Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте [сборник litres]

— Пусть скажут они сами, — ответил Бернальт, взмахом руки указав на бандитов.

Мы посмотрели на пятерых Перерожденцев, устроивших нам засаду. В отличие от Бернальта ни один из них не принадлежал к образованному, цивилизованному типу и ни один не был похож на другого. Каждый был крив и сгорблен, этакая ходячая пародия на человеческое тело. У одного с подбородка свисали похожие на веревки отростки, у другого вместо лица был просто плоский блин, уши третьего были гигантскими чашами и так далее. От ближайшего к нам существа, по всему телу которого торчали маленькие кожистые выступы, мы узнали причину нападения нас. На грубом агюптском диалекте он объяснил нам, что своим вторжением мы осквернили священный для Перерожденцев храм.

— Мы держимся подальше от Джорслема, — сказал он нам. — Почему вы пришли сюда?

Что ж, по-своему он был прав. Мы как можно более искренне попросили прощения, а Хирург объяснил, что он посетил это место очень давно и тогда оно не было храмом. Это, похоже, успокоило Перерожденца, который признал, что бывшая хирургия стала использоваться ими как храм только в последние годы. Он еще больше остыл, когда Олмейн открыла накладной карман, застегнутый между ее грудями, и предложила несколько блестящих золотых монет, часть сокровищ, которые она захватила с собой из Перриса. Похоже, ее подношение удовлетворило этих причудливых, деформированных уродцев, и они позволили нам покинуть здание. Мы бы забрали с собой и мертвого пришельца, но за время нашего разговора с Перерожденцами его тело практически исчезло: на песчаном полу оставалась лишь едва заметная серая полоска, указывавшая, где он упал.

— Энзим разложения, — пояснил Хирург. — Его действие запускается прерыванием жизненных процессов.

Когда мы вышли на улицу, рядом со зданием нас поджидали другие члены этого сообщества обитающих в пустыне Перерожденцев. Это было племя ходячих кошмаров, с кожей любой текстуры и цвета, уродливейшими лицами, самыми немыслимыми генетическими импровизациями органов и частей тела. Даже Бернальт, хотя он и был их собрат, похоже, был в ужасе от их чудовищности. Они же смотрели на него с благоговением. При виде нас некоторые из них принялись поглаживать метательное оружие на бедрах, но резкий окрик Бернальта предотвратил любые поползновения пустить его в ход.

— Я сожалею, — сказал он, — что вы подверглись нападению, а также о смерти инопланетянина. Однако рискованно входить в место, священное для этих отсталых и жестоких людей.

— Мы понятия не имели, — начал было Хирург. — Мы бы никогда не вошли, знай мы…

— Да-да. Конечно, — согласился он. Послышалась ли мне в мягком, учтивом голосе Бернальта снисходительность? — А пока я вновь прощаюсь с вами.

— Нет! — внезапно выпалил я. — Пойдем вместе с нами в Джорслем! Просто смешно порознь идти в одно и то же место!

Олмейн ахнула. Даже Хирург, похоже, не поверил своим ушам. Лишь Бернальт остался спокоен.

— Ты забыл, мой друг, — сказал он, — что Пилигримам не пристало идти вместе с изгоем. К тому же я здесь, чтобы помолиться в этом храме, и это займет некоторое время. Не хотел бы задерживать вас. — Его рука потянулась к моей. Затем он отошел и шагнул в древнюю хирургию. Вслед за ним туда бросились десятки его собратьев. Я был благодарен Бернальту за его такт. Мое импульсивное предложение пойти вместе с нами хотя и было искренним, принять его было невозможно.

Мы сели на наши повозки. И в следующий миг до нас донесся жуткий звук: разноголосый гимн Перерожденцев, восхваляющий, я не смею даже думать, какое божество, — скребущая, скрежещущая, визжащая песнь, столь же уродливая, как и те, кто ее исполнял.

— Брр, мерзкие животные! — пробормотала Олмейн. — Святилище! Храм Перерожденцев! Фу, какая гадость! Они могли убить нас всех, Томис. Не представляю даже, как у этих монстров может быть религия?

Я не ответил. Хирург посмотрел на Олмейн и грустно покачал головой, явно неприятно удивленный таким жестокосердием со стороны той, кто утверждала, что она Пилигрим.

— Они тоже люди, — возразил он.

В ближайшем городке на нашем маршруте мы доложили оккупационным властям о смерти пришельца. После чего, опечаленные и молчаливые, мы, трое выживших, продолжили путь к тому месту, где береговая линия сворачивает с востока на север. Мы покидали сонный Агюпт и теперь входили в границы страны, в которой нас ждал священный город Джорслем.

Город Джорслем расположен на некотором удалении от озера Средизем на прохладном плато, в окружении кольца невысоких, бесплодных, каменистых гор. Казалось, вся моя жизнь была лишь подготовкой к моей первой встрече с золотым городом, чей образ я долгие годы носил в душе. Неудивительно, что, увидев на востоке его шпили и зубцы стен, я испытал не столько благоговейный трепет, сколько ощущение, что я вернулся домой.

Извилистая дорога привела нас через окружающие холмы к городской стене, сложенной из прямоугольных каменных блоков золотисто-розового цвета. Дома и святилища тоже были сложены из этого камня. Вдоль дороги росли рощи деревьев, но не инопланетных, а исконно земных, как то и положено самому древнему — старше, чем Роум, старше, чем Перрис — из всех человеческих городов, чьи корни уходили глубоко в Первый Цикл.

Захватчикам хватило ума не вмешиваться в управление Джорслемом. Город оставался под управлением старшины гильдии Пилигримов, и даже любой захватчик должен был получить его разрешение на въезд. Впрочем, это была чистой воды формальность. Старшина гильдии Пилигримов, как и канцлер Летописцев, и другие им подобные чиновники, на самом деле были марионетками в руках наших завоевателей. Но об этом было не принято говорить вслух. Захватчики предоставили нашему священному городу видимость свободы, так что мы не увидим на улицах Джорслема их вооруженных отрядов.

У внешней стены мы запросили у охранявшего ворота Стража формальное разрешение войти в город.

Хотя в других местах большинство Стражей теперь остались без работы — поскольку города были открыты по приказу наших новых хозяев, — этот, в полном облачении своей гильдии, неторопливо подверг нас тщательной процедуре досмотра. Как Пилигримы, Олмейн и я имели право на беспрепятственный доступ в город. Тем не менее Страж велел нам предъявить наши звездные камни в доказательство того, что под нашими одеждами и масками не скрываются самозванцы, а затем, надев нейрошлем, проверил наши имена в архивах нашей гильдии. Нам пришлось какое-то время ждать, прежде чем мы получили добро на вход в город. Хирургу, нашему спутнику, было легче. Он заранее, еще в Африке, подал заявку на въезд, и, как только его личность была установлена, его впустили.