Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте [сборник litres]

Впрочем, план этот явно был куда более масштабным. Наше знание его деталей туманно. Нам известны схемы смещения океанских течений, путем погружения или, наоборот, появления из воды участков суши, предложения по отклонению солнечного тепла от тропиков к полюсам и другие изменения.

Детали не важны. Куда важнее последствия этого грандиозного плана.

После длительного периода подготовки, занявшего столетия, после того, как на них было затрачено больше усилий и средств, чем на любой другой проект в истории человечества, погодные машины были, наконец, введены в эксплуатацию.

Результатом стала катастрофа.

Этот убийственный эксперимент по изменению климата планеты привел к смещению географических полюсов, длительному периоду ледниковых условий на большей части северного полушария, неожиданному затоплению Юса-Амрика и соседнего Сюд-Амрика, появлению Сухопутного моста, соединяющего Африк и Эйроп, и почти полному уничтожению человеческой цивилизации. Эти потрясения происходили медленно. Очевидно, в течение первых нескольких веков проект шел гладко. Полярный лед растаял, а с сопутствующим повышением уровня воды в океанах боролись путем создания термоядерных испарителей — фактически небольших солнц, — установленных в отдельных точках океанов. Лишь постепенно стало ясно, что погодные машины вызывают в земной коре тектонические изменения.

В отличие от климатических эти изменения оказались необратимыми.

Это было время яростных ливней и гроз, за которыми следовали бесконечные засухи; время гибели сотен миллионов человеческих жизней; сбоев всех видов связи; панических массовых миграций с обреченных континентов. Восторжествовал хаос. Великолепная цивилизация Второго Цикла лежала в руинах. Центры инопланетной жизни были разрушены.

Ради спасения того, что осталось от ее населения, несколько самых могущественных галактических рас взяли на себя управление нашей планетой. Они установили энергетические пилоны для стабилизации осевого колебания Земли. Они демонтировали те погодные машины, которые не были разрушены планетарными конвульсиями. Они кормили голодных, одевали нагих, предлагали ссуды на восстановление. Для нас это было Время Перемен, когда все структуры и условности общества были уничтожены. Перестав быть хозяевами нашей собственной планеты, мы приняли подачки инопланетян и униженно пресмыкались перед ними.

Тем не менее, поскольку мы оставались все той же расой, которой и были, мы до некоторой степени пришли в себя. Профукав капитал нашей планеты, теперь мы были банкротами и нищими и таким более скромным образом вступили в наш Третий Цикл. Некоторые научные знания более ранних времен все еще оставались при нас. Был разработан ряд новых технологий, но уже на иных принципах. Чтобы навести порядок в обществе, были учреждены гильдии: Доминаторов, Мастеров, Купцов и так далее. Летописцы пытались спасти то, что можно было извлечь из развалин прошлого.

Наш долг перед нашими спасителями был огромен. Как банкроты, мы не имели возможности вернуть эти деньги и потому надеялись на списание долга. Переговоры по этому поводу уже шли полным ходом, как вдруг имело место неожиданное вмешательство. Обитатели планеты H362 обратились к комитету преемников Земли и предложили возместить им все затраты в обмен на передачу им, жителям H362, всех прав и претензий к землянам.

Что и было сделано.

Теперь планета H362 считалась по договору собственником нашего мира. Она уведомила других обитателей вселенной о том, что оставляет за собой право в любое время в будущем вступить во владение Землей. Такое было вряд ли возможно, поскольку на тот момент H362 все еще была не способна к межзвездным полетам. Однако впоследствии H362 была признана законным владельцем активов Земли, как покупатель имущества банкрота.

Все отдавали себе отчет в том, что для H362 это был способ исполнить свою угрозу «превратить саму Землю в гигантский выставочный центр» в отместку за унижение, причиненное нашими сборщиками экзотических видов тысячелетия назад.

На Земле общество Третьего Цикла зиждилось на тех же принципах, что и сейчас, с жесткой иерархией гильдий. Угроза со стороны Н362 была воспринята всерьез, ибо мы вынесли для себя серьезный урок: никакая угроза, даже самая малая, не дает нам права от нее отмахиваться. С этой целью была создана гильдия Наблюдателей, которым было поручено вести постоянное наблюдение за небом для обнаружения приближающихся захватчиков. Далее следовали Защитники и все прочие. В известном смысле мы продемонстрировали нашу старую склонность к фантазиям, особенно в Годы Магии, когда, движимые игривым импульсом, мы создали самовоспроизводящуюся гильдию мутантов-Воздухоплавателей и параллельную ей гильдию Пловцов, о которой мало что слышно в наши дни, а также ряд других разновидностей, в том числе беспокойную и непредсказуемую гильдию Перерожденцев, чьи генетические характеристики были крайне запутанными.

Наблюдатели наблюдали. Доминаторы правили. Воздухоплаватели летали. Год за годом жизнь продолжалась в Эйропе и в Асье, в Стралье, в Африке, на разбросанных островах, которые были единственными остатками Затонувших Континентов Юса-Амрик и Сюд-Амрик. Угроза H362 отошла в область мифологии, но все же мы оставались бдительными.

Далеко-далеко, на другом краю космоса, наши враги набирали силу, в известной степени сравнимую с той, какая была у нас во Втором Цикле. Они никогда не забывали то время, когда их предки содержались у нас в неволе.

В ночь ужаса они прибыли к нам. Теперь они наши хозяева, их клятва исполнена, их права заявлены и подтверждены.

Все это и многое другое я узнал, углубившись в архивы, накопленные гильдией Летописцев.

Тем временем бывший принц Роума нагло злоупотреблял гостеприимством нашего покровителя, Летописца Элегро. Странно, что я не догадался о том, что происходило за моей спиной, ибо я знал принца и его повадки лучше, чем кто любой другой в Перрисе. Но я был слишком занят в архивах, изучая прошлое. Пока я исследовал детали протоплазменных файлов Второго Цикла и его узлов регенерации, его воздуходувок времени и фиксаторов фотонного потока, принц Энрик был занят тем, что соблазнял Летописца Олмейн.

Полагаю, что, как и большинство соблазнений, оно не потребовало особых усилий с его стороны. Олмейн была женщиной чувственной, чье отношение к мужу было ласковым, но покровительственным. Она считала Элегро откровенным ничтожеством и занудой. Элегро, чье высокомерие и суровая мина были бессильны скрыть его слабости, казалось, заслуживал презрения с ее стороны. Нет, конечно, их супружеские отношения меня не касались, но она явно была более сильной из них двоих, и было столь же ясно, что он не в состоянии удовлетворять ее потребности.