как Сорэйнья скользит вперед, как будто в танце. В рамке золотых волос ее белое лицо сияло улыбкой. Ленивый голос ласково спрашивал:

– Ну, Денни Лэннинг! Кто из нас бессмертный?

В ее зеленых глазах сверкала необузданная звериная радость. Шпага, словно живая, целилась прямо в сердце Лэннинга.

Он бросился на клинок с голой рукой. Ему обожгло запястье. Немного отклонившись, шпага пролетела мимо его плеча, обожгла его тоненькой ниточкой боли, и наткнулась на хрустальную стену купола позади.

Сорэйнья вытерла кончик шпаги и послала ему кровавый поцелуй, а теперь стояла с улыбкой на губах, ожидая, когда он упадет.

– Ну? – Голос ее был полон неподдельной заботы. – Еще?

И Лэннинг едва удержался на ногах. Купол качнуло. Он с огромным трудом смог сфокусировать взгляд на Уиле. Но уловил слабое движение: руки товарища разорвали тонкую серебряную цепочку и бросили ему цилиндр. И услышал слабеющий голос Уила:

– Сломай его, Денни! Я… не могу!

Сорэйнья почувствовала какое-то движение за спиной. Ее дыхание участилось. Еще один бросок, еще удар золотой шпаги, быстрый, как молния, рядом с сердцем Лэннинга. Даже в своей звериной ярости они прекрасна, подумал он…

Но тут серебряный цилиндр упал к его ногам. В отчаянии, понимая, что, как ни невероятно это звучит, он сейчас должен будет сокрушить победоносную красоту Сорэйньи, он наступил на цилиндрик.

Раздался щелчок. Но Лэннинг не смотрел вниз. Его глаза не отрывались от Сорэйньи. Ее не коснулась ничья рука. Но через мгновение после того, как он раздавил цилиндрик, она была – повержена.

Сверкающий клинок выпал из ее рук, звякнув об пол, и упал к ногам Лэннинга. Ее улыбка триумфа внезапно застыла, а потом, через долю секунды, ее красоту словно стерли.